Колония - Андрей Ливадный

— Наверное, я чего-то недопонимаю, — развёл руками Дитрих. — Если наши коллеги из концерна очищают загрязнённые территории, то их можно только поприветствовать, верно?

— Не всегда, — помрачнел Келли. — Лучше всего разобраться на месте. Он бросил взгляд через окно и добавил: — Предлагаю воспользоваться вашим вездеходом. Моя машина плохо подходит для езды по пересечённой местности.

— Что ж, я не против, — с лёгкостью согласился Дитрих. — Это далеко?

— Километров десять по прямой.

— Поехали.

Они вышли из здания автоматизированного пропускного пункта, отмечающего границу между официально оформленными территориями корпорации и холмистой пустынной местностью, которая простиралась на сотни километров к югу, вплоть до отрогов горного хребта.

— Далеко отсюда до Российского сектора освоения? — осведомился Фридман, делая знак рукой одному из охранников.

— Их земли лежат к востоку. Границы не менялись со времён катастрофы, в этом вопросе русские придерживаются политики невмешательства и никогда не зарятся на чужое, что, на мой взгляд, выгодно отличает их от азиатов.

— Вы расист, Келли? — прищурился Фридман. Боковая дверь вездехода с шипением скользнула вдоль борта, открывая проход в тесный салон с несколькими креслами, явно демонтированными с пассажирского челнока.

— Я реалист, — в тон ему ответил Марк.

— Наверное, я плохо разбираюсь в людях, — с непонятной досадой буркнул Дитрих, усаживаясь в кресло. — На мой взгляд, здесь, на Марсе, идёт жёсткая конкуренция…

Келли остановил его протестующим жестом:

— Фридман, вы должны понять: Марс — это не полигон, не свалка и не элитный посёлок. Мы на планете. Здесь всё прихотливо перемешано — чудесные ландшафты соседствуют с мёртвыми равнинами, элитные коттеджи с трущобами временных бараков, и людей здесь принято разделять не по расовой принадлежности, а по их делам.

Дитрих внимательно выслушал Келли и покачал головой:

— Не понимаю, как это возможно.

— Нас, по сравнению с земным муравейником, ещё очень мало…

— Кого вы имеете в виду?

— Марсиан, — лаконично ответил Марк, но тут же развёрнуто пояснил: — Коренных жителей колонии, кто родился тут или проживает на постоянной основе. Таких вы насчитаете тысяч десять, не более. Остальные — временщики, люди, у которых контракт на год или два. О них я не сужу.

— Странный подход. И вообще, откуда такие цифры? Мне казалось, что только в секторе освоения Новой Азии проживают от тридцати до сорока тысяч человек.

— Верно. Но марсиан там всего несколько сот. Остальные — это наёмные рабочие, их привозят транспортные корабли, те самые, что доставляют на орбитальные заводы Земли обогащённую марсианскую руду.

Фридман удивлённо посмотрел на Келли.

— Странная арифметика… — недоумённо произнёс он. — По вашим словам выходит, что сектор новоазиатов какая-то чёрная дыра…

Келли пожал плечами:

— Называйте как хотите. Одно я знаю наверняка — концерн широко использует примитивный ручной труд и нисколько не дорожит рабочей силой. Люди мрут, как в Средние века, а их руководству, похоже, наплевать на это. Ни для кого не секрет, что на Земле существует проблема перенаселения, и они легко черпают человеческие ресурсы, загребая их со «дна» своих мегаполисов. Доставка на Марс осуществляется варварским способом — в трюмах грузовых кораблей, где «поселенцы» вынуждены проводить по нескольку месяцев в условиях тесноты, антисанитарии и низкой гравитации. Могу вас уверить — не все доживают до окончания перелёта.

Дитрих только покачал головой.

— Теперь подумайте, Фридман, с кем приходится иметь дело силам корпорации в пограничных зонах, — продолжал развивать свою мысль Келли.

Новый управляющий на секунду закрыл глаза, а затем честно ответил:

— Мне трудно представить подобное. На Земле всё преподносится совершенно иначе.

— Вот именно — преподносится, — соглашаясь с его оценкой, кивнул Марк. — Конечно, среди азиатов попадаются нормальные люди, но они редкость, учитывая схему подбора кадров для колонии. Мне такое соседство доставляет массу неприятных проблем. И дело тут вовсе не в расизме, а в той политике, что из года в год проводит руководство «Новой Азии». Они, несомненно, развивают свой сектор, у азиатов полно высокотехнологичных производств, их кибернетическими системами местного производства оснащается почти вся техника колонии, но всё это построено на человеческих костях — иной, более мягкой формулировки я подобрать не могу.

Фридман взглянул на обзорный дисплей. Вездеход, переваливая через ухабы, медленно полз между двумя пологими возвышенностями, покрытыми похожей на спрессованный пепел серой коростой.

Непривлекательные места.

— Хорошо, вашу характеристику сотрудников концерна я понял. А что представляет собой население Российского сектора?

Келли был приятно удивлён заинтересованностью Фридмана. Обычно высшие чины корпоративной иерархии не пытались вникать в тонкости формирования отдельных зон освоения Марса, для этого существовали аналитические отделы компании, составляющие тематические отчёты за каждое полугодие, но, насколько знал Марк, верхушка колониальной администрации «Фон Брауна» не утруждала себя их прочтением — для совета директоров корпорации приоритетными являлись три направления: обеспечение незыблемости границ, внутренний порядок в секторе и стабильный прирост прибыли. Они лишь диктовали политику, а конкретные методы её претворения в жизнь являлись головной болью исполнителей, к разряду которых относил себя Келли.

— С русскими можно иметь дело, — ответил он на заданный вопрос. — Во-первых, их немного — около двух тысяч человек, во-вторых, на Марс прилетают в основном учёные и технические специалисты, в корне отличающиеся от того контингента рабочих, что завозят в колонию азиаты. Мы успешно сотрудничаем, у нас отлаженная схема бизнеса, основанная на бартерных сделках, — русские поставляют нам продовольствие в обмен на тяжёлую технику для терраформирования.

— Что, с ними нет вообще никаких проблем? — недоверчиво переспросил Фридман.

— Нет, — пожал плечами Келли. — С моей точки зрения, они лучше других понимают истинную, уникальную ценность Марса.

— Интересно. В чём же заключается эта исключительная ценность?

Келли на секунду задумался, а затем ответил откровенно, как думал:

— Колония похожа на чистый лист бумаги. Главная ценность марсианских земель не в количестве полезных ископаемых и не в производственных мощностях, которые возводятся тут, а в возможности воссоздать на терраформированных землях утраченную на Земле экосферу.

Дитрих пристально посмотрел на Келли, а потом заметил:

— Вы действительно рассуждаете как реалист…

— Я марсианин, — повторил Марк режущую слух формулировку. — Уроженцы колонии смотрят на мир немного под другим углом. Можно работать на корпорацию, но при этом нельзя забывать о том, что твоей родиной является вся планета, вне зависимости от зон освоения. Мы с вами отличаемся тем, что даже в бесплодных пустынях, где ещё не проходили машины терраформирования, я ощущаю себя, как дома, понимаете?