Диковинные загадки отеля «Зимний дом» - Бен Гутерсон

«Да, – снова раздался голос. – Я понимаю. Эта сила. Кто бы не захотел ею воспользоваться?»

Элизабет выставила палец в сторону лампы, чувствуя в животе знакомый трепет, готовая выпустить на волю нечто свирепое и приятное – нечто мощное.

«Прямо как ты».

Не сводя пальца с лампы, она сфокусировалась, сконцентрировалась, её зрение начало расплываться, в голове стало нарастать жужжание.

«Прямо как ты!» – снова раздался голос, и монотонный гул в голове Элизабет сделался таким громким, что она накрыла ладонями уши и…

Ахнув, резко подняла голову с диванной подушки и посмотрела на часы. Полночь. Кошмар растворился.

«Она искушает меня, – подумала Элизабет, садясь и пытаясь успокоиться. – Грацелла искушает меня». Однако девочка не могла отделаться от мысли, до чего же сильно ей хотелось увидеть ту лампу разбитой на ковре.

Элизабет встала и подошла к окну, и там, в тусклом свете уличных фонарей, увидела, что снег стал валить ещё сильнее. На земле образовались высокие белые сугробы, простирающиеся от «Зимнего дома» до холодного и тёмного озера Луны; на чёрном небе плясали снежные хлопья. Сердце у Элизабет по-прежнему бешено колотилось, и на миг ей в голову пришла мысль, что ей следует переодеться в пижаму, выпить стакан воды и лечь спать. Но потом, почувствовав, что ей ни за что не усидеть на месте, она подошла к двери и обнаружила, что поворачивает ручку и выходит в коридор. Ей хотелось увидеть кого-нибудь – неважно кого, оказаться в чьём-нибудь ободрительном обществе, возможно, или поговорить пару минут – так что она направилась к лестнице и быстро спустилась в фойе.

Во время рождественских каникул в фойе Зимнего дома было бы немного оживлённо даже в полночь, но сегодня, особенно учитывая, что на улице бушевала метель, а гостей оставалось совсем немного, огромное пространство было пустым и мрачным, как и комната Элизабет. Никого не было видно, канделябры не горели, а неяркое свечение фонарей, стоящих на страже снаружи, струилось сквозь высокие окна с какой-то призрачной тусклостью. У стойки посыльных рядом с серебряным колокольчиком стояла табличка, гласившая: «ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ, ЕСЛИ ВАМ ТРЕБУЕТСЯ ОБСЛУЖИВАНИЕ. МЫ ВСЕГДА ГОТОВЫ ПОМОЧЬ».

Элизабет собиралась уже надавить пальцем на кнопочку на звонке, как вдруг замерла и посмотрела на стол с пазлом. Внутри неё вспыхнуло мимолётное любопытство – немного напоминающее ощущение, но совсем не такое настойчивое, – и её невольно потянуло к рассыпанным по столу деталькам. Мистер Веллингтон и мистер Рахпут оставили у пазла свою обычную табличку, ту, которую использовали, когда останавливались в отеле: «ПАЗЛ СОБИРАЕТСЯ; ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ТРОГАЙТЕ!»

Пазл лежал перед ней.

Кинув взгляд на стойку посыльных, Элизабет опёрлась обеими руками на стол и вгляделась в фрагменты. Большая часть картинки была собрана, почти повторяя изображённый на гигантской жестяной коробке, в которой и хранились элементы, каменный монастырь. Элизабет частенько думала об этом монастыре с тех пор, как впервые увидела пазл. Мысль о том, что дед Норбриджа, Нестор, вместе со своим таинственным другом Райли Смихом Грейнджером, провели там полдесятилетия, видимо, изучая древние тайны, казалась одновременно волнующей и пугающей. Элизабет не могла представить, каково это – жить в таком безлюдном и отдалённом месте.

И опять она провела пальцами по нездешним буквам – означающим слово «вера» – над дверями строения. Она оглядела рассыпанные по столу деревянные элементы; её рука потянулась прямиком к снежно-белой детали, которую она – без всякого сомнения – поднесла к куску с горами и ловко вставила на место. Лишь позднее она осознала, до чего это было странно: она впервые занялась пазлом в отсутствие и мистера Веллингтона, и мистера Рахпута.

– Ого! – произнёс кто-то за её спиной, и Элизабет чуть не свалилась на стол – настолько она перепугалась.

– Господи! – воскликнула она, обернувшись и увидев Хайрама Кроули, по-прежнему в синем полосатом свитере, стоящего с поднятыми руками, словно сдаваясь. Её шок его удивил, осознала Элизабет, хватаясь рукой за грудь. – Вы меня напугали!

– Прости, – сказал он полным раскаяния голосом, не опуская рук, тем самым демонстрируя, что он не желал ничего дурного. – Ты так сосредоточилась, я не хотел тебя отвлекать. Мне очень жаль!

Элизабет тяжело вздохнула, чтобы унять бешено колотящееся сердце.

– Ничего, – ответила она, хотя Хайрам смотрел мимо неё на пазл. В голову ей пришла мысль, что она совсем не заметила, как он появился, и это удивило её; может, она настолько увлекалась пазлом, что в голове не осталось места, чтобы почувствовать приближение Хайрама.

– Как ты это делаешь? – с изумлением в голосе – и на лице, и во всём теле – спросил он, разглядывая пазл. – Это поразительный талант.

– Не знаю. Просто иногда на меня находит что-то.

Хайрам озадаченно покачал головой и продолжил рассматривать картинку.

– Что ж, я уверен, мистер Рахпут и мистер Веллингтон очень ценят это. Такими темпами они смогут закончить работу к Пасхе.

– Будет замечательно на это посмотреть. – Элизабет снова подумала о фрагменте, который спрятала в свой ящик; она посмотрела Хайраму за спину, в тёмный коридор. – Поздно вы гуляете.

Хайрам провёл рукой по чёрным волосам.

– Ветер так воет, что я просто не мог уснуть. – Он принял застенчивый вид. – А потом начал читать одну из дедушкиных книг – и тут уж мне стало совсем не до сна! Я наделся чем-нибудь перекусить, так что спустился сюда. Но, судя по всему, тут всё закрыто.

– Можем позвонить в колокольчик, если хотите.

– Нет, ничего. – Он поднял голову, уставившись в потолок. – Ночью, когда здесь никого нет, он почти что становится ещё величественнее. – Он восхищённо вздохнул. – «Зимний дом».

– Понимаю, – сказала Элизабет. – Это лучшее место на свете. – Она сделала паузу. – И школа в Хевенворте мне тоже очень нравится. Она гораздо лучше той, в которую я ходила раньше.

– Профессор Фаулз директорствует в великолепной школе. Хотел бы я там когда-нибудь преподавать на полную ставку.

– Думаю, у вас пока что прекрасно получается. И все так думают.

Хайрам пожал плечами.

– Мне повезло получить здесь место. Я всегда хотел вернуться, учитывая, что моя семья отсюда родом. Или, по крайней мере, мой дедушка. «Зимний дом», «Зимний дом». Только это и слышал от матери в детстве.

– А ваш папа не здешний?

Хайрам покачал головой.

– Нет. И мне не представилось шанса с ним познакомиться. Он умер за три месяца до моего рождения.

Элизабет не знала, что сказать. Одно дело – лишиться родителей в раннем возрасте и совершенно другое – редкое и из ряда вон выходящее – не застать отца живым вообще.