Жил на свете рыцарь бедный - Вера Белоусова

— Ну хорошо… — вздохнул Мышкин. — Задам вам глупый вопрос. Кто, по-вашему, мог это сделать? Я не имя имею в виду… То есть на имя я не рассчитываю, — поправился он.

— Я понял, — перебил Дерюгин. — Я уже говорил вчера этому… вашему… У меня есть враги — у меня, а не у нее… Я так думаю. Это раз. Ну и потом… — он на секунду умолк и окинул Мышкина странным взглядом, выражавшим одновременно бесконечную тоску и насмешку. — У меня могли быть причины это сделать. Да. Она ведь меня бросила как-никак. Если, конечно, вы, инспектор, верите в убийства из ревности…

«Инспектор» — это гаврюшинская работа, — отметил про себя Мышкин. — Делать ему нечего». У него снова возникло ощущение не то повтора, не то совпадения. «Я недавно думал про убийства из ревности… в какой-то связи…» — промелькнуло у него в голове, но вспоминать было некогда.

— Да, кстати, — начал он самым нейтральным тоном, — на пистолете, найденном рядом с телом, обнаружены ваши отпечатки. Вы можете это объяснить?

— Это мой пистолет, — заявил Дерюгин мрачно, но без тени удивления.

Если Дерюгин ожидал от Мышкина более живой реакции на его, Дерюгина, самооговор, то теперь он имел все основания чувствовать себя отомщенным. Мышкин опешил.

— Вы заметили… еще тогда? Почему же не сказали?

— Ничего я не заметил. Ничего не видел. Только… ее…

— Так как же тогда?..

— Не знаю. Сегодня утром как будто под руку толкнул кто-то. Полез проверять, а пистолета нет…

— Но кто же… Кто, no-вашему, мог его взять?

— Опять-таки не знаю. Мог кто-то из… коллег, так сказать — из тех, кто в гости заходил. Прислугу мог кто-нибудь подкупить. Ну и потом… Катька сама могла взять… хотя, видит Бог, не представляю зачем… Я ждал вашего прихода…

— Понятно… — задумчиво проговорил Мышкин. — В таком случае изменим формулировку. У кого, по-вашему, могли быть причины попытаться от вас избавиться?

Дерюгин посмотрел на него с удивлением.

— Вы не слушаете меня, что ли? Я же второй день объясняю, что это мои конкуренты, враги… по делам, так сказать. А кто именно — это уж…

— Нет. — Мышкин покачал головой. — Мы все-таки говорим о разных вещах.

— Это как?

— Вы говорите о том, что Козлову убили, чтобы вас деморализовать, выбить из колеи, уничтожить морально. А я говорю совсем о другом. И… я бы искал скорее не среди деловых конкурентов, а среди… личных. Хотя вот в этом, конечно, можно и ошибиться…

— Объясните! — потребовал Дерюгин.

— Сейчас… Еще один вопрос… Может быть, вы заметили… Когда вы пришли в тот день к Козловой, что лежало у нее на журнальном столике?

— Шут его знает! — Дерюгин пожал плечами. — «Cosmopolitan» валялся, по-моему. Но точно не скажу — может, это я так, из общих соображений. Он почти всегда там валялся — то один, то другой.

— Книжки не было, не помните?

— Н-нет, по-моему… Не помню. При чем здесь?.. Объясните мне все-таки, что к чему.

— Вас не деморализуют, Антон Антонович, — вас подставляют. Так это, во всяком случае, выглядит на первый взгляд.

Дерюгин молча и напряженно слушал.

— Возможно, я ошибаюсь… — продолжал Мышкин. — Но мне кажется, ваши коллеги обычно действуют… хм… менее замысловато — скажем так… Допустим, они хотели вас вывести из строя… или отомстить, или запугать — я не знаю… Не проще ли было воспользоваться услугами наемного убийцы?

— Если уж так рассуждать, — перебил Дерюгин, — то проще всего было заказать меня, без всяких этих штучек — и дело с концом…

— Так ведь я об этом и говорю!

— Вы не учитываете, что до меня так просто не доберешься, — неожиданно возразил Дерюгин, впадая в некоторое противоречие.

— Тут вы, пожалуй, правы… — задумчиво пробормотал Мышкин. — Может быть, я слишком тороплюсь, исключая этих, ваших… В принципе, кто-то из них мог решить, что выстрелить из пистолета с вашими отпечатками — более верный способ, чем пытаться подловить вас без охраны. Психологически и, так сказать, стилистически это не очень правдоподобно, но не исключено… нет, не исключено.

На секунду у него мелькнула мысль, не стоит ли рассказать Дерюгину о загадочной книге без отпечатков, но потом ему показалось, что с этим лучше повременить.

— Выходит, — вдруг удивленно сказал Дерюгин, — что если бы у меня не было алиби, вы меня уже давно бы арестовали?

Мышкин внимательно посмотрел на него.

— Да, с алиби кто-то просчитался… — пробормотал он вместо ответа.

— Мне вот что интересно… Почему этот гад считал, что меня там не застанет?

— Необязательно, — устало сказал Мышкин. — В крайнем случае мог бы повернуться и уйти. Он, видимо, учитывал два варианта. Если вас там нет, то все в порядке. Если вы там — значит, не вышло. А вот про то, что вы можете быть как бы и там, и не там, а в двух шагах, да еще при свидетелях, — про это он, очевидно, не догадывался. Да и странно было бы… Впрочем, если вы вспомните, не вводили ли кого-нибудь в заблуждение относительно ваших тогдашних планов, — это будет очень кстати.

— Сознательно — не вводил, — сказал Дерюгин. — Мог что-нибудь ляпнуть. Сходу не припомню. Подумаю.

— Ладно… — Мышкин решил еще раз вернуться к прежней теме. — Значит, вы все-таки считаете, что корни — в деловой сфере. Что ж… Если так, нам остается проверять алиби всех тех, кого вы намеревались разорить в ближайшее время.

— Или уже, — вставил Дерюгин.

— Или уже. Или что-нибудь еще в этом роде. Назовете кого-нибудь?

— Н-нет… не назову…

— И все-таки… Вы полностью исключаете кандидатов… из личной сферы?..

Некоторое время Дерюгин молчал, мрачно уставившись в стол.

— Не исключаю, — проговорил он наконец, — а не знаю. Не понимаю.

«Действительно, странно, — мысленно согласился Мышкин. — Я и сам думал, что это странно, и даже, кажется, говорил об этом Гаврюшину. Никакой логики, тьфу. Кто кому должен мстить? Тот, кого бросили, — удачливому сопернику. А тут что? Это же он — пострадавшая сторона! Кому же могло понадобиться?.. Разве что… Может быть, кто-нибудь был не в курсе? А в самом деле… Про то, что они вместе, знал весь российский народ, как один человек. А про то, что она ушла, почти никто…»

Тут он спохватился и поднял глаза. Дерюгин, казалось, не заметил возникшей паузы — сидел и размышлял о чем-то своем.

— Скажите, — негромко начал Мышкин, — что все-таки между вами произошло?

Конечно, он не исключал, что Дерюгин разъярится и пошлет его с такими вопросами куда подальше, но, с другой стороны, это представлялось ему крайне маловероятным…

Лицо Дерюгина болезненно покривилось.

— Она от меня ушла, — с видимым усилием выговорил он. — Ничего между нами не было. Нормальная жизнь. Никаких скандалов… особых. Так, капризы. Все нормально. Однажды приходим с банкета… она завела опять свою шарманку — ну вот, что я говорил, насчет быдла… А я чего-то усталый был как черт, ну и датый… слегка. Соображал плохо. И говорю ей: «Да ладно тебе, Кать. Сама-то, можно подумать…» — что-то такое, в этом роде… Она говорит: «Я спать, говорит, хочу». А назавтра я прихожу — а ее нету. Потом звонит мне и говорит, спокойненько так и как ни в чем не бывало: «Знаешь, Антон, я от тебя ушла. Я встретила другого человека…» Вот сейчас вы спросите — кого?