И кто здесь наглая рыжая морда? - Анна Баскова

***

Так-то, я по натуре, девушка не агрессивная, склонностей к физическому насилию не имеющая.

Да и особой личной неприязни к данной утопленнице не испытываю, и даже где-то в глубине души, у меня сочувствие к ней пошевеливается.

Унылое у нее, у утопленницы существование, посиди - ка в стоячем водоеме безвылазно, никаких нервов не хватит!

Наверняка беспокоят климатические изменения. Угнетают соседи - водоплавающие. Или тревожит геополитическая обстановка.

Мельник, опять же вспоминается. Всяко может быть. Возможно от этого удрученного унылым существованием состояния, и лезет из она пруда наружу. И к нашему дому прет.

При всём сочувствии, от дома отваживать нужно. Незачем лишнюю сырость разводить. И вообще.

Весло тащу больше для демонстрации серьезности намерений. В качестве устрашения, так сказать. Сразу замахиваться не стану. Прежде договориться попробую.

Утопленница остановилась. Капюшон с головы скинула. Выражение лица не разобрать на расстоянии, да в лиловых сумерках, но, вроде как, изумленное. Подойду поближе, узнаю точней , какое произвожу впечатление.

Хоть дождь и мелкий, но тропа успела намокнуть, стала скользкой, идти в калошах которые на пару размеров мне велики не так-то и просто. Да и весло деревянное, надо сказать не из легких.

Утопленница руки сложила на пышной груди кренделем!

Да, выражение физиономии у нее и впрямь изумленное. И румянец во всю щеку. Заместо характерной для утопленников бледности. Странная какая-то.

- Позу смени. Разворачивайся назад. В пруд разрешаю не прыгать. До реки побежишь. Там вода проточная, русалки опять же, рыбы всякие для компании! Пора менять место твоего пребывания! И шляться к бабушкиному дому, пора прекращать! Два века прошло, а ты все мельника ищешь! Уж и мельницы в помине нет, не то, что мельника! И вообще! Меняться тебе надо! Себя возлюбить безусловной любовью! Такую, как есть. И сразу все резко наладится! Водяного какого встретишь, про мельника напрочь забудешь. - проговариваю тоном не терпящим возражений.

- Это, что сейчас было? - человеческим басом, вопрошает утопленница выслушав.

Надо же. Говорящая.

- Это попытка дипломатических переговоров. Дабы загнать тебя в водоем без применения силы. - вежливо поясняю я.

- Психическая? Я тебе покажу водоем! Загонит она! Сама запрыгнешь! А ну, отдай! - возмущенная утопленница, двумя руками вцепилась в мое весло. Тянет на себя со всей силы. Недюжинной силы, надо сказать.... Держусь за весло с неимоверным трудом...

- Ах ты пигалица рыжая, посмотри, какая цепкая! - выдыхает крупногабаритная утопленница.

- Если я перейду на личности, твоя самооценка упадет ниже плинтуса, - парирую сбивающимся от напряжения голосом.

- Ты че, такая дерзкая?

- А ты с чего такая наглая?

- Я наглая? Мне в жизни никто не смел угрожать веслом!

- Все когда-то случается в первый раз! Скажи спасибо, что я тебе этим веслом с ходу не приложила! Я ведьма вежливая в отличие от всякой подводной нечисти!

- Точно, психическая!

Я изловчилась, лягнула утопленницу ногой. Дернула весло, что есть мочи.

Непробиваемая...

Собираюсь лягнуть еще раз...

И тут....

- Али- нааа! - раздается испуганный мальчишеский крик со стороны бабушкиного дома.

Выпускаю весло из рук. Оборачиваюсь. По тропе, спотыкаясь бежит мальчик. Ждан. Точно, он. Старший сын Кузявиных. Десятилетний, если не путаю....Как он здесь оказался?

- Алин.- подбежавший мальчишка, с разбегу ткнулся в меня носом.

Вздрагивает. Плачет?

Осторожно отстраняю прижавшегося ребенка. И правда зареванный, даже в сумерках видно.

- Ждан, мой хороший, ты как сюда.... Тебя кто-то обидел? - в попытке погладить, прикасаюсь ладонью худенькой спины мальчишки.

Ребенок отшатывается.

- Там больно. Там... Мамка отлупила. Бельевой веревкой. Папка из дома выгнал. За то, что я мелкого из сада не забрал. Я... Я им вчера говорил, что не смогу забрать, потому что в школе футбол... А они всё равно.... Разорались, зачем поперся на тренировку, если формы нет и никто не собирается покупать... Я дрова помогал одной тетеньке складывать и воду из колодца натаскивал. Тетенька мне деньги за это... На форму копил. Мамка попросила отдать ей, сказала, что вернет... Я напомнил.... А они... Я слышал, как они говорили, что вы приехали к бабушке Василисе. Я не знал, куда мне.... К вам поехал, на велосипеде. До развилки доехал, и колесо отлетело. Пешком бежал. Теперь они меня совсем прибьют....

Ошибалась я. Склонность к физическому насилию имею. Ярость кипящим котлом заклокотала внутри. Адресная. К Ленке гадюке и мужу ее слизняку. Утопленница мне уже совершенно безразлична.

- Ждан, пойдем мой хороший, отведу тебя к бабушке, вызову фельдшера, он должен посмотреть и зафиксировать. А потом.... В сарае мотоцикл нашего с Наташей папы, он старенький, но должен быть на ходу. Запас бензина у папы всегда был в канистре.... Прокачусь до райцентра. Наведаюсь к твоим родителям.... Не бойся. Больше никто не посмеет тебя ударить. Никогда. Слово даю. Форма футбольная будет. Бутсы будут. Мяч будет. Завтра же, все будет! Обещаю.

Моего плеча, вдруг коснулась рука.

- Эй! Возьмешь с собой? Я пригожусь. Меня кстати, Людмила зовут. Коромыслова. Завтра продолжим войну за заброшенный карьер, а сегодня прокатимся вместе в райцентр. Своим позвоню, что задерживаюсь, объясню ситуацию. Мои поймут. Нельзя, чтобы плакало дитя.

Будет зайка - свалится и лужайка. Выйдет цветок - появится и лужок. Проверено жизнью и отдельными многодетными женщинами,

Если мне память не изменяет, именно так, рассуждала Ленка Кузявина, будучи беременной пятым ребенком.

Изольда тогда, узнав об очередном будущем пополнении в семействе Кузявиных с давлением свалилась. Упала и лежала два дня в своей девятиметровой комнате. Молча лежала. Только дверь тростью оставшейся от деда подперла так и лежала.

Муж Толик пытался сбежать через балкон подышать свежим воздухом - так переживал нечаянную пятую радость.

Родители мужа взвыли дружным ансамблем о том, что незачем плодить нищету в таком количестве. Толик мол, и так еле воз этот непосильный тащит, а у него геморрой, изжога и плоскостопие. Насквозь больной.

Чего уж он там тащил, денежные средства в семействе водились в основном после получения выплат пособий на детей и пенсии Изольды, средств этих семейству как правило на жизнь не хватало катастрофически. Поэтому и повадились на регулярной основе наведываться к бабушке Василисе за овощами с огорода, закрутками разными, козьим молоком и творогом.