А маме не скажем - Екатерина Аверина

Пытаюсь вспомнить, спал ли я с ней. Не могу. Но судя по такому смелому поведению, у нас явно что-то было.

Девушка обходит меня и помогает откинуться на спинку кресла.

– Что ты делаешь? – пытаюсь включить голову, когда администратор оказывается на мне верхом, усевшись прямо на ноющий стояк.

– Помогаю, – выдыхает девушка, целуя меня в губы.

– Интересно… – проурчал и ответил на поцелуй. Такая помощь мне нравится. Не забыть премировать сотрудницу.

Ловкие пальчики стали расстегивать пуговицы на рубашке одну за одной. Хотел помочь, но она отвела мою ладонь в сторону, прошептав:

– Я сама.

– Окей, – обмяк, прикрыв глаза и наслаждаясь касанием губ к своему телу.

Девчонка слезла, опустилась на колени и освободила мое желание от штанов и белья. Ухватилась рукой, стала медленно ласкать. Алкоголь сильно мешает испытать нужные сейчас более яркие ощущения, просто приятно… Просто хорошо.

Влажные губы коснулись горячей плоти. Опытный язык стал выписывать невообразимые узоры по всему стволу. Перепуганные зеленые глаза, порозовевшие щеки и короткое платье, в котором ей совершенно непривычно, стали причиной внезапного яркого оргазма. Я аж протрезвел!

Девушка у меня в ногах довольно улыбнулась, грациозно поднялась и спросила:

– Распорядиться, чтобы принесли ужин? – поправила на себе одежду и выжидательно на меня смотрит.

– Не делай так больше. Уволю, – заявил ей, жалея, что опустился до такого.

Вдруг стало так противно, что вся эйфория от недавнего оргазма быстро прошла. Одно дело телку в клубе снять и трахнуть, другое – то, что сейчас было. Она удивленно открыла рот, но тут же взяла себя в руки.

– Поняла. Извини… те. Так что на счет ужина?

– Не надо. Домой поеду. Иди работай.

Она кивнула и спешно покинула мой кабинет.

– Крис-с-с, – прошипел вслух на самого себя. – Что же ты творишь, придурок?! Безрассудные поступки тебе не позволительны. Хватит и Стэфана.

Но отголоски удовольствия все еще гуляют по телу, и оно требует еще. Мне мало!

Поняв, что домой я сегодня не еду, вызвонил Германа и ушел в загул до самого утра. Алкоголь, пара симпатичных незнакомых девчонок помогли выбросить из головы рыжее недоразумение и сбросить напряжение последних дней. Уже на рассвете мы с Гером тихо вошли в дом моего отца. Чуть не снесли по дороге здоровенную вазу, пока дошли до моей спальни. Кое-как с третьей попытки скинув обувь, упал спать прямо в одежде. Герман устроился рядом и тут же сладко засопел. Уже проваливаясь в сон, подумал, что нужно спокойно поговорить с отцом по поводу всей сложившейся ситуации. Ведь раньше мы находили компромиссы. Сестра… Очередная блажь? Или способ указать наше место и что в любую секунду все может круто поменяться? Зная его, не удивлюсь, что этот старый интриган что-то задумал.

Милли

Ужин в ресторане прошел в напряженной обстановке. Мама улыбалась и таяла под взглядами мужчины, гораздо старше себя, а я молча вежливо ела оплаченный им ужин и думала, что жизнь несправедлива, раз подкинула мне такую подлянку в виде сводного брата, который до этого вечера вполне мог оказаться моим парнем. Только вот его поведение сказало об обратном: ни в качестве девушки, ни в качестве сестры он меня даже не рассматривает.

В машине Михаила я отвернулась к окну, чтобы не видеть, как воркуют будущие супруги. Уже совсем скоро мама станет женой этого тирана и диктатор, а я буду послушной ради нее.

– Милли, ты плачешь? – услышала его голос, вырвавший меня из задумчивости.

– Детка, что случилось? – вторит ему мама.

– Все хорошо, – быстрым движением смахнула слезу, натянула улыбку и повернулась к ним.

Два внимательных взгляда направлены на меня. Один – заботливый, теплый и родной, а второй… Второй – холодный и изучающий. В нем нет ни грамма искреннего участия или сопереживания. С трудом удержала себя от того, чтобы съежится, спрятаться и отвернуться.

– Девочка, – серьезным тоном Михаил задает вопрос, от которого мои глаза стали в два раза больше. – Давно ты знаешь Амирова?

– Кого? – я вцепилась в край платья, непонимающе глядя на этого странного мужчину, а он обратился к матери.

– Инна, ты знала, что твоя дочь сдружилась с Германом, сыном банкира Амирова?

Внутри что-то упало и разбилось. Я подозревала, что парень не прост, но объяснила для себя это тем, что мать в деканате – это очень неплохой заработок, но, чтобы так! В глазах родного человека тоже удивление и волнение.

– Нет, – она отрицательно покачала головой. – Милли? – строго посмотрела на меня.

– Не ругай ее, – вдруг смягчился Михаил. – Вероятно, она и не знала. Гера умеет скрывать свое происхождение. Я знаю его много лет, он дружит с моими парнями, а я с его отцом. Я к тому, что мне твоя дочь запретила помогать ей с поступлением…

Запретила? Да я с ним и не знакома была! Мама! Блин!

– А ему позволила. Вы встречаетесь? – вновь пристальный взгляд на меня, будто сканирует, скажу правду или нет. Упорно молчу, опусти глаза в пол.

– Помог? Милли, девочка моя? Ты не поступила сама? Ты не сказала… – в голосе мамы искреннее беспокойство.

Я не могу промолчать.

– Мне было стыдно. Прости. Ты так верила в меня, а я… – шмыгнула носом.

– Малышка моя, – она отстранилась от своего мужчины и крепко меня обняла, придвинувшись ближе. Стала гладить по волосам и шептать нежности: – Ты не можешь меня разочаровать. Надо было сказать, моя маленькая девочка. – Мама отстранилась и обеспокоенно повернулась к Михаилу. – Подожди, Миш, это тот самый Амиров, про которого говорят…

– Это всего лишь слухи, – перебил ее мужчина. – Гера отличный парень. Поверь мне. Сейчас получает второе высшее образование в ВУЗе, где будет учиться наша Милли.

От слова «наша» меня едва не перекосило.

– Он с двадцати лет крутится в бизнесе отца и, хочу тебе сказать, преуспел в этом. Я все надеюсь, что мой Стэфан дотянется до его уровня. А то старше аж на три года, но все носится со своими клубами. Детский сад! – зло выплюнул он. – Пусть дети общаются, – вновь вернулся к теме Германа, взял маму за руку и потянул к себе.

Машина остановилась у нашего подъезда. Только выходить никто не торопится.

– Это лучше, чем пацан-ровесник с ее курса. Верь мне, – целует в щеку, а я отворачиваюсь, чтобы не видеть этих нежностей.

– Хорошо. До завтра? – Она заглядывает ему в глаза, а мне все больше не по себе от этих отношений.

Моя красивая гордая мама перед ним превращается в пластилин, мягкий и податливый. Мужчина смотрит поверх ее головы прямо на меня, и в глазах столько всего, что я все больше убеждаюсь в том, что этот человек мне не нравится. Мы точно не подружимся с отчимом.