Первая волна: Сексуальная дистанция - Мила Левчук

Альбина осмотрелась в поисках чего-то, что могло бы ей помочь и, разумеется, кроме битого кирпича и стальной арматуры, торчащей из стен, ничего не обнаружила. Она уж было хотела позвать меня, но тут котенок ушел под воду и, о, безумие и отвага! Она прыгнула следом, не раздумывая. И ушла под воду с головой.

Плавать она, слава богу, умела, поэтому вынырнув, первым делом выловила настоящего утопающего, усадила себе на голову и попыталась дотянуться до края шахты, чтобы уцепиться. Но нет. Дно было близко, но ей не хватало роста встать ногами. А, удерживаясь на плаву, дотянуться до бортика не хватало длины рук.

Котенок впился когтями в ее шею и блеял дрожащим голосом, сама Альбина тяжело дышала и скребла пальцами по холодным стенам шахты. В грязной, затхлой воде, без помощи, в полумраке подвала, в заброшенном доме она была обречена на смерть вместе с глупой животиной, которая втравила ее в этот кошмар. Но у нее был я. Где-то там за лабиринтом. И она закричала.

– Лееееешааааа! Помогииииииии! Лешааааааа!

Я услышал зов в ту же секунду и побежал. К тому моменту я уже вышел из сумрака и пытался понять, это я заблудился или она нарушила мое указание ждать здесь и никуда не уходить. И тут крик. Сердце упало и пробило бетонный пол. Я понесся на голос и заметался среди стен.

– Ты где? – кричал я и слышал плеск воды, уже догадываясь, что произошло, не понимая только, как умудрилась?!

Я в панике терял драгоценные секунды, бросаясь из стороны в сторону, пока не вылетел к шахте и едва не загремел с края просто по глупости. Увидев эту картину, я задохнулся от ужаса. Альбина с мокрыми, грязными волосами, среди пластиковых бутылок и окурков, в какой-то яме с котенком на шее тянется ручками к краю бассейна и не достает. Я немедленно упал на живот, протянул ей руку, и она вцепилась в нее до самого плеча.

Изнемогая от напряжения, я тянул, что было сил, но у худосочного подростка не было и шанса одной рукой вытянуть две трети собственного веса из воды. Сейчас я это понимаю, тогда не понимал и рыча от напряжения тянул до красных пятен перед глазами, но не вытащил и до пояса. В довершение кошмара, она снова сорвалась и ушла под воду с головой. Когда она вынырнула, меня уже трясло.

– ПОМОГИТЕ! – заорал я во всю глотку, понимая, что бежать за помощью нет времени, а сам я не справляюсь.

– Лешечка, возьми котенка, – сказала она, стуча зубами, и протянула мне его на ладони.

Я едва не заревел. Выхватил чуть живое тщедушное тельце грязно-серого цвета с белым пятном на груди и отсадил на кучу кирпичей. Я и сам стучал зубами от осознания происходящего. Стоило мне представить, что она сейчас умрет на моих глазах и решение пришло только одно – умирать вместе.

– ПОМОГИТЕ! – мой рев раскатами заметался между страшными серыми стенами.

– Леша, я больше не могу, – проговорила она.

И я решился.

– Я сейчас прыгну, – сказал я спокойно, – далеко до дна?

– Нет, я достаю, если нырнуть.

– Значит, не утону, – мой голос не дрогнул, я уже тогда был выше нее больше чем на голову, – подплыви ближе.

Она подчинилась, и я прыгнул через ее голову, в черную, жуткую яму. Прыгнул, без колебаний, вслед за ней. В костер бы вошел, если б надо было. Я погрузился с головой и ощутил, какая же ледяная и затхлая эта вода. Вынырнул, отфыркиваясь и подплыл к ней. Альбина тут же вцепилась в мои плечи, я обхватил ее за талию и прижал к себе. Ноги крепко встали на бугристое дно и мы замерли, тяжело дыша и стуча зубами.

Было тихо, холодно и чудовищно страшно. Альбина тряслась в моих руках и дышала мне в шею, а я лихорадочно шарил взглядом по стенам, пытаясь отыскать намек на спасение. Всюду, всюду темнота и голый бетон с черными следами от спичек и надписями. Ни намека, ни шанса воспользоваться им изнутри ямы, гений, твюмть, я не обнаружил. Из нашего колодца даже потолок был едва виден, так темно было вокруг.

Неужели все? Неужели мы умрем? От паники подташнивало и в память вплавлялись все потеки на стенках шахты, все сколы и пятна. Все плавающие здесь бутылки, обертки и прочий мусор. Я помню все это и сейчас. А еще запах… Мне до сих пор именно тот тягостный сырой дух кажется запахом смерти. Здесь была наша с Альбиной страшная могила. Как нас найдут? Через сколько дней? В каком виде? Я представил это и застучал зубами. Не важно, не важно, твердил я себе, главное, что вдвоем, а остальное мы не узнаем. Улетим отсюда прямо на небо, держась за руки. Меня заколотило еще и от ужаса.

– Мы умрем? – едва слышно прошептала она.

– Нет, – твердо сказал я. – Я удержу, не выпущу тебя, буду стоять до вечера, а вечером кто-нибудь придет. Там же кто-то живет, ты видела? Вернется на свой лежак, мы позовем и нас вытащат.

– Мы замерзнем? – я улавливал слова по движению дыхания на моей шее, казалось, что она уже умирает. Меня пробило волной крупной дрожи.

– Нет, слышишь меня? Не замерзнем! – Я повернулся к ней и заставил посмотреть мне в лицо.

– Мы не умрем и навсегда будем вместе, – выдохнула она, глядя мне в глаза и стуча зубами. И столько в ее глазах было решимости, смелости и уверенности что ли. Не заплакала, не сдалась. Такая храбрая, такая сильная. – Я тебя обниму и тебе не будет холодно, – шептала она, сотрясаясь всем телом, – и ты не устанешь, ты сильный. Ты самый сильный на свете.

Самый сильный на свете застыл и едва чувствовал ноги. Я думаю, та вода была около 12-15 градусов и наши тела быстро теряли тепло и силы. Мы умирали, это ясно. Еще полчаса-час, я вконец окоченею, не устою, и мы захлебнемся.

– Не бойся, я с тобой, – прошептал я синими губами и погладил ее по волосам.

– Я ничего с тобой не боюсь, – ответила она, подалась вперед и ее мягкие, холодные губы прижались к моим.

В первую секунду я оцепенел, моргнул, а потом чуть шевельнул губами, и мы слились как два подходящих кусочка пазла в неподвижном, согревающем до живота поцелуе. От восторга в моей груди дыханье сперло и сердце забилось быстро-быстро. Это был наш первый поцелуй! И, похоже, последний. Он длился и длился. Я не знал, что делать и надо ли, просто замер и наслаждался узким лучиком счастья в черной яме нашей судьбы.

Когда наши губы разомкнулись, я тяжело дышал и отчаянно, до крика хотел жить, а не умирать. Только не сегодня, только не так!

– Я тебя спасу. Ты веришь мне? Веришь?

– Я верю тебе, – она улыбнулась, мягко, одними губами. Уже не такими синими, но очень-очень бледными.

Прижимая ее к себе как драгоценность, я сделал шаг к стене, протянул руку и кончиками пальцев провел по краю шахты.

– Сядь ко мне на спину, держись за шею! – велел я и она быстро подчинилась.