Необоснованные притязания - Андреа Лоренс

Впервые как следует оглядевшись по сторонам, пока хозяева были заняты, Тори заметила, что дом наряжен к празднику так же старательно, как и магазин. Камин и перила увиты гирляндами, повсюду стоят свечи и венки, а громадная елка расположилась прямо в центре гостиной. Настоящее семейное дерево, которое вместо безликих шариков и ленточек украшали бумажные и тряпичные игрушки, явно сделанные детскими руками, яркие фонарики и огромная золотая звезда на верхушке.

Да и сама гостиная, заполненная книгами в кожаных переплетах, всевозможными безделушками и фотографиями в рамках, яснее всяких слов говорила о том, что в этом доме живет большая дружная семья. Как же все это непривычно. Тори выросла в семье, где считалось, что если что-то не используется целых полгода, то с этим пора проститься.

Идены совместными усилиями за десять минут покончили с уборкой, которая, по ее расчетам, должна была занять не меньше часа, и вернулись в гостиную.

У каждого из них была чашка с сидром в руках, а у Вейда целых две, одну из которых он протянул Тори.

– Ты что-нибудь туда подмешал? – осторожно спросила Тори, принимая чашку.

– Нет, – усмехнулся он с таким видом, что сразу было ясно – при желании он мог добавить туда что угодно.

Не зная, как еще поступить, она пригубила напиток. Карамель и корица – именно так и должно пахнуть Рождество.

– Кен, дорогой, – попросила Молли, – сходи, пожалуйста, в магазин за подарком для Тори.

– Лучше я сбегаю, – заявил Вейд и раньше отца выскочил за дверь.

А спустя пару минут вернулся с маленькой елочкой в горшке. Шестидесятисантиметровое деревце, усыпанное птичьим кормом и увитое гирляндами из клюквы и попкорна, казалось удивительно нарядным и как раз подходило по размеру для трейлера.

– Это действительно мне? – недоверчиво уточнила Тори, жалея, что не придумала ничего лучше, чем одарить Молли молочаем.

– Разумеется, кому еще может подойти такое маленькое деревце?

– Когда мама сказала, что у тебя ни разу в жизни не было настоящей елки, – пояснил Вейд, – мы все пришли в ужас. Но пока на свете существуют Иде-ны, такого безобразия не будет. Деревце живое, так что, когда потеплеет, можешь его где-нибудь высадить, а если после праздников на пару дней оставишь елочку на улице, то птицы склюют все украшения и тебе не придется хранить их целый год.

Просто невероятно – эти люди почти ничего о ней не знают, но смогли подобрать для нее идеальный подарок. Удивленная и польщенная, Тори лишь осторожно провела по клюквенным гирляндам пальцем и постаралась сосредоточиться на подарке, а не на дарителе.

– Такая красота, – наконец выдохнула она. – Спасибо вам за все, даже и не знаю, что бы я без вас делала.

Вейд улыбнулся, и Тори невольно задержала дыхание. Еще ни разу он ей так не улыбался. Раньше, даже когда он пытался ее очаровать, в его выражении всегда было что-то, что не позволяло ей забыть о том, что Вейду нужна лишь ее земля. А теперь в его улыбке была одна чистая радость, от которой все его лицо буквально засияло и стало еще красивее, чем прежде.

Тори судорожно сглотнула и хлебнула сидра, чтобы хоть как-то скрыть смущение. Вейд уселся в соседнее кресло, и она задержала дыхание, чувствуя, как оглушительно сердце колотится в груди.

К счастью, кто-то предложил Джулиан сыграть на древнем пианино парочку рождественских гимнов, и можно было не опасаться, что ее сердцебиение кто-нибудь услышит.

И Тори наконец-то смогла немного помолчать и подумать. Не то чтобы она была необщительной, просто она столько времени проводила в одиночестве, что уже разучилась вести светские беседы.

– Наверное, тебе уже скоро пора домой, – тихо предположил Вейд.

А она-то решила, они только что заключили перемирие.

– Так не терпится от меня отделаться?

– Нет, но хочу тебя предупредить, что мы очень серьезно относимся к традициям. Как только Джулиан доиграет, мы все пойдем смотреть «Как Гринч украл Рождество», а потом отец прочитает нам перед сном «Визит святого Николая».

Тори невольно улыбнулась. У нее как-то не получалось представить всех этих могущественных генеральных директоров смотрящими старый мультфильм.

– Звучит очень мило. Может, вы еще и пижамы с мишками наденете?

– К счастью, их не делают на таких больших мальчиков. Когда мы были детьми, это действительно было очень мило и весело, но теперь все это становится просто глупо, но раз уж мы не потрудились обеспечить их внуками, которым можно было бы передать эстафету, то приходится страдать нам самим.

– М-м-м… – протянула Тори, допивая сидр. – Тогда я действительно лучше пойду.

– Я тебя провожу, мама обязательно выдаст тебе целую гору остатков пиршества, так что я помогу донести тебе деревце.

Тори удивленно приподняла бровь, но спорить не стала. Стоило Тори подняться, как Молли тоже встала и, проводив гостью на кухню, начала собирать для нее угощения, которыми можно было питаться еще целую неделю, потом обняла, поблагодарила за отличный вечер и проводила до двери.

На этот раз предусмотрительно обойдя омелу, Тори достала из шкафа пальто, со всеми попрощалась и вместе с Вейдом вышла на улицу.

Они молча добрались до машины, сложили туда остатки ужина, а елочку поставили на сиденье и заботливо пристегнули ремнем.

Сняв пальто и бросив его в машину, Тори повернулась к Вейду. Когда они выходили, он даже не стал надевать пальто, и она думала, что Вейд сразу же попрощается и уйдет, но вместо этого он спокойно стоял на месте и так пристально ее разглядывал, что Тори невольно покраснела.

– Все прошло не так уж и плохо, как по-твоему? – усмехнулась она, не зная, что еще сказать.

– Да, по-моему, все получилось довольно удачно. Надеюсь, ты хорошо провела время. А еще ты очень понравилась моей семье.

– Да, все было замечательно, у тебя отличные родственники.

– Да. И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы их защитить.

Ну вот, они снова вернулись к тому, с чего начинали, а Тори так надеялась, что хотя бы сегодня они не станут об этом говорить.

– Я понимаю, какая-то часть тебя считает меня большим серым волком, решившим отобрать у тебя собственность. Но, как не сложно догадаться, без помощи адвокатов или таких грязных приемов, которые никогда не одобрят мои родители, я никогда не смогу заполучить этот участок. И я не могу насильно принудить тебя продать его, но, надеюсь, после сегодняшнего вечера ты сможешь лучше понять, почему для меня это так важно. А заодно убедиться, что все, что я говорил тебе раньше, – правда. – Вейд придвинулся к ней так близко, как будто хотел устрашить своим немалым ростом. – Тори, я хочу тебя… – начал он, осторожно приобнимая ее за плечо, и она инстинктивно прижалась к нему, совершенно не в состоянии думать, слыша такие слова и чувствуя его прикосновения, – убедить в том, что мне можно верить.