Их любимая кукла - Алекса Адлер

ползти куда-то, ничего. Хочется свернуться клубочком и не шевелиться. А ещё скулить и плакать, жалея себя несчастную.

После того как мне удалось забраться в вентиляционную шахту, я ещё некоторое время держалась. Куда-то ползла, петляла в этих узких туннелях, несколько раз натыкалась на такие же крышки, как та через которую я сюда залезла. Парочку я даже открыла, чтобы выглянуть наружу и осмотреться. Надеялась найти более надёжное убежище. Но в первый раз попала на комнату с каким-то инвентарём, которая по размерам уступала даже «прачечной», а второй раз мне «повезло» на чью-то личную каюту. Само собой, я постаралась убраться оттуда куда подальше и как можно быстрее. На это меня ещё хватило.

А потом пришла усталость. Может, тело и было способно ещё двигаться и что-то делать, но морально я просто выдохлась. Поэтому в какой-то момент решила, что в вентиляции тоже вполне себе можно пересидеть некоторое время. Хотя бы пока не отдохну и не придумаю другой план. В конце концов, змеехвостые меня тут не достанут. И возможно не скоро найдут. Я на это очень надеюсь.

И вот лежу на спине, вытянувшись в полный рост. Таращусь в потолок. Прижимаю к себе руку, которая ни на секунду не прекращает болеть. По щекам текут слёзы – оказывается, моё тело даже на это способно. И пытаюсь хоть как-то осмыслить весь кошмар своей ситуации.

Вот что мне теперь делать? Как выжить? Зачем было вот так во всём признаваться? Да и потом... может, стоило попытаться что-то объяснить? А теперь, после моего побега, да ещё такого феерического, с порчей имущества, они наверняка сочтут меня шпионкой, или ещё чем-то похуже. И убьют, как только обнаружат.

У меня есть только одна маленькая надежда, что мне удастся пересидеть тут до их первой высадки. Тогда я действительно могу попробовать сбежать с корабля. Но, если вдуматься, это тоже очень ненадёжный, опасный план. Я ничего не знаю о том, где именно они должны высадиться, что это за планета, какие там условия, населена, или нет. В общем полный ноль информации по всем фронтам.

Надеяться на то, что моё тело выдержит любые нагрузки тоже не приходится. Плюс я не знаю, сколько продержусь на той порции концентрата, который проглотила сегодня. Что ещё мой организм способен усвоить, как пропитание, мне тоже неизвестно. За всё то, время, что я бодрствую, у меня ни разу не возникло даже намека на желание сходить в туалет. Значит, этот концентрат полностью усваивается. И не факт, что моя пищеварительная система справится с обычной едой.

Боже, как всё сложно. Что мне делать? Что делать?

За что мне всё это?

Всхлипнув, зажмуриваюсь. Сдерживать рыдания всё сложнее. Вот умру тут, и будет у нагов своё личное вентиляционное привидение. Буду по ночам выть и пугать их. Хотя таких попробуй, напугай.

Скривив губы, которые всё ещё горят после жёстких поцелуев, я пытаюсь выровнять дыхание и не скатиться в полную истерику. Но из груди вырывается ещё один судорожный всхлип.

И тут я слышу какой-то тихий цокот. Здесь, в вентиляции.

Настороженно замерев, распахиваю глаза. Что это? Мне послышалось?

Пару минут я лежу прислушиваясь. Но ничего не происходит. И ничего не слышно. Но этот цокот… вдруг здесь какая-то жуткая инопланетная живность водится?

Едва дыша, я поднимаю голову, чтобы осмотреться, насколько это возможно. Вокруг царит полная темень, но я, благодаря своему зрению, довольно неплохо различаю стенки своего лаза. Вижу ближайший поворот в нескольким метрах от моих ног. А ещё… замечаю какие-то кругляши на потолке. Штучки три. Размером, как среднее яблоко. Приплюснутое.

Что это? Их раньше не было.

Проходит ещё пара минут. Эти странные штуки не шевелятся. Я тоже. Но из-за поворота вдруг снова доносится цокот. И он приближается.

Что-то движется сюда. Обмирая внутри от страха, я отталкиваюсь ногами и пытаюсь отползти дальше. И тут замечаю, как на тех самых кругляшах вспыхивают красные огоньки. А потом у них внезапно вырастают паучьи лапки. Много паучьих лапок.

Это... Это... Это что?

Пока я пытаюсь прийти в себя, эти жуткие инопланетные пауки отлепляются от потолка и медленно двигаются ко мне. Издавая тот самый цокот. А из-за поворота показывается ещё несколько таких же.

Взвизгнув от ужаса, я переворачиваюсь на живот и бросаюсь ползти прочь. С одной рукой это очень сложно. Пару раз я чуть не падаю. Особенно, когда доползаю до другого поворота и пытаюсь в него вписаться, не сбавляя скорости. Но позади по-прежнему слышится приближающийся цокот, и это служит самой лучшей мотивацией держаться на своих трёх конечностях и двигаться вперёд.

Мне даже начинает казаться, что я оторвалась. Какие-то эти пауки совсем медленные. Может, они и не преследуют меня вовсе? Но всё равно жуткие.

И тут впереди, в метрах десяти от меня вспыхивают ещё огоньки. Много. На стенках и потолке лаза притаилось десятка два-три проклятых «кругляшей». И теперь они все дружно начинают выпускать свои лапки.

Чёрт. Кажется, меня попросту, как дичь, загнали в ловушку. Теперь с обеих сторон на меня надвигаются эти инопланетные членистоногие твари.

Едва не скуля от ужаса и тяжело дыша, я замираю на месте. Оглядываюсь назад. Они уже совсем близко.

Те, что впереди, немного дальше, но тоже скоро до меня доберутся. Снова смотрю вперёд.

Что делать? Я не хочу умирать. Не хочу быть съеденной пауками.

И тут я замечаю то, что может стать моим спасением. Крышка. В паре метров от меня есть отверстие. Я могу выбраться отсюда. Не знаю, куда, но могу.

Тело устремляется туда раньше, чем я успеваю додумать эту мысль. Пауки, словно поняв, что добыча ускользает, начинают перебирать своими лапками гораздо быстрее, буквально устремляясь ко мне с обеих сторон.

Поспешно нажимая на пазы, я толкаю крышку вниз и буквально вываливаюсь из вентиляционного отверстия, молясь только о том, чтобы не сломать шею.

Но ещё в полёте ощущаю, как меня вдруг хватают чьи-то руки. Меня переворачивают и вокруг туловища обвивается змеиный хвост.

− Ну вот ты и попалас-с-сь, − урчит довольно… Шоа-дар. И внезапно прижимает меня к себе.

Руку простреливает такой болью, что в глазах темнеет окончательно. И я с животным стоном просто повисаю в его хватке.

Кажется, отбегалась.

Дальше всё происходит, как в тумане. Я смутно ощущаю, как меня перехватывают по-другому, практически укладывая навзничь. На хвост, кажется. Чувствую мужские руки, которые поспешно обследуют моё тело. Когда пальцы нага пробегаются по руке, прощупывая кость, новая порция боли снова заставляет