Разные оттенки смерти - Луиз Пенни

И в некотором роде так оно и было.

Габри и Оливье вернулись в бистро как раз к наплыву посетителей на ланч. В бистро было полно народа, но все разговоры, все движения прекратились, когда эти двое вошли в зал.

– Ну? – раздался в полной тишине голос Рут. – Кто там гикнулся?

Это разрушило дамбу, и полился поток вопросов:

– Это кто-то, кого мы знаем?

– Я слышал, это кто-то из гостиницы на холме.

– Женщина.

– Вероятно, кто-то с вечеринки. Клара ее знала?

– Она местная?

– Это было убийство? – потребовала ответа Рут.

И если вначале она первая нарушила молчание, то теперь она же погрузила в него собравшихся. Все вопросы прекратились, и все взгляды переместились со старой поэтессы на двух владельцев бистро.

Габри обратился к Оливье:

– Что мы им скажем?

Оливье пожал плечами:

– Гамаш не брал с нас обета молчания.

– Да прекратите вы нести этот бред, – отрезала Рут. – Скажите толком. И дайте мне выпить. А лучше сначала дайте мне выпить, а потом скажите нам, что случилось.

Послышался всеобщий гул, и Оливье поднял руки:

– Хорошо, хорошо. Мы расскажем все, что знаем.

И он начал рассказывать.

В саду найдено мертвое тело некой женщины по имени Лилиан Дайсон. Это сообщение было встречено молчанием, потом раздался тихий гул – люди обменивались мнениями. Никаких вскриков, никаких обмороков, и рубашек на себе тоже никто не рвал.

Это имя никому ничего не говорило.

Да, ее обнаружили в саду Морроу, подтвердил Оливье.

Убитой.

После этого наступила долгая пауза.

– Должно быть, что-то в той воде[17], – пробормотала Рут, которую и под страхом смерти нельзя было заставить молчать. – Как ее убили?

– Ей сломали шею, – ответил Оливье.

– И кто эта Лилиан? – спросил кто-то из дальнего угла бистро.

– Кажется, Клара ее знает, – сказал Оливье. – Но мне она об этой женщине никогда не говорила.

Он посмотрел на Габри – тот тоже отрицательно покачал головой.

В этот момент Оливье заметил, что после них в бистро зашел еще кто-то и остановился в дверях, наблюдая за происходящим.

Это была агент Лакост, которую прислал старший инспектор Гамаш, понимавший, что эти двое расскажут все, о чем им стало известно. И старший инспектор хотел знать, не выдаст ли себя кто-нибудь из присутствующих в бистро, услышав рассказ Габри и Оливье.

– Расскажите мне, – попросил Гамаш.

Он наклонился вперед, уперев локти в колени. Одной рукой он слегка придерживал другую. Это был новый для него жест, но необходимый.

Рядом с ним держал наготове ручку и блокнот инспектор Бовуар.

Клара откинулась на спинку глубокого деревянного кресла и вцепилась в широкие теплые подлокотники, словно чтобы не упасть. Она не подавалась вперед, напротив, вжималась в кресло.

Возвращалась из дверей их дома, из Трех Сосен, в далекое прошлое. Назад в Монреаль. В колледж искусств, в аудитории, на студенческие выставки. Из колледжа Клара Морроу переместилась в школу, в старшие классы, потом в средние, потом в начальные.

Наконец она остановилась перед маленькой девочкой, соседкой с ярко-рыжими волосами.

Лилиан Дайсон.

– Лилиан была моей лучшей подружкой в детстве, – начала Клара. – Она жила по соседству и была на два месяца старше меня. Мы были неразлучны. И в то же время являлись полными противоположностями. Она росла быстрее и была выше. Умненькая девочка, хорошо училась. А я тащилась у нее в хвосте. Кое-что я умела делать неплохо, но в классе словно впадала в ступор. Я нервничала. Одноклассники рано начали меня задирать, но Лилиан всегда меня защищала. Никто не смел идти поперек Лилиан. Она была крутой девчонкой.

Клара улыбнулась, вспомнив Лилиан с ее огненно-рыжими волосами. Она одна защищала Клару от других девчонок. Бросала им вызов. Клара стояла за ее спиной. Ей хотелось встать рядом с подружкой, но не хватало мужества. Пока не хватало.

Лилиан, ее драгоценная, единственная девочка.

Драгоценная подружка.

Лилиан была хорошенькой, а Клара – с характером.

Они были ближе, чем сестры. Родственные души – так говорили они друг дружке в высокопарных записках, которыми обменивались. Друзья на всю жизнь. Они придумали шифр и секретный язык. Они прокололи себе пальцы и торжественно смешали свою кровь. Провозгласили себя сестрами.

Они влюблялись в одних и тех же парней из телевизионных шоу, целовали постеры и плакали, когда распалась группа «Bay City Rollers»[18]и закончились «Братья Харди»[19].

Все это она рассказала Гамашу и Бовуару.

– Что же случилось потом? – тихо спросил старший инспектор.

– Откуда вы знаете, что что-то случилось?

– Вы ведь не узнали ее.

Клара покачала головой. Что случилось? Как это объяснить?

– Лилиан была моей лучшей подругой, – повторила Клара, словно ей самой нужно было услышать это. – Она спасла мое детство. Без нее оно было бы сплошным несчастьем. Я так по сей день и не знаю, почему она выбрала в подруги меня. Она могла бы выбрать кого угодно. Все хотели быть друзьями Лилиан. По крайней мере, поначалу.

Мужчины ждали под лучами жаркого полуденного солнца – сидеть на этом пекле становилось все неудобнее. Однако они ждали.

– Но за то, чтобы быть другом Лилиан, нужно было заплатить свою цену, – сказала наконец Клара. – Она создала прекрасный мир. Веселый и безопасный. Но она всегда должна была оставаться правой и всегда быть первой. Вот такова была цена ее дружбы. Поначалу это казалось справедливым. Она устанавливала правила, и я им подчинялась. И в любом случае это было довольно смешно, так что споров на этот счет у нас не возникало. Для меня это не имело значения.

Клара сделала глубокий вдох. Выдохнула.

– А потом это стало иметь значение. В старших классах все стало меняться. Я сначала этого не поняла, но как-то раз позвонила Лилиан в субботу вечером узнать, не хочет ли она прогуляться. Сходить в кино или еще куда. Она сказала, что перезвонит мне позже, но так и не перезвонила. Тогда я позвонила ей еще раз, и тут оказалось, что она ушла.