Мальчики с кладбища - Эйден Томас

Он вытянул руку с обвитой вокруг ладони цепочкой, на которой висела медаль. Она поблескивала в тусклом свете.

– Te… – Ядриэль прочистил горло, пытаясь избавиться от образовавшегося комка. – ¡Te invoco, espíritu![53]

Он уронил спичку в чашу. Спичка коротко прошипела в крови и алкоголе, после чего чаша взорвалась жаром и золотым светом. Ядриэль отскочил, задыхаясь от дыма.

Огонь умиротворяюще горел в чаше, озаряя мальчика оранжевым светом. Он встал на четвереньки перед статуей Госпожи, держась за грудь.

Ядриэль не мог поверить своим глазам:

– Сработало!

Лицо духа скривилось в гримасе, а пальцами он впился в ткань своей футболки. На нем была черная кожаная куртка с капюшоном, белая футболка, потертые джинсы и пара «Конверсов».

– Это не Мигель, – попыталась произнести Марица шепотом, но, как обычно, суфлер из нее был никакой.

Ядриэль застонал и провел рукой по лицу. Но есть и хорошие новости: он действительно вызвал настоящего духа.

Хоть и не того.

– Сам вижу, – прошипел Ядриэль, не в силах отвести взгляд от мальчика: тот ловил ртом воздух, а мышцы его шеи напряглись. Его контуры, как и у всех духов, были прозрачными. Взгляд мальчика резко метнулся в их сторону. У него было красивое, но очень сердитое лицо – теперь его гримаса была скорее презрительной.

– По крайней мере, он не злой, – предположила Марица.

Мальчик с трудом поднялся, нетвердо стоя на ногах.

– Вы кто, черт возьми, такие? – прорычал он, сверкая темными и острыми, как обсидиан, глазами.

– Э-э-э, – только и смог ответить Ядриэль, внезапно разучившись говорить связными предложениями.

– Где я? – рявкнул мальчик, запрокидывая голову и оглядываясь вокруг. – В церкви? – Обвиняющий взгляд снова переключился на Ядриэля и Марицу. – Кто пустил меня в церковь?

Мужественные черты и громкий голос были знакомы Ядриэлю – он только не мог вспомнить откуда.

– Э, ну, понимаешь, – заикаясь, ответил Ядриэль, не представляя, как объяснить ситуацию, но ему не дали закончить.

Взгляд мальчика уцепился за ожерелье, все еще свисавшее с руки Ядриэля.

– Эй!

Ядриэль видел, как в нем нарастает гнев, сутуля его плечи и подталкивая вперед. Мальчик тяжело прошагал к нему.

– Это мое…

Он протянул руку, чтобы схватить ожерелье, но она прошла насквозь. Он попробовал еще раз, и когда рука второй раз прошла сквозь ожерелье, замер, сморгнул и помахал ею в воздухе.

Глаза мальчика расширились, и он издал сдавленный крик, отшатываясь назад.

– Ч-что… – пробормотал он, переводя взгляд со своей руки на Ядриэля и Марицу, – черт возьми, происходит?

– Ух ты, неловко получилось, – сказал Ядриэль, почесывая в затылке.

Марица выглядела менее обеспокоенной.

– Что ж, теперь мы точно знаем: ты брухо, – сказала она, с нескрываемым интересом кружа вокруг мальчика.

Тот посмотрел на нее исподлобья.

– Кто вы такие и что вы делаете с моим ожерельем? – потребовал он ответа, глядя на Ядриэля.

– Я, э, мы воспользовались им, чтобы призвать тебя, – промямлил Ядриэль.

Мальчик приподнял густую бровь.

– Призвать меня?

– Да, мы думали, оно принадлежит Мигелю. – Как бы так помягче объяснить человеку, что он мертв?

– Нашему двоюродному брату, – уточнила Марица.

Мальчика это, похоже, совершенно не интересовало.

– Оно мое, – рыча настаивал он. – На нем мое имя, видишь? – сказал он, капризно скрючивая пальцы.

Ядриэль перевернул медаль и действительно обнаружил на обратной стороне имя. Он моргнул.

– Ой.

Тонким курсивом были выведены слова ДЖУЛИАН ДИАС. Глаза Ядриэля расширились и переметнулись на лицо мальчика.

– Ой.

Джулиан Диас. Он знал Джулиана Диаса – точнее, знал о нем. Они учились в одной средней школе, и среди 2500 подростков Джулиан обладал особой репутацией. Он часто прогуливал, а в те редкие моменты, когда появлялся в школьных коридорах, его трудно было не заметить. Его персона моментально приковывала внимание окружающих: Джулиан был шумным, легкомысленным и прославился умением попадать в неприятности. Его по-суровому привлекательное, ромбовидное лицо было сложно не заметить в толпе. У него был узкий, упрямый подбородок и резкий голос, которым он мог перекричать любого во дворе школы.

– «Призвать меня»? Что ты имеешь в виду? – еще раз спросил Джулиан. Он глазел на свои прозрачные ладони, поворачивая их к себе то внутренней, то тыльной стороной, словно пытаясь решить загадку.

– Ты знаешь, как попал сюда? – спросил Ядриэль, пытаясь быть как можно тактичнее.

Джулиан зыркнул на него.

– Нет! – рявкнул он. – Все, что я помню, – это как шел по улице с друзьями… – Он огляделся, словно пытаясь найти их в холодной церкви. – А потом кто-то… что-то… – Он нахмурился. – …произошло? Не знаю, помню только, как меня повалили, – может быть, меня ударили ножом. – Джулиан рассеянно потер точку на груди. – А потом я очутился в этой церкви с вами.

Наступила небольшая пауза, после которой глаза Джулиана внезапно расширились.

– Я ведь умер, да? – Дерзости как не бывало. – Я мертв?

Ядриэль сжался и слегка кивнул.

– Ага…

Джулиан отшатнулся назад, и его тело на мгновение замерцало, словно в видоискателе камеры – то четкое, то в расфокусе.

– Господи. – Он закрыл лицо руками. – Мой брат убьет меня, – простонал он в ладони.

– Похоже, кто-то его опередил, – заметила Марица, протягивая руку и тыкая пальцем сквозь локоть Джулиана.

– А ну перестань! – рявкнул он, вырываясь. Джулиан снова зыркнул на Ядриэля. – Так что, я теперь, типа, призрак?

Ядриэль не знал, что ему ответить. Джулиан не был зол или напуган – лишь раздражен, словно смерть для него была не более чем неудобством.

– Дух, – поправил Ядриэль.

– А разница? – спросил Джулиан, отмахиваясь от Марицы, кружившей вокруг него, как муха.

– Ну, не знаю, насчет разницы… – осмелел Ядриэль, возясь с ожерельем, – но «призрак» – это вроде как… унизительно?

Джулиан уставился на него со сжатыми губами и приподнятой бровью.

– Мы используем слово «дух», – добавил он.

– «Мы»?

– А, точно. Это Марица, – сказал он, указывая на нее.