Разбитая ваза - Надежда Майская

Агапов промолчал. Он был не согласен. Что это за друг такой сердечный, вместо себя подставляет Машку. Разобраться бы надо.

— Выходит, твой друг знает, кому документы отдавать будет?

— Выходит, знает, но я тебе ничего больше не скажу.

— Не говори. Я тебе серьезно предложение сделал. Выходи за меня. Мне тридцать четыре, центр приносит пока небольшой, но стабильный доход.

— Странный ты, Вячеслав Михайлович, — задумчиво глядя на него, сказала Машка. — Ты обо мне ничего не знаешь. Любовь с первого взгляда?

— Можно сказать и так. Я тебя всю жизнь искал. Честно. Ты только скажи, весь антураж обеспечу, цветы, серенады.

— Не надо мне ничего. Домой или на службу поезжай. И не питай иллюзий на мой счет, Вячеслав Михайлович. Надеюсь, больше не увидимся. Прощай.

Машка закрыла дверь, выпустила Мулю и прошла в другую комнату.

— Принесла?

— На, забери свои бумаги! Больше никогда и ни о чем меня не проси, скотина.

— Не ори, дура. Зачем Мульку впустила? Ты же знаешь, я ее не переношу.

Сестра поднялась с тахты, скинула халат, покопалась в шкафу, выуживая оттуда тряпки, нарядилась, подкрасилась, пошла на выход.

— Предкам привет.

И хлопнула дверью.

Родители не знали, во что превратилась Лялька. За дозу она готова была продать все. Лучше бы она сдохла! Пусть ее переедет машина или пусть сделает себе передозировку. Родители бы погоревали и успокоились, а Лялька больше не мучила бы Машку. Боже! Боже! Боже! как же все плохо. И еще этот доктор! Жених придурочный.

Агапов выехал на проспект, доехал до перекрестка, развернулся и, проезжая мимо Машкиного дома, не удержался, посмотрел в подворотню. Он не собирался следить, куда направиться Машка, ясно, что скоро придут к нему с визитом, но, увидев как она выходит из подворотни, притормозил. Машка была одета вызывающе. На голове парик, рыжие волосы крупными локонами спускались почти до талии. Коротенькая юбка, коротенькая куртка, красная водолазка, сапоги до колена и пакет в руках. Она проголосовала, остановила такси и машина поехала на перекресток. Значит нам по пути, зло решил Стас. Такси проскочило мимо него, он поехал за ними. Он успел заметить, что Машка над чем-то хохотала.

У гостиницы «Европейская» Машка вышла, о чем-то поговорила со швейцаром и вошла в вестибюль. По их поведению Стас понял, что ее знают очень хорошо.

Стас поехал домой.

Вот так. Валютная проститутка. Замуж не желаете?

Утром Катерина собралась в парикмахерскую. С лысиной ходить было неудобно, стыдно. Потом можно съездить в фирму. Вчера Анна получила ее зарплату, можно позволить себе посетить салон. Катерина разыскала старую шапку, пройти было два шага по улице, никто с нее эту рухлядь не снимет и новую не даст.

Она была почти на выходе, когда на площадке раздался какой-то шум, ворочали чем-то тяжелым. Катерина открыла дверь. Два молодых человека в синей униформе держали металлическую дверь и явно собирались звонить в ее квартиру.

— А вот и хозяйка, — воскликнул парень. — Поздравляем! Вы стали одной из немногих, кто выиграл рекламную акцию. Ваш выигрыш — бесплатная установка двери. Наша фирма с радостью делает вам подарок. Разрешите.

Он нагло потеснил ошарашенную Катерину и принялся ловко выламывать старую дверь.

— Подождите, это какая-то ошибка, что вы делаете!

— Девушка, — строго сказал второй, — не мешайте работать, нам еще четыре двери устанавливать.

— Вы не переживайте, мы за час управимся, только мусор сами уберите.

Катерина прошла в кухню, прикрыла дверь. Потом выскочила и подозрительно спросила:

— Я вам точно ничего не должна?

— Если на пиво жалко, то не должны, — весело ответил парень. Он уже все, что можно было, выломал и вдвоем с напарником они прилаживали новую дверь.

Катерина вернулась в кухню. В неожиданное счастье верилось с трудом. Она никогда не выигрывала. Радость в душе потихоньку поднималась, но она суеверно ее подавляла. Вот когда поставят дверь, уйдут и не потребуют немыслимую сумму, тогда она порадуется. А пока подождем.

«Надо же! Реклама у них. А может и вправду выбор пал на меня? Не все же время получать от жизни только подзатыльники. Вот удивится мама. Обязательно приедет посмотреть. В отделе не поверят, скажут, накопила, поставила, а сама сочиняет. Ну и пусть! Стасу обязательно вечером позвоню. Он теперь мне не чужой, мы с ним подружились. Он очень симпатичный и веселый. Пообещал мне, что как только я буду готова, он позвонит отцу и тот пригласит меня в Лондон. Мечта моя почти сбывается. Дело осталось за малым, накопить денег».

Катерина размечталась, глядя в окно.

— Принимайте работу, хозяйка. Вот ключи, вот пара запасных. При нас попробуйте открыть и закрыть, если нет претензий — распишитесь.

Ключ мягким щелчком закрывал и открывал замок. Катерина испытывала наслаждение от такого простого действия. Она протянула парню сто рублей, расписалась и закрылась. Все придется перемывать, пыль стояла столбом, когда они колотили стены, но Катерину это не волновало, она получила Подарок. «Надо будет Валерку попросить, чтобы помог старую дверь вынести, вот удивиться сосед, начнет ныть, почему не он стал счастливчиком. Квартиру приведу в порядок, куплю торт и приглашу соседей-стариков на чай».

В салоне в этот час сидели всего две дамы. Мастер, девушка с роскошной гривой мелко завитых волос, профессионально улыбнулась и пригласила Катерину в кресло.

— Что желаете сделать?

Катерна показала пальцем на рану, объяснила, что желает как-то это безобразие скрыть, чтоб не бросалось в глаза.

— Скорее всего, придется убирать все остальное, — с сомнением разглядывая рану, поделилась мастер.

— Делайте, что хотите, лишь бы она не выделялась.

Из салона Катерина отправилась в свою фирму. День был довольно теплый для конца октября, но голова мерзла, волосы срезали почти под корень, оставили жидкую челку. Катерина жмурилась от страха, замечая свое отражение в окнах.

Смело? Вызывающе! Как ее встретят? Если б не зарплата, она бы не поехала. От нее до сих пор пахнет салоном. Утешает, что плешь незаметна. Удивит она сегодня коллег, в шок повергнет.

Катерина Лобанова за двадцать семь своих лет никогда и ни чем не выделялась, она старалась, чтобы ее не замечали. Находиться в центре внимания надо уметь, надо не оконфузиться каким-нибудь жестом или словом. Это какое самообладание должно быть? А у Катерины его не было. Если ей говорили комплимент, она краснела и смущалась, все видели, что ей приятно и делали вывод, что к похвалам она не приучена. Когда Катерину отчитывали, например шеф, не имеет значения, справедливо или под руку попалась, она краснела так сильно, что заденешь ее — кровь брызнет, и молчала, не оправдывалась. Потом она сутки ходила больная, не спала, мысленно тысячу раз возражала, приводила аргументы, почему не прав шеф и, самое главное, ей было стыдно показаться на глаза начальнику, словно это она, а не он поступила несправедливо.