Русалка из Винсема - Эва Киншоу

Девушка подошла к дверям, ведущим на огромный балкон. Она никогда в жизни не видела Амстердам с такой высоты. Сказка, да и только!

Глазам открывалась широкая панорама города: далеко на западе сверкали воды морского пролива, белели корпуса кораблей, торчали портовые краны. Внизу, среди куп деревьев, вздымались шпили соборов и остроконечные крыши старинных зданий. По набережным каналов двигались люди, похожие на гномов в разноцветных одеждах.

Ни один звук не доносился снизу. Казалось, балкон плывет в воздушном океане. Ноздри Беатрикс уловили запах цветущих лип, йода, водорослей и того неповторимого аромата, который дарит чутким существам вечерний воздух солнечного заката над портовым городом.

На балкон вышли и другие гости. Нет, они не вышли, а вырвались на воздух пестрой толпой. На некоторых из них были маскарадные одеяния. Беатрикс искренне рассмеялась, увидев мэра города так близко от себя, одетого в костюм пирата. На боку у него висела сабля, на плече сидел живой попугай.

На дамах были древнегреческие хитоны, средневековые платья из тяжелого бархата и нежного шелка. Некоторые господа облачились в костюмы Арлекино, Пьеро, мушкетеров…

— Как здорово! — воскликнула Беатрикс, обнаружив в толпе Корнелиуса, и уцепившись за его локоть. — Посмотри, какие замечательные наряды! Я словно попала в сказку!

— Дорогая, в этой сказке твой костюм — лучший! Ты — настоящая Золушка, превратившаяся в принцессу! — проговорила услышавшая ее слова радушная хозяйка. Ее полное добродушное лицо светилось неподдельным восторгом. Катрин Кампверсе обняла Корнелиуса и сказала:

— Дорогой, как тебе удавалось держать в секрете свою помолвку с этой прекрасной девушкой? Ты — скрытный мальчик, но как замечательно поступил, приведя ее сегодня в наш дом! Беатрикс напоминает мне южный цветок, чудом занесенный в северные края… Откуда вы, дитя?

Настроение у Беатрикс было замечательное, и она легко отвечала на прямые вопросы.

— Здесь, в этом городе родились мои родители, мои дедушка с бабушкой, так что экзотические страны не имеют ко мне отношения, так же, как и я к ним.

Их окружили маски. В руках Катрин оказался микрофон.

— Господа пираты, рыцари и мушкетеры! Хочу представить вам своих друзей — Корнелиуса Мидволда и его невесту Беатрикс Робинсон!

Раздались аплодисменты. Квартет музыкантов в углу громадной гостиной сыграл веселую мелодию. Глаза Беатрикс горели, в голове пронеслось: «Может быть, не все так уж и плохо в жизни, как мне кажется?».

Сильные руки Корнелиуса легли ей на плечи, мисс Робинсон оказалась в центре танцующего круга.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Замечательно, — прошептала девушка и уткнулась лицом в широкую грудь адвоката. Ей не показалось это стыдным, пусть все здесь видят, что она и он — одно целое.

— Признаться, я тоже чувствую себя замечательно. Казалось, что к своим тридцати шести годам мне уже удалось многое постичь. Но я заблуждался и начинаю понимать это только сейчас.

Звучала музыка, мелькали лица, маски, мелодия занимала почти все существо Беатрикс. Корнелиус оказался замечательным партнером. Он будто родился для танцев. Его ладони, казалось, еще немного и прожгут ее талию насквозь. Тягучая, сладкая истома, сильное желание внезапно возникли в каждой клеточке тела. Она окончательно поняла, что хочет быть с ним, хочет стать его настоящей женой, единственной возлюбленной.

Нежные пальцы Корнелиуса коснулись ее груди. Он взял розу, прикрепленную к ее лифу, и украсил ею волосы девушки.

Беатрикс в этот момент почувствовала, как груди отозвались на мимолетное прикосновение мужских пальцев, и соски их напряглись. Дыхание ее прерывалось, ноги ослабли, да что там ноги! Она вся ослабла, еще бы одно мгновение — могла бы потерять сознание, повиснуть у него на руках. Но он, похоже, не понимал, что невеста по-настоящему принадлежит ему, любит его, и ее сжигает невыдуманная страсть…

Словно почувствовав это, Корнелиус нагнулся и поцеловал ее в голову. Как было сладко чувствовать ауру мужского обаяния, быть под защитой сильного человека, обвивать и сжимать руками атлетически сложенное тело, так замечательно двигающееся в ритме мелодии. Она ощущала запах Корнелиуса — замечательный, единственный на свете мужской запах, который ей хотелось вдыхать бесконечно, и сердце ее радовалось жизни.

— Ты что-то сказала? — спросил вдруг адвокат.

— Разве?

Он остановился, но не отпускал ее, держал в объятиях.

— Может быть, мне только показалось. А вообще, все твои мысли видны на лице.

— У меня сегодня день, полный сюрпризов, — тихо сказала Беатрикс.

Он улыбнулся и еще раз поцеловал ее, на этот раз в щеку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила девушка.

— Хорошо. Только очень хочется есть, — просто признался он. — Константин Ван дер Мей мог бы отбить у меня аппетит, но, как ни странно, во мне проснулись новые силы. Думаю, хозяева угостят нас чем-нибудь вкусненьким.

Минуя танцующие пары, они пробрались к шведскому столу, накрытому в соседнем зале.

Беатрикс на мгновение оторопела, увидев «чего-нибудь вкусненькое», как выразился Корнелиус. Великолепная сервировка, нежных оттенков салфетки, столовые приборы, сверкающие в свете длинных свечей, аппетитные блюда… Господи, чего здесь только не было! Все это поднимало настроение, и действительно Беатрикс страшно захотелось перекусить.

Она выбрала себе — как всегда — салат и кусочек лосося.

— Ты никогда не ешь никакого мяса? — удивился адвокат.

— Никогда. И мне не нравятся такие вопросы. Я же не спрашиваю тебя, почему ты навалил на тарелку гору ветчины?

— Еще не навалил. Только наваливаю, — отозвался Корнелиус довольным голосом. — Хочешь вина?

— Хочу.

Как было там замечательно! Беатрикс и Корнелиус, подобно озорным детям, жевали, прихлебывали из бокалов, смеялись. Развеселившийся жених заговорщицки сообщил, что у него на сегодняшний вечер есть одна серьезная задача — перепробовать все блюда, стоящие на шведском столе. Беатрикс попыталась подсчитать, сколько закусок, салатов, тарелочек с тарталетками и бутербродами находится перед ними, сбилась со счета и в который раз рассмеялась.

Вскоре к ним присоединились другие гости, и мисс Робинсон с раскрасневшимися щеками, совершенно никого не стесняясь, стала разглядывать жующий народ.

— Смотри, Корнелиус, вон тот султан явно любит рыбу! Придвинул к себе блюдо и уплетает! А вон та дама в тяжелом наряде королевы никак не может дотянуться до бутербродов с черной икрой!

— Ты — расшалившаяся девчонка. Во-первых, это не султан, а хозяин всех холодильников в амстердамском порту. Можно считать, что, безусловно, вся рыба принадлежит ему. А та дама в костюме королевы — вице-президент аэроклуба, в котором я учусь летать на вертолете. На всех остальных, ладно, можешь махнуть рукой, они члены моего гольф-клуба, — строгим голосом пытался урезонить девушку адвокат. — Комментарии на подобных вечеринках неуместны. Каждый ведет себя так, как ему хочется.