Книга Трех - Дмитрий Билик

Я обернулся. Ну, шкаф сломан, немного книг попадало, пол землицей присыпан. А так, в принципе, полный порядок. Будто, подытоживая мои размышления, одна из пустых кадок с растеньицем грохнулась на бок.

— Твоя слава бежит впереди тебя, Кузнецов. Только попал в Башню и тут же перевернул все вверх дном. Бери метлу в подсобке и наводи порядок.

— Я не виноват. Это сгусток, — указал я рукой.

— Не ври. Оградитель не просыпается без повода. Метла вон там.

— Но…

— Никаких но, болотная ты лихорадка. Запомни, для каждого волшебника Башня — это в первую очередь дом. А не питейная, где можно все перевернуть и сломать.

— Дом?! — ошарашено спросил я.

— Именно…

Щербатый говорил еще что-то, а у меня в голове вертелась одна-единственная строчка: «В день, когда сын Гипериона переходит с севера на юг, когда тьма становится равной свету, полдень укажет через ДОМ на часть ключа».

Учеников стали свозить за день до начала учебного года. У центрального входа ревели, скрипели и шуршали шинами старенькие желтые «ЛиАЗы», управляемые бандитского вида гоблинами. Благородные побогаче прибывали на личных авто. Нет, встречались здесь и раритетные экземпляры, вроде Байковского кабриолета, но большей частью машины были из конца прошлого века. Но смотрели мы не на них, а на грозные автобусы, ожидая друзей.

— Эй, мелюзга, аккуратнее, — услышал я знакомый голос. — Я если что, маг огня. Любишь шашлык? Вот смотри, как бы сам в него не превратился.

Отчитав пробежавшего прямо перед ним первокурсника, Рамиль двинулся к нам с видом победившего гладиатора. Выглядел он довольно неплохо. За лето Рамик немного окреп, да и прикинулся — вырядился в новый спортивный костюм, приобрел какие-то кроссовки, в руке держал громадный лопатофон, в общем, ни в чем себе не отказывал. У меня сразу возникли нехорошие подозрения.

— Ты, надеюсь, золото не тратил?

— Макс, я тоже рад тебя видеть.

— На вопрос ответь.

— Ну, потратил немного, чего истерить-то сразу? Один раз живем.

— Привет! — подбежал к нам Мишка. — Чего ругаетесь?

— Рамик стипендию профукал, — хмуро отозвался я.

— Не всю же! — возмутился Рамиль. — Всего пару монеток.

— Тут такое дело, — потупился Максимов, — я тоже потратил. Хотя тоже не все.

— Да вы издеваетесь… — начал было я, да осекся.

Сам же ничем не лучше их. Да и как копить и думать о будущем, когда именно сейчас ты можешь купить все, что хочешь. Пусть я потратил деньги на мечту дяди Коли, но в итоге поступил точно так же, как и товарищи.

В конце концов получилось, что, Рамик, как и я, потратил две монеты, Максимов три. Единственным человеком, который сдержал слово, остался Димон. Поэтому получалось, что в копилке у нас «лежало» ровно двадцать золотых. Но это я рано раскатал губу, потому что Мишка выкинул очередную штуку.

— Ребят, если я не получу стипендию как лучший ученик, то не в доле, извините.

— Да не парься, твоих пяти вполне хватит, — заверил его я.

— Мне эти деньги нужны, — замялся он. — Для сестры.

— А что с ней? Больна? — неожиданно заинтересовался Байков.

— Нет, с ней все в порядке. Она младше меня на три года и сейчас живет у тетки. Но это я договорился. Она бы и так взяла к себе Сашку, да своих трое. Вот я обменял часть денег. Тетка будет их получать почтовыми переводами каждый месяц. Но это до конца года, а потом надо еще денег кидать. Поэтому, если я не получу стипендию…

— А что с родителями? — спросил я.

Мишка махнул рукой, мол, не спрашивай. А мне почему-то вспомнился его звонок домой в главном корпусе. Тогда Максимов то краснел, то бледнел. И еще сказал, что с сестрой все в порядке. Значит, вон оно как. Да уж, у одного отец в анабиозе, у меня кроме отчима никого, у Мишки тоже не все гладко, если уж он заботится о сестре при живых родителях. Получалось, что самым нормальным среди нас был Рамиль. Что для психики мага огня огромный плюс.

— Димон, а как там с артефактом? — спросил я.

— Движется. В этом деле торопиться, только портить. Лучше расскажи о подсказке и Башне.

— Ах да, слушайте…

Всего в нескольких предложениях мне удалось пересказать случившееся в Башне. И слова Ментора о доме, которые запали в память.

— Таким образом, нам нужно лишь дождаться двадцать второго сентября, я дату в интернете посмотрел и быть в Башне.

— В какой? — озадачил меня простым вопросом Мишка.

— В смысле, в какой?

— В подсказке ничего не говорится про Башню Волшебников. С таким же успехом можно попытать счастья и среди Ведьмаков, и Артефакторов.

— Блин, а я об этом не подумал. Но и тут у нас проблем особых нет. У нас есть доступ во все три Башни, ведь так?

На том и условились. Нашу тайную беседу прервал стук в дверь. На правах хозяина комнаты, Рамиль только и успел лишь кинуть вещи возле кровати, я разрешил войти. Хотя по медленной рези в груди понял, кто стоит в коридоре. И сказать по правде, удивился. И предчувствие меня не обмануло. Дверь открыла Терлецкая.

Вот кто уж совсем не изменился за лето. Вообще. Все такие же холодные глаза, прямая осанка, разве что грудь стала больше. Я быстро проморгался, чтобы прийти в себя, и постарался смотреть чуть выше.

— Оставьте нас, — повелительным тоном сказала Света моим друзьям.

Никто даже не шелохнулся. Разве что Мишка из-за присущей ему скромности и неумения вести диалога с девушками, сначала чуть приподнялся, но, увидев реакцию остальных, плюхнулся обратно.

— Мне надо поговорить с Максимом!

— Поговорила уже один раз, чуть не угробила! — грозно ответил ей Рамиль.

Вот за что я люблю наших — безродных, так за полное отсутствие страха. Даже Байков побледнел после слов Рамика. А татарину хоть бы хны. Про Светку и говорить нечего, она попросту дар речи потеряла. И ей пришлось приложить огромных сил, чтобы прийти в себя.

— Я прошу вас выйти из комнаты. Мне нужно поговорить с Максимом, — медленно, и чеканя каждое слово, произнесла она. Но заметив, что нужного эффекта не добилась, добавила. — Я обещаю, что не причиню ему никакого вреда.

— Ребят, выйдите, пожалуйста, — пришлось вмешаться мне.

Когда мы остались наедине, я не без некоторой дрожи посмотрел на Терлецкую. Красивая, все-таки, стерва, как могут быть красивыми гюрза или тарантул. Светка завораживала, обвивала тебя, грозя в следующую секунду одним движением переломать все кости. И ноющая боль в груди давала понять, что я мыслю правильно.

— Так что тебе нужно?

— Не мне, моему отцу, — ответила Терлецкая. — Он здесь. Привез меня. И хочет с тобой поговорить.