Тайный дневник Розовой Гвоздики - Лорен Уиллиг

— Вы совершенно правы, дорогая мисс Балькур. То, что совершили французы, достойно порицания. Совершили! В прошлом — вы немного отстали от времени. Вот уже несколько лет во Франции аристократов не убивают.

— С таким же успехом можно сказать, что если каннибал на пару месяцев перейдет на овощи, то перестает считаться каннибалом, — задыхалась от негодования девушка. — Тот, кто хоть раз вкусил человеческую плоть, должен понести наказание!

Сама того не подозревая, мисс Балькур нанесла удар ниже пояса. В кошмарах Ричарда часто преследовал Бонапарт, обгладывающий человеческую ногу, и красавица Жозефина, догрызающая руку.

— Давайте оставим каннибализм, ладно? — поморщился Селвик. — Французы едят конину, но до человечины еще не дошли.

— Не желаю обсуждать французскую гастрономию.

— Вы сами подняли эту тему.

— Ничего подобного! Ради Бога, это же метафора, образное выражение.

— Итак, отправившись в Египет, я присоединился к метафорическим каннибалам?

— Именно.

— А вы находитесь на пакетботе, направляющемся в Кале.

Амели закатила глаза:

— Если не терпится сменить тему, можно найти более изящный способ.

— Я и не думал менять тему, просто хотел напомнить вам, о гроза метафорических каннибалов, что вы находитесь на судне, направляющемся во Францию.

Мисс Балькур беспокойно заерзала на стуле, догадавшись, куда клонит Селвик.

— Так что вы там говорили о попустительстве злу? О том, что своим присутствием я поставил себя в один ряд с убийцами? А ваше платье? — продолжал Ричард, и руки Амели автоматически коснулись лифа. — Разве это не свежая французская модель? Если общение с революционерами — смертный грех, то как насчет копирования их моды? Кто бы говорил о попустительстве!

Амели поднялась так резко, что опрокинула стул.

— Это не одно и то же! Вот уже пять лет, как…

— Но каннибал так и остается каннибалом, верно, мисс Балькур?

— …Англия и Франция заключили мир… а мое платье…

Амели не знала что сказать, она просто чувствовала, что права, а этот напыщенный хлыщ нет. Черт бы побрал его красноречие и коварство! Пожалуй, она слишком увлеклась беседой. Следовало встать и уйти, как только он признался, что сопровождал французов, а не спорить и убеждать, как последняя дура.

— Ну, так как? — надменно спросил Ричард, расправляя кружевные манжеты.

Амели чуть не плакала. Разве мужчина вправе пользоваться чужой слабостью?

— Как вы смеете судить человека, которого совсем не знаете?!

Мисс Балькур отпрянула от Селвика, будто у него внезапно нашли сифилис, и вернулась к иллюминатору.

Наконец-то Ричарда оставили в покое. Разве не этого он добивался? Селвик пересел на диванчик в дальнем конце каюты и стал читать свежие депеши из министерства обороны. Разложив страницы на коленях, он попытался сосредоточиться, но вместо слов видел лишь разгневанные синие глаза.

«Какое право она имеет — бам! — меня судить? Эта девчонка даже не знает, о чем говорит! — Бам! Ричард ударил по жесткой диванной подушке, пытаясь придать ей более удобную форму. — И почему это так меня волнует? Да мне все равно, что она думает».

Селвик снова ударил по подушке. Он прекрасно понимал, что, сколько ни колоти диванный валик, все равно ничего не добьешься, но уж очень хотелось дать выход эмоциям! Жаль, что нельзя треснуть саму девицу…

После перебранки с Амели Ричард отсиживался на своей стороне каюты, будто по щербатому деревянному полу проходила демаркационная линия. Когда на место серого сумрака пришла темнота, мисс Гвен настояла на том, чтобы в центре каюты соорудить настоящий барьер.

— Я не намерена спать в присутствии лица противоположного пола, — заявила она и пошла выбивать у капитана запасной парус.

Однако с этим ничего не вышло, и не желавшая отступать компаньонка соорудила вполне сносную перегородку из плаща Ричарда и накидок Амели, Джейн и своей собственной.

К сожалению, даже это происшествие не помогло стереть из воображения Селвика разгневанное лицо Амели.

Молодой лорд снова начал тузить подушку. Итак, девица упрекает его в том, что он якшается с французами. Ну, ему не привыкать. Старый Фэлконстоун был не единственным, кто считал его предателем. За последние несколько лет Ричард сталкивался с неодобрением в самых различных проявлениях: от ехидного шипения за спиной до громких оскорблений, брошенных в лицо. По сравнению с тем, что он выслушал от вдовствующей герцогини Давейл на балу у Олсуорси, в словах Амели не было ничего страшного.

Но ведь после встречи с герцогиней он не ворочался целую ночь без сна, терзая подушку.

«Ты настоящий идиот!» — думал он. Нужно радоваться, что так легко избавился от назойливой компании жеманной девицы. Обычно, чтобы отделаться от навязчивых дебютанток, приходилось выкладывать все свое мастерство. Однако следует отдать ей должное, Амели не была ни назойливой, ни жеманной. Она его запугивала, проклинала, даже плакала, все, что угодно, но только не жеманничала.

Надо же, даже Геродота читала в оригинале! Интересно, а пьесы Софокла ей нравятся? Ричард решительно подавил зарождающийся интерес. Сколько бы классиков ни прочитала Амели де Балькур, она и ей подобные являются настоящей помехой для бесстрашного шпиона. Свой урок Ричард выучил еще пять лет назад.

Нет, он не будет об этом вспоминать, слишком больно…

Так или иначе, меньше всего в Париже ему нужна дебютантка, которая будет путаться под ногами, пока Селвик выведывает планы Бонапарта. Сколько лет он ждал этого задания! О том, что Наполеон рано или поздно попытается захватить Англию, знали все, тем более что непокоренных стран оставалось все меньше. Италия, Нидерланды, Австрия, Испания одна за другой склонялись перед узурпатором. Англию спасало только наличие Ла-Манша, но разве стоит на это уповать? Для такого тактика, как Наполеон, Ла-Манш всего лишь огромный ров!

Вот только жаль, что они не поладили с Амели Балькур…

Неужели это чувство вины не дает спать? Следует признать, вел он себя отвратительно… А еще хуже оттого, что эта девица во всем права. Слишком наивна, самодовольна, но совершенно права. Видит Бог, на ее месте он сделал бы и сказал то же самое! Естественно, гораздо более логично и менее эмоционально!

Черт побери, на что он тратит время? Англию по-прежнему нужно спасать, а если он не выспится, то спасать придется его самого. Ричард натянул покрывало на самые уши и приготовился ко сну.

К сожалению, покрывало было таким же тонким, как и подушки. Зато сквозь невесомую ткань был слышен шорох легких шагов. Это могла быть только Амели. Ни компаньонка, ни Джейн не стали бы бродить среди ночи. Откинув покрывало, сильно пахнувшее предыдущим пассажиром (очевидно, не большим любителем мыться), Ричард услышал глухой звук, а потом приглушенный крик. Наверное, Амели споткнулась и ушибла палец, потому что звук шагов зазвучал по-иному — теперь девушка хромала. Губы Селвика растянулись в усмешке.