Переломы - Франк Тилье

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 85
Перейти на страницу:

— Перескажите мне свой повторяющийся страшный сон, Алиса.

— Я прижата к каменной стене, руки и ноги раскинуты. Я голая, я прикована цепями, на запястьях — железные кольца. Стена уходит в обе стороны, углов не видно. Это напоминает средневековую темницу. Мне холодно, я хочу есть. Мне хочется пить. На земле передо мной извивается большая змея. Она разевает пасть, она хочет впиться зубами в шрам у меня на животе. Я пытаюсь кричать, но изо рта у меня вылетают только пузырьки без слов, а мой отец давит их пальцами и улыбается. Отец как бы парит над землей, под двумя большими перекрещенными балками.

— Эти балки находятся в вашей камере или снаружи?

— Мне… мне кажется, внутри. Доротея стоит перед дверью с решеткой, она расставила руки и загораживает выход, и они с папой обмениваются улыбками, как сообщники. А где-то за ее правым плечом неподвижно стоит Мирабель.

— Вы можете описать Мирабель?

— Она живет далеко, за холмом.

— А вы бывали у нее дома?

— Нет. А зачем?

— Опишите мне Мирабель.

— Она рыжая, у нее кривые зубы и маленькие черные глазки. Она гладит по голове маленького мальчика, его зовут Николя, у него подсохшая ссадина на коленке, он застенчивый и пугливый. За ними с потолка спускается тень, распространяющаяся на всю стену. Это…

— Алиса? Все в порядке? Продолжайте…

— Это Берди. У него большие черные крылья, он сверкает глазами.

— А кто это такой?

— Это чудовище, он уносит детей, он похож на птицу. Он всегда там, всегда… Даже в других моих снах, в других кошмарах…

— Он причинил вам зло?

— Нет, но он меня пугает. Я так боюсь его! Все время.

— Продолжайте. Ваш кошмар…

— Мой пес, Дон Диего, громко лает. Его лай отдается эхом, я не знаю, откуда он исходит, но понимаю, что собаке страшно. Внезапно змея выскакивает у меня из живота и скрывается в кармане пальто моего отца. Доротея громко смеется. И тут изо рта у меня перестают вылетать пузырьки, я начинаю кричать и просыпаюсь.

Люк нажимает кнопку, в кабинете становится тихо. Кошмар… В нем-то все и дело… Решение… Однако он еще не собрал все элементы, все детали головоломки, которые позволили бы полностью понять эту последовательность образов. Например, почему Клод Дехане парит в воздухе, под перекрещенными балками? Алиса как-то рассказывала о двух перекрещенных балках в старом деревянном сарае на отцовской ферме, тут, безусловно, есть какая-то связь. Что же касается выскакивающей из живота змеи, речь, по всей видимости, идет о материализации аппендикса, который Алисе удалили в Перу, во время путешествия с отцом, когда ей было двенадцать лет. Эта операция оставила глубокий след в психике девочки.

Люк знает, что теперь разгадка совсем близка. Он со вздохом открывает ящик и кладет туда свой диктофон. Его взгляд падает на именинную свечку в форме цифры 8. Восемь лет… Он осторожно поднимает свечку, подносит к носу, от нее пахнет миндальным пирожным… Взрывы смеха, развевающиеся на ветру волосы, воздушные змеи высоко в небе… Люк вздрагивает и кладет свечку обратно. Прошлое и все, что в нем было, должно остаться далеко, далеко позади.

Он смотрит на обложку романа «Скафандр и бабочка», главный герой которого страдает синдромом «запертого внутри». Замурованный заживо… Бедная Алиса. Какую память сохранила она о дне, когда ей исполнилось десять лет, если в тот самый день ее мать сломала позвоночник, упав с лестницы, и погрузилась во мрак синдрома «запертого внутри»? Что у нее осталось, кроме невыносимого надлома психики?

Люк подскакивает от внезапного стука в дверь кабинета. Он поспешно задвигает ящик.

— Войдите!

Интерн Каплан входит, не вынимая рук из карманов.

— Ну вот, медсестра привела в порядок нашего кататоника, теперь он выглядит получше и помоложе.

— Сколько лет на вид?

— Ну, я бы сказал, за сорок. Но он по-прежнему ни на что не реагирует. Восковая ригидность, отказ от пищи, фиксированный гипертонус. В такой позе никто не продержался бы больше десяти минут, а он уже три часа… Надо же, какой терпеливый…

Люк немедленно встает и выходит в коридор. Каплан идет за ним.

— Послушай… Мне только что поручили больную, мадам Кромбез, прелестную молодую женщину, вроде бы глуховатую. Она…

— Клиническая картина свидетельствует о нарушении по типу истерической глухоты.

— Ты ее знаешь?

Люк отвечает ему дежурной улыбкой:

— Она прекрасно слышит. Но стоит ее мужу открыть рот — все, тишина в эфире. Чтобы общаться с ней, он вынужден обращаться к детям. Никаких органических нарушений в ушах, но она действительно не слышит. Мы много чего с ней пробовали, ничего не работает. Удачи тебе!

— Вообще-то стоит взять это на вооружение с моей подружкой. Не слышать, когда мне удобно…

Второй этаж, палата А11. Люк толкает приоткрытую дверь, обходит кровать и оказывается лицом к лицу с больным. Без бороды его лицо похоже на кремневый нож, глаза глубоко запали. Психиатр отступает на шаг, Каплан замечает, что он недоволен.

— Что-то не так?

Люк трет висок.

— Не знаю. Но мне вдруг показалось, что я его где-то видел. Тебе он никого не напоминает?

Он подходит к кататонику, склоняется над ним. Убирает со лба вьющиеся волосы, ощупывает левую сторону лица, потом правую. Достает из кармана цифровую камеру и делает снимок. Каплан с любопытством наблюдает за ним.

— Новое фото?

— Это чтобы приложить к истории болезни.

Люк поднимается в кабинет, распечатывает фотографию в двух экземплярах. Никаких сомнений, он уже встречался с этим взглядом, видел это лицо. Но где? И когда? Он безуспешно роется в памяти. Потом начинает искать в компьютере, просматривает истории забытых больных. Появляются ярлыки. Мужчины, около сорока… Психопаты, жертвы психических травм, страдающие депрессиями, несостоявшиеся самоубийцы…

Ничего. И тем не менее он знает, что уже видел этого человека. Но если не в больнице, то где же?

13

Сотрудница социальной службы Жюли Рокваль в одиночестве ест спагетти болоньезе в общем зале медицинского общежития за отделением скорой помощи клиники Салангро. Это помещение, где она обедает дважды в неделю, невероятно запущено. Повсюду тарелки с недоеденной пищей, в углах валяются огрызки фруктов, стулья заляпаны йогуртом, на стенах красуются похабные надписи. Если бы люди увидели все это, мифу о возвышенном мире медицины был бы нанесен существенный ущерб.

Жюли вытирает пальцы бумажной салфеткой и бросает равнодушный взгляд на экран стоящего в углу телевизора. Новости. Цены на нефть падают, планете грозит потепление, стоимость жизни растет. И что следует из всех этих драматических событий? Резкое увеличение числа больных в психиатрическом отделении. Одно цепляется за другое. Как в тарелке с этими паршивыми макаронами.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?