Горячие ветры Севера. Книга 3. Закатный ураган - Владислав Русанов

Через несколько дней капитан петельщиков, успокоившись, решил вновь выслушать от полусотенника подробности событий в Щучьем Плесе. Но Лабон исчез. Словно сквозь землю провалился. Караковый конь остался стоять в конюшне, а вот хозяин его пропал. Однорукого калеку искали по дворцу, потом по всему Трегетройму. Поискали и бросили. Решили, что Лабон застыдился насмешливых взглядов бывших соратников – еще бы, дал себя обвести вокруг пальца, словно ребенка несмышленого, – и ушел. Куда? Да кто его ведает? Может, в ту деревню, откуда родом, из которой больше тридцати лет назад явился в столицу счастья искать. А может, еще куда. Трегетрен – большое королевство. Опытный мечник, пусть даже и покалеченный, не пропадет. К любому барону может наняться ратников школить или сынков баронских с мечом обращаться учить.

Наконец-то Валлан выбрался из спальни. Размышления здорово отвлекли его и заставили замешкаться. В маленькой комнатушке-предбаннике, соединяющем королевскую опочивальню с коридорами замка, клевали носом четверо петельщиков. Хоть и все вокруг родные и свои в доску, а охрана не помешает.

Увидели капитана. Вскочили, вытянулись во «фронт».

Тут же возились в углу два толстых щенка по-волчьи серой масти. Клык и Коготь. Их капитан петельщиков подобрал еще в конце жнивца, в небогатой фактории трапперов на правобережье Аен Махи.

История обычная – сука загуляла в лесу с волком. А хозяин, нет бы радоваться, решил потопить щенков. За что получил в глаз от капитана петельщиков. А собаку с щенками вместе Валлан забрал с собой. Всего их семеро было, кутят-то. Выжили лишь двое. Переход неблизкий – несколько сот лиг, а они еще маленькие, слабые… Зато теперь отъелись, окрепли и обнаглели. Уже пробовали кусать обитателей дворца за лодыжки. Вот только голосов не подавали. Не лаяли никогда, хотя другие щенки в четыре месяца уже вовсю пробуют тявкать. А у этих, видать, волчья порода сказывалась. Может, потому и избавляются трапперы от помесей? Им-то нужны собаки, чтоб зверя облаивать, охотника к добыче привлекать.

Клички волчатам Валлан сам придумал. Клык и Коготь не отходили от своего хозяина и благодетеля. Так весь день двумя хвостиками и волочились за ним. А вот мать их, черно-белая лайка Тучка, предала спасителя своих детей. Променяла на сладкий аромат кухни и сытную кормежку. От дворцовых поваров не отходила.

Вот и сейчас оба пса-подростка бросились к сапогам капитана гвардии, заскакали на задних лапах, завиляли толстыми, негнущимися хвостами.

Стоящий с правого краю невысокий курносый петельщик улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Он тоже был для щенков не последним человеком. Кормил, возил в большой корзине, блох выбирал еще от пустоземелья Аен Махи. Правда, теперь Клык и Коготь вспоминали о старой дружбе все реже и реже.

– Ну что, Рохля, – окинул курносого взглядом Валлан, – кормил псов?

– Так точно! – гаркнул петельщик, еще больше выпячивая грудь.

– Молодцом!

– Рад стараться!

Капитан кивнул. Коротко бросил:

– Охраняйте.

И стремительным шагом направился в оружейную комнату, приспособленную им под кабинет.

Здесь радовал ноздри запах смазки, стали и хорошо пропитанной дегтем кожи перевязей и ножен. Вдоль стен протянулись стойки со старинными алебардами: с прямыми лезвиями и с более новыми – полукруглыми; с рогатинами и гизармами; с глевиями и рогатыми копьями арданов. На стальных скобах висели секиры, боевые топоры, клевцы и чеканы. На длинном столе лежали одноручные и полутораручные мечи: кавалерийские, с заточкой одного лезвия полностью, а другого – на треть, и пехотные обоюдоострые. Здесь же грудой валялись корды и охотничьи ножи. Под слоем паутины, в укромном уголке, спряталась узкая кривая сабля кочевника из восточной степи. В углу возвышалась громадина двуручного меча – крестообразная гарда почти на уровне ключиц капитана, тяжелый противовес, выполненный в виде копыта, – выше бритого темени.

Валлан провел ладонью по тщательно отполированному древку двурогого, увенчанного тремя зацепами и тремя пробойниками, копья. Память о победе трегетренского оружия над арданскими талунами в отрогах Железных гор.

– Чудная штучка!

– Как сказать… – ответил ему негромкий, но уверенный голос. – Как сказать… Если бы люди придумали столько приспособления для продления и сохранения жизни, как для отнятия оной…

У стола с мечами, опершись узкой ладонью о край, стоял молодой светловолосый мужчина в длиннополом сером кафтане-гамбезоне. Лицо тщательно выбрито, но осунувшееся. Мешки под глазами выдавали усталость чародея. Квартулу в последние дни доставалось не меньше других.

– Угу, – буркнул Валлан. – Ты еще посетуй, что для создания жизни только одна штука придумана.

Жрец пожал плечами. Мол, какой смысл отвечать на скабрезные шутки?

– Вы все, жрецы, такие? – Капитан петельщиков прошагал через оружейную и опустился на табурет.

– Какие – «такие»?

– Ну, не от мира сего… Ты ж погляди на себя сбоку. Хорошую шутку-прибаутку услышал и враз покраснел, ровно девка-недотрога.

– Вопрос в том, барон Берсан, что считать хорошей шуткой.

– Да? Ну, давай тебе сказку расскажу. Собрались как-то веселин, ардан и трейг к королевской дочке свататься…

– Довольно. – Квартул устало вздохнул, сделал отстраняющий жест рукой. – На мой взгляд, не время сейчас прибаутками развлекаться.

– Ты думаешь? А что нам помешает? – Валлан набычился. – Южный бунт? Заговорщики из застенка? Или, может, тот повстанец недоделанный?.. Ну, ты меня понял.

– Да понял, понял. Жаль, что мне приходится тебе это объяснять. Должно быть, ее королевское высочество, принцесса Селина, все же чуть больше разбирается в тонкостях государственного управления. Мне бы с ней поговорить…

– Ну да! Пускай спит. Коронация только в полдень. Да, ты проверил – Невеот все по чести приготовил?

– Проверил, – Квартул уселся на соседний табурет. – Невеот сделает все, что ты ему скажешь. А если еще секиру с собой прихватишь… – в голубовато-серых глазах чародея вспыхнули смешливые искорки.

Петельщик громко захохотал. Словно в охотничий рог затрубил.

– Да ты, никак, шутить выучился? А я думал, вовсе пропащий!

«Ты еще и думать умеешь, а я полагал – только секирой махать», – пронеслось в голове у озерника, но вслух он сказал совсем другое:

– Верховный жрец Огня Небесного вчера согласился, что Сущий Вовне есть не кто иной, как создатель Огня, а следовательно, должен верховенствовать.

– Это ж надо! Ты переспорил жреца Огня Небесного?

– Пришлось. Но, признаюсь, он все жилы из меня вытянул.

– Я ж говорил, дай его мне – тогда поглядим, кто из кого жилы тянуть будет.

– Вот и хорошо, что не дал. – Квартул потеребил нижнюю губу – старая школярская привычка. – Теперь он соберет Круг жрецов и разошлет весть по всему Трегетрену. Обновление культа пройдет мягко и безболезненно…