Снятие с креста - Пол Клеменс

– Предлагаю раскрасить в стиле экспрессионистов, – сказал Анджей. – Хаим Сутин. «Туша быка». Не знакомы? Представлен в Музее изобразительного искусства города Гренобля. Рисуется за два часа.

Дворник ничего не понял и посмотрел на него внимательнее. «В носу бы хоть поковырял, – подумал Анджей. – Вдруг мозги включатся».

– Любезный, вы немой?

Дворник медленно покачал головой.

– Так подайте же реплику.

Йозеф с натугой разлепил рот, хрипло вымолвил:

– С-слушаю вас, м-месье.

Рассмеялся охранник, который стоял неподалеку и прислушивался к «беседе».

– Не обращайте внимания, месье. Из Йозефа проще вытянуть евро, чем слово. Он сильно заикается и стесняется этого. Зато передвигается быстро. Отличные ходовые качества. В прошлом месяце наркоманы из Шантуа тут бродяжили, кому-то вздумалось забраться на частную территорию, так вы бы видели, как Йозеф разозлился! Схватил дубину и гнал их до самой развилки!

«Все равно уволю, – подумал Анджей. – Всех уволю, кроме хозяина Елисейского дворца».

Второй охранник, отвечающий за въезд и выезд, отворил ворота, и на территорию въехал представительный черный «БМВ». Машина встала перед въездом на аллею, из нее вывалился бледный и взволнованный юрист Фредерик Лежа в распахнутом черном плаще. Глаза растерянно рыскали.

– Месье Раковский… – Голос адвоката срывался. – Боюсь, у нас опять неприятности… Я ехал к вам, чтобы передать просьбу городского собрания о возобновлении работы картинной галереи «Гвадалон», а также провести предварительные переговоры о перезаключении договора страхования относительно коллекции. Это обязательно надо делать, если меняется владелец… Не хотелось бы вас расстраивать, но метрах в трехстах от ворот лежит мертвый Франсуа Винье… Похоже, он свалился со скалы… Я мог бы не заметить, проезжая мимо, но этот чертов ботинок…

Кухарка, прибывшая ранее, этот «чертов» ботинок, видно, не заметила. За спиной раздался испуганный вскрик. Управляющий Огюст Шавр направлялся к Анджею (видимо, с приглашением на завтрак), да не дошел.

– Этого не может быть…

Анджей резко повернулся, не скрыв раздражения:

На завтрак был визит полиции. Двоих из этой банды он уже знал – лейтенанта Катрин Дюссон и сержанта Армана Жулье. Особой лаской полицейские не отличались. Как и третий – сутулый седовато-плешивый господин, инспектор полиции, отзывающийся на имя Филибер Шовиньи. Помимо трех работников следственного отдела, прибыли несколько в форме и двое с медицинским уклоном. Знаменательная встреча состоялась на месте происшествия – между изгибами дороги, в окружении скал. Несчастный человечек со свернутой шеей лежал между громадными валунами, на один из которых неизвестно зачем забрался. Тело вывернулось самым некрасивым образом, грязный ботинок торчал в небо, очки разбиты, в глазах боль. Из поместья подошли четверо – Анджей, Селин, управляющий и обнаруживший тело юрист. Полиция умудрилась примчаться раньше. Работа уже кипела. Медик колдовал над телом, двое в форме обнюхивали место происшествия.

– Наслышан о вашем приезде, месье Раковский, – протянул руку инспектор. – Будем знакомы. И как вы к этому относитесь? – он кивнул на мертвеца.

– Без восторга, – пробормотал Анджей. – Не поверите, инспектор, но когда я приобретал поместье, мечталось о спокойной жизни с перспективой на безбедную старость.

– А в каком возрасте у вас в Польше начинается безбедная старость? – спросила Катрин.

– Мужчины в среднем живут до семидесяти, – пожал плечами Анджей. – Примерно в этом возрасте и начинается безбедная старость.

– Действительно, зачем мертвецам деньги, – фыркнул долгоносый Арман Жулье.

– Лейтенант, вы слишком пристально меня разглядываете, – повернулся к женщине Анджей. – Вам не нравится запах сивушных масел? Да, я вчера хорошенько выпил. Но это был не повод убивать работника моего музея.

– Вы с ним вчера разговаривали? – помедлив, спросила Катрин.

– И очень долго. Месье Винье был настоль любезен, что предложил моему вниманию продолжительный экскурс по картинной галерее. Не скажу, что Франсуа Винье был похож на человека, собирающегося умереть.

– Хорошо, будем разбираться, – сказал инспектор. Горящий взгляд носителя истины устремился на хмурого юриста. – Сочувствую, месье Лежа, что на вашу долю выпало несчастье быть первооткрывателем. Поведайте нам, любезный, как вы обнаружили горемычного господина Винье.

Французское следствие работало неторопливо, с соблюдением всех процессуальных норм. Кухарка, проезжая на своем разбитом «Опеле», могла не заметить тело. Но месье Лежа, на свою беду, заметил устремленную ввысь ногу. Будучи уверен, что очередной бродяга окочурился от ночного холода, он вышел из машины, вскарабкался на валун. И настроение на весь день оказалось испорченным. Он долго и нудно объяснял, какие неотложные дела привели его хмурым утром в Гвадалон. Была опрошена Селин Шаветт – не слышали ли ее подчиненные подозрительных шумов в ночное время (не слышали; а если слышали, она не в курсе). Был опрошен Огюст Шавр – не имел ли он вчера беседы с пострадавшим (не имел), где провел ночь (в постели). Опросили Анджея Раковского – на предмет причины, вынудившей его приложиться к алкоголю.

Странное занятие – спрашивать у поляка, почему он приложился к алкоголю. Анджей затруднился ответить. Полицейский медик сообщил, что смерть «клиента» наступила ориентировочно в два-три часа ночи.

– У меня алиби, инспектор, – встрепенулся Анджей. – Моя выпивка никак не связана со смертью господина Винье, поскольку проистекала на закате, а часам к десяти я уже спал мертвым сном.

– Вы так торопитесь в подозреваемые, – поморщился Шовиньи. – Надеюсь, вы не просыпались ночью?

Катрин Дюссон рассмеялась. Инспектор посмотрел на нее укоризненно и тоже улыбнулся.

– Ни разу, – твердо сказал Анджей.

– Мадемуазель Шаветт уверена, что вы забрали что-то из галереи и отнесли к себе в апартаменты.

– Это картины, инспектор. Для доподлинного изучения. Скажите, когда вы из своего подвала забираете старый велосипед и относите наверх, чтобы произвести мелкий ремонт в мастерской, вы не получаете повестку в суд?

– Юморист, – хмыкнул сержант.

– Мы с ним не заскучаем, – обнаружила лейтенант.

– Послушайте, инспектор, – окликнул Шовиньи криминалист. – Не исключено, что этот парень сам забрался на камень, поскользнулся и упал. Но при этом обязательно присутствовал добровольный помощник. Следов не осталось, перед рассветом шел сильный дождь. Однако я сомневаюсь, что он свернул себе шею, падая с камня. Думаю, ему свернули шею на дороге, а потом затащили сюда, с глаз подальше. После обеда сделаем вскрытие – возможно, проясним ситуацию.

– На несчастный случай не рассчитывайте, инспектор, – хмуро бросил Анджей. – Франсуа Винье был сильно испуган. Не пытайте, не знаю. Он покинул Гвадалон в районе пяти вечера. Убыл на своей машине. Допросите охрану, она подтвердит. Но зачем-то ночью он опять сюда вернулся – и, что характерно, пешком. С кем-то встречался…