Невообразимо далеко от дома - Павел Минка

Как вы понимаете, законы универсальны и непреложны. Например, в вашем мире существует определенный Порядок Пожирания – назовем его ПП. Этот порядок – величина относительно устойчивая, но не абсолютная. Есть еще другие величины, как, например, Жру-Этого-А-Оно-Того (ЖЭАОТ), Коэффициент Невезения (КН), Непредвиденные Обстоятельства (НО) и… Короче, у меня нет времени писать формулы и объяснять вам их, но если в двух словах, то выходит вот что: если вид перемещается из своей родной среды в чужую, то ПП изменяется, как, собственно, и ЖЭАОТ.

Это и случилось с вами, Иванов. Вы ушли из своей привычной среды обитания и одновременно ушли от привычных врагов. Вы нарушили ПП. Грабители не подстерегают вас в темном переулке, вы лишены возможности напиться до чертиков, вероятность встречи дурной бабы, которая женит вас на себе, сведена до ничтожного значения, и тот факт, что вам надают по морде патриоты из любви к родине, мы можем вычеркнуть тоже…

Но непреложные законы действуют, хотите вы того или нет. Поэтому, когда вы оказались за пределами своей среды существования, за вами тут же стали охотиться. Пожирание – необходимо. Ваш случай – уникален, но и ваш Хищник, порожденный действием универсального закона, тоже неповторим в своем воплощении. Он ивановояден, то есть может есть вас и только вас. Его форма и размеры целиком определяются вашими характеристиками. Даже не видев его, мы с уверенностью это можем сказать: его челюсти устроены так, чтобы жевать Иванова и только Иванова, а желудок рассчитан на переваривание исключительно Иванова и никого другого! Кроме того, как любой хищник, он имеет определенное преимущество перед вами. Шансы спастись у вас настолько же малы, как у ягненка, убегающего от волка.

Смерть настигает вас, и отвратить ее почти что невозможно. Это как рок, как судьба. Можно сказать, что вы обречены. Вы и ваш Хищник неразрывно связаны. Он знает, что у него нет никакого другого будущего, как погибнуть, и это опьяняет его. Если он схватит вас, то погибнет после того, как переварит последнюю вашу кость, потому что его предназначение будет исполнено. Но если вдруг вы вернетесь домой, избежав его ловушек, то вас ждет избавление от него навсегда, потому что он погибнет, став бессмысленным. Ваш Хищник знает только одно – охоту. Охоту на вас. Он не знает других планов, других стремлений, не думает ни о чем другом, кроме того, как поймать вас и сожрать. Кроме того, мы не знаем точно, какая у него природа и на что он способен, но, поверьте, это не простая собака, спущенная с поводка, а очень хитрое и коварное существо.

Удачные случаи бегства, конечно же, бывали, но крайне редко, что и вспомнить трудно даже мне, богу. Плохи ваши дела, Иванов. Я бы на вашем месте заказывал деревянный бушлат. Кстати, знаю хорошего гробовщика и могу отправить вас к нему…

Иванов вздрогнул.

– Не надо, – в волнении выговорил он.

– Ну вы хотя бы осознали всю сложность ситуации?

Иванов кивнул.

– Хорошо, что осознали, – сказал Спаталихрон, – потому что ваше время почти вышло. Вы должны сейчас же покинуть планету. Я хоть и бог, но даже мне не под силу отменять универсальные законы бытия. Ничего не поделать…

– А вы не можете отправить меня на мою планету?

– Мог бы, будь у меня больше времени, – сказал Спаталихрон. – Хоть это и нелегко, мог бы. Напомню вновь: я – бог. Но нужны расчеты, на которые, как я уже сказал, времени не осталось. Надо определить все три «К», которые изменяются каждую миллисекунду и взаимно влияют друг на друга. Во-первых, надо установить, куда ушла ваша планета, во-вторых, среди бесчисленных миллиардов альтернативных Земель найти именно вашу – это и есть координата с обозначением «Какая», и, в-третьих, найти точное значение координаты «Когда», что подразумевает очень сложные вычисления в области пространства-времени. Кроме того, это еще не дает полной гарантии того, что вы вернетесь обратно, потому что математика – наука точная, а, значит, ей свойственна своего рода погрешность…

– Иными словами, вам не под силу провести расчеты? – спросил Иванов.

– Под силу, но времени уже нет. Но я отошлю вас к одному своему другу. Его зовут Курчи. Думаю, он вам поможет.

– Кто этот друг?

– Ну, не совсем он мне и друг, – Спаталихрон замялся. – Скорее, знакомый. Хотя даже это – слишком сильное определение для наших отношений. Мы с ним познакомились только что в вашей волшебной соцсети! Я его в друзья добавил, и мы только начали переписку…

Интереснейший тип: не бог, как я, тем более не обладает всем тем спектром добродетелей, которые есть у меня, но кое-какой толк знает и может быть вам полезен!

– Вы хотите отправить меня к тому, кого едва знаете? – возмутился Иванов. – У вас есть кто-нибудь, способный мне помочь и кого вы знаете немного больше?

– Боюсь, что нет, – сказал Спаталихрон. – Пока что Курчи – мой единственный друг, причем дружим мы в соцсети. А потенциальная дружба ничем не хуже настоящей!

– А если… – начал было Иванов, но тут за его спиной стало материализовываться угрожающее и зловещее Нечто. Он понял, что пора делать ноги.

– Ладно, отправляйте меня быстрей к вашему другу! – крикнул он.

– Не стоит благодарности, – ответил Спаталихрон. – Спишемся «ВГалактике», Иванов!

Страшное Нечто почти материализовалось, но Спаталихрон успел щелкнуть пальцами, и Иванов исчез…

Иванов очутился на пустыре. Сначала ему показалось, что он – дома, поскольку пустырь был окружен со всех сторон грязными панельными десятиэтажками, очень похожими на те, которые Иванов видел каждый день, выходя из дома. Но здания все же были не те. Но ларек неизменно был на своем месте, правда, другой формы.

– Очень похоже, – сказал Иванов. – Но не дом!

Иванов вспомнил про Халяву и ощупал шею. Халявы не оказалось на месте.

– Тут я, тут!

Иванов оглянулся и увидел смятую пачку сигарет, лежащую среди другого мусора. На пачке было написано: «Аромат весны. Легкие». И ниже большими буквами: «Курение приводит к импотенции». Рядом с предупреждением было фото грустного человечка, оттянувшего резинку широких трусов и всматривающегося с отчаяньем в ту точку, которую у Спаталихрона прикрывал фиговый листочек.

– Это ты? – переспросил Иванов, недоверчиво вертя помятую пачку в руках.

– Конечно. Ты что, не можешь определить, где Халява?

– Но ты же в новом облике! Кроме того, назвать мусор Халявой нельзя…

– Это ты зря! – ответила Халява. – Посмотри на них – они с тобой бы не согласились.

Иванов прищуренным взглядом осмотрел местность и увидел роющихся в мусорном баке людей. Один из них был бомжом, судя по грязному и неопрятному внешнему виду. Его конкурентами были две опрятные, чистые женщины лет пятидесяти.

– Эх, почти как дома! – протянул Иванов.

– Ты должен раз и навсегда понять, – сказала Халява. – Я изменяюсь, но моя истинная сущность остается прежней. Мне вообще свойственно экспериментировать с внешним видом – я же женщина!