Инженер и Княгиня - Анатолий Н. Патман

разговора с англичанином. Свои подписи я нигде не поставил. Не хотелось, конечно, что мои тексты пойдут в КГБ, но никуда от этого не деться. Система такая. Кстати, пока и насчёт моих рукописей не было ни слуха. Похоже, не вернут? Хотя, я и не спрашивал. Я уже привык на всё делать копии и прятать их. Даже при обысках не найдут. Разве что после пыток…

— Гражданин капитан, мы в СССР живём, между прочим, в народном государстве, и его граждане не обязаны, идя в ресторан, спрашивать у Вас разрешения что пить, есть и говорить там. Если мы допустили нарушение общественного порядка, то другое дело. И то это решит наша народная милиция. Но, кажется, ничего такого мы с женой не совершали? Просто на радостях, что у нас всё хорошо, спели и сплясали. Хотя, я чуть выпил, поэтому решил и похвастаться перед женой. Чтобы ей больше понравиться. Если честно, я решил сочинить новую серию инструментальной музыки и песен, вот и подумал насчёт проверки реакции публики. Вроде, правильное направление выбрал? Может, удастся и в третий раз записать с теми же немцами? Опять для нашей страны валюта будет. Но, если Вы решите запретить, то, конечно, ничего сочинять не буду. Только, если можно, письменный запрет напишите.

После этого капитан сдулся и, забрав листок, убыл. Платон Сергеевич только головой покачал:

— Ох, Вячеслав, доиграешься! За вами же ещё больше следить будут! Его же родители этого Паши направили. Чтобы хоть как-то тебя замарать. Связи у них с начальством капитана. Их сынка, вроде, собираются убрать из Венгрии и вернуть в Союз. Будто связался с тамошними проститутками. От него и жена ушла.

— Ну, так, горбатого могила исправит, Платон Сергеевич. А так, да, сплясал, если честно, англичан заинтересовать. У меня мысль возникла насчёт нескольких композиций с такими спортивными танцами. Понимаете, выступления наших артистов всё-таки должны быть зрелищнее. Но у меня другие проблемы. Я начал разрабатывать стиральную машину, и мне требуются много разных материалов и запчастей. Если брать всё без разрешения, могут хищения приписать. Или использование рабочего времени не в тех целях. Начальство своего отдела меня вряд ли меня поддержит, потому что не по профилю. Не подскажете, с кем можно связаться? Кто мне сможет помочь? Вы ничего не сообщили и насчёт кубика. Мне бы хотелось запустить его в производство.

— Не переживай, Вячеслав. Один кубик я отдал в отдел товаров народного потребления. Пойдёшь к заместителю начальника, Петру Иванову и всё с ним согласуешь. А нужные допуски для твоей машины оформим через наш отдел. Никто не придерётся. Хороший ты парень, Слава, способный. Похоже, и с женой помирился?

— Да, Платон Сергеевич. Немного поругались, но потом решили, что вместе лучше. Она, конечно, меня не любит, но уходить не хочет. Мне и самому с ней удобней. Она музыку хорошо знает и помогает. И спеть, как надо, может. Никого искать не надо.

— Да, уже рассказали. Ну, с тобой и так ясно, но твоя жена, как говорят, только так поразила там посетителей ресторана. Не всякая артистка так может. Несомненно, талант. Постарайся уж сберечь её, Слава, и не отдавай никому. Тебе же первой помощницей будет.

В общем, получив нужные наставления, кстати, и допуски, я отправился в этот самый отдел народного потребления. Фактически, он так только назывался, но народа там почти не было. Но Пётр, хотя, Николаевич, так как был всё-таки лет на десять меня старше, и должность больше занимал, обрадовался моему приходу. Кубик ему понравился, и он уже получил все нужные разрешения. Пока их собирались точить в деревообрабатывающем цехе. Но я сказал, что лучше будет, если лить из пластмасс. Тогда и цвета подобрать проще. Пётр пообещал, что даст заявку на литьевые экструдеры, так и на другое оборудование, и для производства кубиков будет открыт отдельный участок. И по стиральной машине мы с ним решили, что заказы на металлические корпуса и барабаны отдаст в цеха на заводе, двигатели и нужные запчасти достанут. Вот механический программатор придётся изготовить мне самому, а уже по готовому образцу будет налажено производство на заводе. И такой подход к делу меня только обрадовал. Если Пётр не подведёт, то машина будет! И советским людям нужна самая лучшая бытовая техника!

Глава 07

Новые успехи…

А далее рабочий день меня прошёл как обычно. Я в отделе никому ничего не сообщил ни о кубике, ни стиральной машине. Хотя, похоже, слухи уже начали распространяться, пока только о моих музыкальных делах. Уже до многих коллег дошло, что часть музыки, исполняемая в ресторанах, моя. Оказалось, что и в прошлый раз в «Кавказском» находились работники завода, знавшие и меня, и Ингу.

— Слава, всю ту музыку, что исполняли ты и твоя жена, вы написали сами? — обратилась ко мне член профкома Лена Ковалёва, тоже как бы технолог, но больше любившая шастать по цехам для вида. Не лучшая работница, но красивая и глазки умеет строить. Хотя, и разведённая. Но ей уже за тридцать лет, и она мать двоих детей. Старший сын и в школу пошёл. И дочке лет пять.

— Да, Елена Петровна. Балуюсь иногда. Вроде, и получается?

— А на «Голубом огоньке» и «Песне года» тоже вашу музыку исполняли? А то там называли ещё Светлану Павлову?

— Это, Елена Петровна, моя тётя, старшая сестра отца.

— Товарищи! Наш Слава — знаменитость! — заявила женщина! — Это его музыку передают по «голосам». Слышь, Слава, там говорят, что тебя у нас в Союзе зажимают!

Вот женщина! Разве в таких вещах признаются?

— Не знаю, Елена Петровна. Мы с женой «голоса» не слушаем. У нас в общежитии только общая радиоточка. И телевизор мы купили только перед Новым годом.

— Ну, ты же в Венгрии был? Будто и там концерты устраивал?

— Да, вместе с оркестром военного гарнизона, четыре раза. Так я музыкальную школу заканчивал, и гитару, и пианино изучал. И Инга, и тётя тоже. Так что, кое-что можем.

— Слава, скажи, а много музыки вы с женой и тётей написали? — спросил Сёмин Егор Нилович, начальник нашего технологического бюро. — А то, слышал, что и в других ресторанах часто вашу музыку исполняют. И всё время разную.

Ага, слышал? Как будто он сам в рестораны не ходит?

— Пока около шести десятков произведений. Часть записана, но по телевидению не передавалась. Слышал, что кое-что исполняют на концертах Хиль и Сенчина. Вот их на Новый год и показали.

— Точно, ты, Слава, композитор! Спой что-нибудь! — и Лена тут же достала отделовскую гитару. Как всегда, валялась на шкафу.

Что же, спел, и как раз «Эммануэль» и «Если б не было тебя». Чтобы точно прониклись.

— Вот, Слава, тебя и передавали! Как раз эти песни! А ещё твою жену. Тоже про любовь на французском пела. — сделала заключение женщина. — Надо же, и ты таился! Скажи, а чего ты сначала у неё в отделе был, а потом резко к нам перешёл? Говорят, часто ругаетесь? У вас в общежитии все об этом толкуют. Неужели гуляет?

Вот беспардонная женщина! И соседи хороши! Хотя, конечно, сам виноват. Аккуратнее надо было себя вести!

— Да, нет, Елена Петровна. Просто слишком горячо обсуждаем, кто главнее в семье — муж или жена? Пока боевая ничья получается. Но, вообще-то, я и сам сторонник равноправия.

Тут коллеги заулыбались. У всех это вечный спор.

Да, меня разоблачили. Но устраивать концерт в отделе или ходить по гостям я сразу отказался. Я же не скоморох какой, чтобы всех развлекать. И так уже Вячеслав в Ингиной тусовке этой ролью нехило отметился. Ладно, что хоть её там добился. Правда, до сих пор воюю и удержать у себя пытаюсь.

Далее и вся рабочая неделя быстро пролетела. Теперь в отделе я стал вроде куклы для разглядывания. Много кто к нам заглянул, и больше молодые женщины и девушки. Некоторые мне даже открыто глазки строили. Если бы пожелал, вполне мог служебные романы с ними начать. Но… мне хотелось к Инге.

К сожалению, в конце этой недели у меня неожиданно случился и мелкий конфликт с частью коллег по работе. Хотя, не с моего, а других отделов. Я не курил, а просто проходил мимо, но, услышав откровенно антисоветские высказывания из уст одного молодого парня, хотя, тоже одетого, как и я, в импортные шмотки, сильно удивился. Он явно рассказывал что-то услышанное из «голосов». И ведь внимательно слушали.