Ва-банк! - Джеймс Суэйн

– Ну и как жизнь? – осведомился Хиггинс.

– Не жалуюсь, – ответил Валентайн, – просто потому, что никто не слушает.

– Позволь тебя подвезти.

– Но ты же не знаешь, куда, – сказал Валентайн. Однако Хиггинс уже подхватил его сумку и уверенно направился к стоянке. – Или знаешь?

– В «Акрополь», верно?

– Ну да, – ответил Валентайн раздраженным тоном. – А ты откуда узнал?

Они подошли к белому «Вольво», нагло припаркованному возле пожарного гидранта. За рулем восседал мрачный тип с закрепленным на голове переговорным устройством. Хиггинс поставил сумку в багажник, и они с Валентайном уселись на задние сиденья. Машина влилась в плотный поток автомобилей.

– В «Акрополь», – приказал водителю Хиггинс.

– К заднему входу? – осведомился тот.

– Неплохая идея, – согласился Хиггинс и, повернувшись к Валентайну, заметил: – Машин стало тьма-тьмущая, чтобы добраться до места, иногда приходится делать крюк миль в пять.

– Так кто тебе сказал, что я приезжаю? – переспросил Валентайн.

– У меня свои источники, – ответил Хиггинс. – Забавно, потому что я и сам собирался тебе позвонить.

– Ты?

– Ну да. Мне нужна твоя помощь.

«Вольво» вырвался наконец на аллею Мэриленд. Билл был не из тех, кто просит о помощи. Значит, случилось что-то действительно серьезное – вот тебе и отдых подальше от дома! И в то же время Валентайн почувствовал прилив энтузиазма: приятно, когда кто-то в тебе нуждается.

– Ты ж знаешь, меня так и кличут – «Скорая помощь», – сказал он.

– Ну и как там, в отставке? Нормально? – спросил Хиггинс, когда впереди показались помпезные здания Стрипа.

– Зависит от того, что ты подразумеваешь под словом «нормально», – ответил Валентайн. – Девять месяцев назад умерла Лоис, мы с сыном не общаемся, и, по-моему, работать мне теперь приходится не меньше, чем когда был полицейским, а то и больше. А в остальном все не так плохо.

– Мои соболезнования, – помолчав, сказал Хиггинс. – По крайней мере, ты хоть чувство юмора не потерял.

– Говорят, это последнее, что человек теряет.

Водитель въехал наконец на Стрип. Он разросся, превратился в настоящий город в городе. Старая гвардия вроде «Дворца Цезаря» или «Тропиканы» казалась карликами рядом с идиотскими новомодными пирамидами или средневековыми замками, к которым были пристегнуты популярные отели: новое поколение явно наступало на стариков. Город Греха постепенно превращался в подобие Диснейленда.

– А как получилось, что ты стал консультантом? – спросил Хиггинс.

– После смерти Лоис я маялся от безделья. Однажды мне позвонил начальник охраны из казино «Трамп» в Атлантик-Сити и спросил, не соглашусь ли я посмотреть кое-какие видеозаписи. Я пытался объяснить этому господину, что ушел в отставку и больше не на службе. Но вышеупомянутый господин предложил мне сто долларов в час при минимальной занятости в тридцать часов в месяц – так у меня появился собственный бизнес.

Хиггинс присвистнул:

– Они платят тебе три тысячи в месяц только за то, что ты просматриваешь пленки видеонаблюдения?

– Вот именно.

– А на другие казино ты тоже работаешь?

Валентайн кивнул. Его невероятная способность чуять шулеров за версту уберегала казино Атлантик-Сити от миллионных потерь, и неудивительно, что к его помощи прибегали часто. Доход от этого бизнеса плюс пенсия и страховка позволяли ему вести такой образ жизни, какой ему никогда раньше и не снился. Если бы только рядом была Лоис… Уж она-то научила бы его, как тратить все эти деньги.

– А у тебя как дела? – осведомился Валентайн в свою очередь.

– Настоящий дурдом, – ответил Хиггинс. – Я всегда завидовал вам, парням из Атлантик-Сити. Надзирать над дюжиной казино совсем не то, что здесь, где их шестьдесят два.

– А штат осведомителей, конечно, ничем тебе помочь не может.

Водитель хихикнул, но Хиггинс предпочел слегка обидеться и скривился. В том, что касалось азартных игр, Лас-Вегас превосходил Атлантик-Сити по всем статьям – за исключением контролирующих организаций. В Комиссии Хиггинса числились едва ли три сотни сотрудников, в чьи обязанности входило все на свете – от сбора налогов до ловли жулья, а в Атлантик-Сити аналогичная организация насчитывала тысячу двести служащих. По сравнению с бюро Садового штата[13]контора Хиггинса выглядела откровенно убогой.

– Что за черт тебя укусил? – осведомился Хиггинс.

– Ты мне так и не сказал, кто стукнул тебе о моем приезде.

– Я же говорил: платный осведомитель, – в голосе Хиггинса все еще слышалась обида.

– Кто-то, кого я знаю?

– Вряд ли.

Впереди заплескались легендарные фонтаны «Акрополя». Гарем пышногрудых жен Ника Никокрополиса показался Валентайну таким же несимпатичным, как и прежде. Когда совершаешь одну ошибку в жизни – это еще куда ни шло, но шесть ошибок – это уже преступление.

– Хочу тебя предупредить, – сказал Хиггинс. – Дела у Ника Никокрополиса идут неважно. Он перестал представлять отчеты о крупных игроках для налоговой службы, а это означает, что он утаивает доходы, чтобы удержаться на плаву. Если мы решим его прижать, я тебе намекну, чтобы ты успел уехать из города.

– Большое спасибо, Билл. Я это действительно ценю.

– Нет проблем. А теперь позволь задать тебе вопрос. Я уверен, ты видел записи с тем парнем, который их надул. Есть какие-либо мысли?

– Либо он ухитряется угадывать по движениям и мимике дилера, и в этом случае она ни при чем, либо девушка действительно подавала ему сигналы.

– А тебе не кажется, что он мог использовать другие приемы?

– Это какие же?

– Не знаю. Может, придумал новый способ, как обыграть казино. Например, считает карты.

Валентайн не думал, что Ловкач изобрел что-то новенькое. Неудивительно, что Билл так нервничает. Треть всех, кто садился в Лас-Вегасе за столы с блэкджеком, пытались считать карты. Но если Ловкач изобрел какой-то верный способ накалывать казино, тогда такая игра, как блэкджек, изменится бесповоротно или того хуже – совсем исчезнет из оборота.

– Не думаю. Изобрети он какой-то новый способ, нипочем не заявлялся бы в одно и то же казино три раза подряд.

– Полагаешь, они с дилером работали на пару?

– Такое мне в голову тоже приходило.

Его друг издал вздох облегчения и глянул ему прямо в лицо. Хиггинс был наполовину индейцем навахо и редко глядел в глаза собеседнику.

– Ну что ж, это позволяет по-новому оценить ситуацию.