Эволюция оружия. От каменной дубинки до гаубицы - Оливер Хогг

Когда Аполлония в Иллирии в 214 году до н. э. была осаждена Филиппом V Македонским, атакующие намеревались сделать подкопы под стенами, чтобы войти в город незамеченными. Об этом жителям Аполлонии сообщили лазутчики. В то время там находился архитектор Трифон Александрийский. Он сделал внутри стены несколько тоннелей, которые выходили за пределы стены примерно на 183 метра; во всех тоннелях он повесил медные сосуды, которые своим звоном должны были сообщить о местонахождении неприятеля. В одном из этих подкопов, пришедшемся напротив подкопа неприятельского, висевшие там сосуды начали звенеть от ударов железных орудий. По этому звуку узнали, в каком месте противник, ведущий подкоп, замышлял проникнуть внутрь. Определив таким образом направление, Трифон расположил наверху над головами врагов медные котлы с кипятком и смолой, а также с человеческими испражнениями и раскаленным песком. Затем ночью он пробил четыре отверстия и, внезапно опрокинув котлы, залил работавших там неприятелей и всех их умертвил.

Рис. 30. Укрепленный город под обстрелом из катапульт

И наконец, когда римляне в 49 году до н. э. атаковали Марсель, противник прорыл более тридцати тоннелей, но горожане были настороже. Они вырыли котлован глубже, чем расположенный перед валом, и выходы всех вражеских тоннелей оказались в нем. Внутри стен, где вырыть котлован было невозможно, они выкопали ров и заполнили его водой из колодцев и гавани. И когда вражеский тоннель приближался ко рву, вода врывалась внутрь его, сносила поддерживающие крышу стойки и несла гибель находящимся внутри людям. Римляне также построили перед стенами большую насыпь и увеличили ее высоту, уложив на вершине поваленные деревья. В ответ горожане начали стрелять из баллист раскаленными железными брусками и вызвали пожар. И наконец, к осажденному городу была доставлена таранная черепаха, которая должна была разрушить стену. Но защитники спустили вниз канат, которым поймали голову тарана. Затем они намотали канат на барабан, используя ворот, и, удерживая таран в поднятом состоянии, не позволили ему коснуться стены. В завершение они уничтожили черепаху, забросав ее зажигательными снарядами и камнями из баллист.

Рис. 31. Замок в осаде

Рис. 32. Укрепленный город под обстрелом из катапульт и баллист

Эти примеры показывают, насколько разнообразными были уловки, использующиеся в обороне.

Чтобы дать представление о количестве военных машин, использованных в осадных операциях, можно сослаться на записи Ливия, где говорится о захвате 120 больших и 200 маленьких катапульт, а также 33 больших баллист и 52 баллист меньшего размера при завоевании Карфагена в 146 году до н. э. Арабский историк XVII века Абульфарагио утверждает, что Ричард I Английский и Филипп II Французский использовали 300 катапульт при осаде Акры в 1191 году.

Рис. 33. Взятие крепости

Военные машины, как и другие изобретения человека, не смогли противостоять наступлению прогресса. Появление в XIII веке пороха стало предвестником их ухода. По мере увеличения мощи артиллерии полезность военных машин прошлого падала, и постепенно они полностью исчезли с полей сражений. С их уходом война постепенно стала утрачивать блеск, которым ее наделил век рыцарства.

Зажигательные смеси, как и розово-красный город[5], «вполовину вечности древни». Ведь огонь был одним из первых секретов, отвоеванных человеком у природы. Древние люди довольно скоро осознали, насколько велик его потенциал и на благо и во зло – для большого удобства для себя и страдания врагов. Примитивные люди не могли не оценить катастрофические последствия поджога, поскольку огонь, используемый таким образом, является одной из самых разрушительных стихий, вселяющих ужас и в людей, и в животных.

Зажигательные смеси стали частью военного искусства древних еще в 1000 году до н. э. Пакля и смола являлись главными ингредиентами, и зажигательные снаряды летели со стен осажденных городов на атакующих. Смеси назывались по-разному: греческий огонь, морской огонь, сарацинский огонь и позднее – «лесной пожар». Первоначально греческий огонь состоял из серы, смолы, нефти и пакли. Возможно, в него добавляли живицу, древесный уголь и селитру. Он применялся уже в V веке до н. э. Такой легко воспламеняющийся состав выбрасывался из специальных машин при осаде Сиракуз и Родоса в 413 и 304 годах до н. э. Его эффективность была весьма велика. Эней Тактик описывает производство яростного огня при использовании снарядов, наполненных смесью смолы, серы и сосновой стружки. Он объясняет, как эта зажигательная смесь с приложением – деревянными барабанами, оснащенными деревянными крюками на каждом конце, – забрасывается на палубу кораблей, где она зацепляется и горит, или на осадные башни осаждающих крепость войск. Возникающий пожар нельзя погасить водой. Единственным средством тушения является уксус.

Такой тип воспламеняющихся смесей использовался на протяжении более тысячи лет, когда неожиданно жители Средиземноморья были поражены появившейся усовершенствованной формой греческого огня, изобретенной Калленикосом. Он или выбрасывался из специальных сифонов, установленных на носу корабля, или его помещали в сосуды. Его формула ревностно охранялась и считалась государственной тайной Византии. Полагали, что в XII веке секрет знал только Лампрос – потомок Калленикоса. Нет сомнения, что формула строго держалась в тайне, и император, войска и военные машины которого часто предоставлялись в распоряжение союзников, хранил секрет «таинственного огня» и отправлял его союзникам уже в готовом виде. Долго считалось, что секрет греческого огня утерян в пыльных архивах прошлого. Но в 1756 году французский изобретатель Дюпре объявил, что вновь открыл состав смеси. Он продал патент Людовику XV. В действительности, очевидно, тайну сию никто не терял. Просто греческий огонь вышел из употребления, когда артиллерия вытеснила военные машины, и о нем все позабыли.

Судя по рассказам очевидцев, греческий огонь вселял непреодолимый ужас в сердца очевидцев, хотя, чем объясняется такая реакция, понять трудно. Возможно, дело заключалось в том, что в Средние века люди были очень суеверными. Состав был применен против участников Седьмого крестового похода. Зажигательные снаряды забрасывались с помощью требучета, и Жан де Жуанвиль, хроникер похода, описывает свои впечатления чрезвычайно эмоционально. Он писал, что греческий огонь летел вперед, большой, как бочка для незрелого винограда, а огненный хвост, вырывающийся из него, был длиною с копье. Он производил такой шум при полете, что казался молнией небесной и походил на дракона, парящего в небе. Он так сильно сиял, что в лагере было светло, как днем, из-за великого обилия яркого огня. Страх перед ним в армии Людовика Святого был настолько силен, что один из храбрых и опытных рыцарей – Готье де Карель – сказал: «Я решил, и вам советую, всякий раз, как они будут метать в нас огонь, падать ниц и молить Господа нашего, чтобы Он сохранил от этой напасти». Совету последовали. Даже сам король, когда узнавал, что в нас мечут греческий огонь, вставал со своего ложа и простирал руки к Распятию, говоря в слезах: «Всемилостивый Господь, сохрани моих людей!»