Две осады Мальты - Владислав Корякин

После налета кавалеристов из Медины турецкие военачальники решили, не снимая осады с Сенгли и Биргу, разобраться с этой крепостью, благо она находилась всего в 12 километрах от их главного лагеря на берегу. К этой операции они приступили практически без промедления, возможно, рассчитывая перехватить кавалеристов Анастаджи при возвращении. К своему изумлению, они увидали на стенах крепости множество испанских солдат, оказавшихся там самым неведомым образом. Сюрприз произвел на мусульман тем большее впечатление, что, ожидая встретить до предела истощенного и изнуренного противника, воины Аллаха, целиком полагаясь на его поддержку, не взяли с собой артиллерию. Тратить время накануне наступления штормовой поры им совсем не хотелось, и они были вынуждены вернуться в свой лагерь на побережье под прикрытие флота. «Гарнизон» Медины на ее стенах испустил вздох облегчения, поскольку состоял из женщин и детей, переодетых в солдатские доспехи.

Этот «обман» последующие историки им простили, возможно, с учетом ожидавшей их судьбы в случае успеха воинов Аллаха, не отличавшихся, как известно, покладистым характером. Правда, спустя всего десять дней мусульмане поступили аналогичным образом, имитируя прибытие подкрепления на тридцати галерах, переодев в облачение янычар всех кого можно и кого нельзя, вплоть до недавних пленников, что, впрочем, не изменило их положения к лучшему. Если в Медине путем переодевания христиане все же добились своего, то мусульмане, используя такую же хитрость, ничего не получили после колоссальных боевых потерь в личном составе, помимо разнообразных болезней (особенно дизентерии). При этом падение боевого духа достигло такого уровня, что Аллах уже ничем не мог помочь своим правоверным, ежедневно возносившим молитвы к его стопам.

Даже своих янычар Мустафе пришлось поднимать в одну из последних атак, только действуя личным примером, как это произошло в середине августа, но даже это не помогло. Не лучше положение складывалось и у христиан, настолько, что де Валетт приказал взорвать мост, ведущий в замок Святого Ангела. При взаимном предельном истощении все решила погода, отметившая конец лета продолжительными дождями, от наступления которых опять-таки выиграли христиане: в своем лагере у турок сохранность пороха оказалась хуже, чем у христиан в осажденном городе, а вдобавок в решительный момент отказала размокшая тетива луков. В распоряжении де Валетта оказались старые арбалеты, тетива которых выдержала испытание влагой. Таких мелочей со временем становилось все больше и больше, причем с преимуществом у христиан, что турки ощущали на себе также все чаще и чаще.

Не помогли мусульманам и инженерные новинки в атаках на замок Святого Ангела, когда они пытались использовать осадные башни. Атаку Кастильского бастиона турки начали с подкопа, чтобы путем взрыва разрушить часть стены, а затем продолжить вторжение с помощью осадной башни, таким образом, играющей роль своеобразного танка. Однако в первом случае обороняющиеся подвергли ее такому артиллерийскому обстрелу, что она закачалась, и ее «экипаж» был вынужден спуститься на грешную землю, чтобы разделить свою участь с остальными атакующими. Во втором – защитники Биргу сами атаковали эту неуклюжую махину: сначала они огнем скрытой пушки пробили в ней у основания солидную пробоину, по которой проникли в саму башню, после рукопашной овладев ею. Не дали результата и попытки подкопов для последующей установки порохового заряда. При атаке Сенгли мусульман подвел слишком длинный фитиль, игравший в ту пору роль бикфордова шнура. Обороняющиеся вовремя обнаружили его тление и вовремя сбросили заряд на головы атакующих и т. д.

Между тем дон Гарсия Толедский в Сицилии накопил до 11 тысяч солдат и 80 галер и был готов выступить на помощь Мальте, если бы не категорические распоряжения из Мадрида: ни в коем случае не рисковать флотом, тем более что количественное преимущество в корабельном составе пока оставалось за турками. Во главе христианского войска, подчиненного дону Гарсии, был поставлен бывалый кондотьер Асканио делла Коридже, срочно освобожденный из папской тюрьмы, где он отбывал срок по целому букету обвинений, включая грабеж, убийства, изнасилования и т. д. С Мальты поступали душераздирающие известия. Анастаджи из Медины 22 августа настаивал: «400 человек еще живы, не теряйте ни часа». В разгар начавшихся дождей, когда обе стороны в полном смысле по уши увязали в грязи, Билби ди Караджио, оценивая состояние противника, отметил: «Они были так же истощены, как и мы». Вся совокупность доступных для нас источников свидетельствует, что дело шло к развязке.

Решающие события на Мальте произошли в августе и отмечены усилением раздоров в лагере мусульман, распространением желудочно-кишечных болезней, недостатком воды и продовольствия. Пираты были сильны в лихом кратковременном налете и изначально не готовы к длительной осаде, которая могла завершиться успехом, а могла и просто провалиться. Теми же чертами отличались и их начальники, несмотря на понукания из Константинополя и обещания наград и наказаний. Но в экипажах сотен турецких и алжирских кораблей с их интернациональным сбродом со всего Средиземноморья, жаждавшим добычи, но отнюдь не переселения на тот свет в сомнительные объятья гурий, все больше и больше зрело желание убраться подальше от Мальты, которая, как переспелый плод, не желала падать с дерева, суля только беды и гибель в бою. Задумываться пираты не привыкли, дисциплиной не отличались, голод, жажда и усталость от неопределенности ближайшего будущего (в первую очередь – добычи) делали свое дело. Всё чаще понукания командования сменялись угрозами наказания, не достигавшими цели. «Если бы мы хотели писать полную историю этой знаменитой осады, то мы должны были бы исчислить обширные осадные работы турок, их бесчисленные траншеи, подземные галереи… мины, подведенные под стены, мосты, переброшенные с контр-эскарпа на эскарп, хитрости, ложные известия, которыми старались лишить мужества осажденных, нечаянные нападения и отчаянные атаки, и тысячи отдельных примеров мужества и жестокости, обозначающих все войны» (Архенгольц. С. 273).

Изменение погоды давало слабую надежду осажденным, что смена ветров заставит вражеский флот удалиться от берегов Мальты. Однако магометане, перед тем как возвратиться восвояси, решили еще раз испытать благосклонность Аллаха, не однажды водившего за нос правоверных, доверившегося ему.

Все время над турками висела угроза появления флота дона Гарсии с Сицилии, угрожавшего запереть корабли магометан в Гранд-Харборе, превратив ее в западню, и надежды на победу легко могли обернуться разгромом на суше и море. Именно неудача 7 августа оказалась для мусульман решающей в цепи событий, связанной с осадой Мальты. На протяжении еще месяца они неоднократно пытались предпринять по инерции наступательные действия, но все они шли по нисходящей, каждый раз возникали какие-то случайные причины, которые руководство мусульман толковало в свою пользу. Ситуацию на берегах Гранд-Харбора сохранившиеся свидетельства рисуют в одинаково мрачных тонах. Франциско Бальби позднее вспоминал, что, находясь в развалинах Биргу, обе враждующих стороны находились настолько близко друг к другу, что «мы могли пожать туркам руки». Ему вторят записки Анастаджи: «Наши люди большей частью мертвы. Стены рухнули, и видно все, что творится в городе. Существует опасность, что нас просто сомнут следующей атакой». Сколько раз на разных материках и в разных веках повторялась эта картина ожидания финала военной трагедии, тщательно подготовленной и осуществленной, свидетельство высочайшего искусство военачальника, которой на этот раз удостоился де Валлетт и его подчиненные, не уступившие врагу ни в чем. Пришлось туркам возвращаться в Константинополь без галеона с дарами, предназначенного женам и наложницам Султана Великолепного и захваченного Роменгасом, который так и остался стоять у причалов Биргу.