Удержать небо - Лю Цысинь

– Сейчас глубокая ночь, но ночь отменили двести лет назад. То, что вы видите, – это шесть зеркал на синхронизированных орбитах, отражающих солнечный свет на темную сторону земли. Каждое площадью в несколько сотен квадратных километров.

– А где горы? – Посол наконец-то понял, что не видит зубчатой линии гор на горизонте. Граница между землей и небом была прямой, будто ее провели по линейке.

– Их нет. Все сровняли. Все континенты теперь представляют собой плоские равнины.

– Почему?

– Понятия не имею.

Посол вдруг подумал, что шесть солнц точь-в-точь похожи на шесть ламп в вестибюле. Вестибюль! В голове у него начала складываться какая-то картинка. Он вдруг понял, что оказался в чистой эпохе. Нигде ни пылинки, даже пятнышка. В это трудно было поверить. Земля была голой, как огромный стол. И небо было таким же чистым, сияло ясной голубизной, хотя присутствие шести солнц уменьшило его прежнюю ширину и глубину, так что оно больше напоминало купол вестибюля. Вестибюль! Его смутная идея выкристаллизовалась: весь мир превратился в вестибюль. Устланный ковром из звенящего хрусталя и освещенный шестью подвесными лампами. Безупречная, изысканная эпоха, резко контрастирующая с предыдущей тьмой. И в хрониках кочевников во времени она получит название Эпохи Вестибюля.

– Они не сочли нужным явиться, чтобы приветствовать нас? – полуутвердительно заметил посол, окидывая взглядом широкую равнину.

– Нам пришлось самим оправиться в их столицу. Несмотря на внешнюю прилизанность, этот век равнодушен и лишен даже элементарного любопытства.

– Что они думают о нашей иммиграции?

– Они согласны принять нас лишь с тем условием, чтобы мигранты жили в резервациях и не соприкасались с обществом. А где будут эти резервации – на Земле, или на других планетах, или же в космическом городе (который мы должны будем построить сами), – решать нам самим.

– Это совершенно неприемлемо! – яростно воскликнул посол. – Все мигранты должны влиться в общество и в жизнь этого времени. Мигранты не будут второсортными гражданами! Это основополагающий принцип переселения во времени.

– Невозможно, – ответил капитан.

– Это их позиция?

– И моя тоже. Но позвольте мне закончить. Вы только что оттаяли, ну а я живу в этой эпохе уже больше полугода. Поверьте, прошу вас, – жизнь гораздо изобретательнее, чем мы привыкли считать. Даже в самом буйном воображении вы не смогли бы представить себе и десятой доли того, что она собой нынче представляет. Первобытному человеку каменного века и то гораздо легче было бы понять нашу с вами эпоху!

– Мы учитывали такую возможность еще при разработке всей программы. Именно по этой причине среди мигрантов не было никого старше 25 лет. Мы приложим все силы, чтобы выучиться всему и адаптироваться к любой обстановке!

– Выучиться? – Капитан с улыбкой покачал головой. – У вас найдется книжка? – Он указал на багаж посла. – Какая угодно.

Сбитый с толку посол достал томик «Фрегата «Паллада» Ивана Александровича Гончарова, который начал читать перед отправлением и так и оставил на середине. Капитан взглянул на заглавие и сказал:

– Откройте наугад и назовите мне номер страницы.

Посол послушно раскрыл книгу на странице 239. Капитан с точностью до буквы рассказал о том, что штурман видел в Африке.

– Понимаете? Теперь учиться вообще не нужно. Они импортируют знания непосредственно в мозг, подобно тому, как мы копировали данные на жесткие диски. Человеческая память достигла невообразимого развития. А если и ее не хватит… взгляните-ка. – Он достал из-за уха предмет размером со слуховой аппарат. – Это блок квантовой памяти, в котором можно сохранить все книги, возникшие на протяжении истории человечества, – или, если угодно, вообще все письменные памятники вплоть до последнего клочка бумаги для заметок. Мозг может извлекать отсюда информацию, как компьютер, и делать это намного быстрее, чем при использовании своей естественной памяти. Теперь понимаете? Я – вместилище всех человеческих знаний. Если захотите, вы тоже сможете получить все это, и потребуется вам менее часа. Так что для них обучение, которое вы имели в виду, – таинственный, непостижимый древний ритуал.

– Значит, их дети с самого рождения обладают всеми знаниями человечества?

– Дети? – капитан снова рассмеялся. – У них нет никаких детей.

– Как это – нет?

– Я разве не упомянул о том, что семьи давным-давно исчезли?

– Вы хотите сказать, что это последнее поколение?

– Концепции поколения теперь тоже не существует.

Изумление посла сменилось недоумением, но он попытался понять услышанное. И кажется, ему это в некоторой мере удалось.

– Из этого следует, что они живут вечно, да?

– Если какой-то орган тела выходит из строя, его заменяют новым. Если из строя выходит мозг, его информацию копируют и передают в трансплантат. После нескольких столетий таких замен от человека остается одна только память. Кто может сказать, молодые они или старые? Может быть, они считают себя старыми и именно поэтому не пришли знакомиться с нами. Конечно, они могут иметь детей, если захотят, путем клонирования или старомодным способом. Но мало кто это делает. Это поколение просуществовало более трехсот лет и будет точно так же существовать дальше. Вы способны представить себе, в какой степени это определяет форму быта их общества? Эрудиция, красота и долголетие, о которых мы мечтали, в эту эпоху достигаются без всякого труда.

– Послушать вас, так они создали идеальное общество. Но есть ли все же хоть что-нибудь, чего они желают, но не могут достичь?

– Ничего такого нет. Но именно потому что у них все есть, они всего лишились. Нам трудно это понять, но для них это серьезная проблема. Так что их общество далеко не идеально.

Растерянность посла сменилась задумчивостью. Шесть солнц двигались к западу и вскоре начали скрываться за горизонтом. Когда их осталось только два, взошла Венера, а потом с востока пробились лучи восходящего истинного Солнца. Его мягкий свет немного успокоил посла: по крайней мере, хоть кое-что во Вселенной оставалось неизменным.

– Пятьсот лет – не так уж много. Почему же перемены оказались столь значительными? – спросил он, обращаясь не столько к капитану, сколько ко всему мирозданию.

– Ускорение прогресса человечества. Скажем, пятьдесят лет прогресса в наше время соответствовали предшествовавшим пяти векам. А этим пяти векам, пожалуй, можно поставить в соответствие и пятьдесят тысяч. Вы все еще считаете, что мигранты смогут адаптироваться?

– И каков же конечный пункт этого ускорения? – недобро прищурившись, спросил посол.

– Не знаю.

– В полном своде человеческих знаний, которым вы обзавелись, нет ответа на этот вопрос?

– Если можно сказать, что пребывание в этой эпохе в чем-то меня убедило, так лишь в том, что мы вышли за пределы того времени, когда все можно было объяснить знанием.

– Ну что ж, едем дальше! – решил посол. – Возьмите