Наследница - Борис Седов

А Саня с Андреем прижались к стене так, чтобы их не было видно в глазок.

— Тамара, ты? — раздался из-за двери удивленный голос Лэрда. Приговоренного к высшей мере безобидного невинного ягненка.

«Проклятье!» — на мгновение зажмурилась Тамара и выдохнула:

— Я, Аристарх. Извини, что без предупреждения, но до тебя не дозвонишься. Открывай. У меня для тебя есть срочная работенка.

Он ничего не подозревал, безобидный невинный ягненок. В замке повернулся ключ. Дверь отворилась. И в тот же момент Лэрду в лоб уперся глушитель.

— Не вздумай издать хоть какой-нибудь звук. Я выстрелю, — здоровенный детина зажал Аристарха в углу прихожей. Второй, с маленьким автоматом в руке, стремительно пронесся по квартире, заглянул в комнату и на кухню, распахнул двери в ванну и туалет.

— Никого!

— Ш-што… ш-што в-вы хотите? З-зачем вы…

В квартиру не спеша вошла Тамара, закрыла за собой дверь. И доброжелательно улыбнулась перепуганному Аристарху:

— Не менжуйся, Свинячье Сало. Мы ненадолго. Просто ехали мимо и вот… надумали заглянуть и проверить, выполнил ли ты свое обещание. — Она подошла к компьютерному столу, положила ладонь на мышку, переключилась на автономный режим и принялась обшаривать многочисленные папки. И в одной из них сразу наткнулась на файл, озаглавленный «Томкин ZIP».

Второй слой защиты «Томкиного ZIP'a» был благополучно счищен. Аристарх вовсю трудился над третьим. У Тамары отлегло от души: теперь не придется клеймить себя за то, что явилась хоть и косвенной, но всё равно виновницей гибели…

…безобидного невинного ягненка?

Невинного?! Как бы не так!

— Что же ты, боров? — прошептала она. — Ведь обещал… Ведь божился, что не подведешь меня… Аристарх, дорогуша… Подвел… Обманул… Теперь не обессудь. Заступаться за тебя не намерена. Помнишь, предупреждала, что если вдруг станешь проявлять любопытство, то наживешь себе неприятности? Ты не послушался. Вот и нажил…

Лэрд, которого Андрей за шкирятник уже доставил из прихожей к компьютеру, приоткрыл маленькую красную пасть, попробовал что-то вякнуть в свое оправдание. Бесполезняк, голосовые связки свело судорогой. Правда, она распространялась только на горло, никак не ниже, так что произвести некий звук всё-таки удалось. Весьма громкий. Но вовсе не тот, который хотел издать Аристарх.

— Не обделайся, — хмыкнул Андрей. — Будешь вонять.

У Лэрда подогнулись коленки, он медленно опустился на грязный пол.

— Где у тебя отвертка? — Презрительно прищурившись, Тамара разглядывала бесформенную фигурку, облаченную в дешевый халатик. — Алло, Аристарх, дорогой! Где отвертка, я спрашиваю?

Лэрд громко сглотнул и наконец смог промямлить нечто членораздельное:

— Зачем тебе… отвертка?

— Сниму жесткий диск.

— Нет… У меня там… — Аристарх на глазах приходил в себя, его голос с каждым словом набирал силу. — Нельзя… На нем много…

— Ты чего, пес?!! Будешь со мной торговаться?

«Нет, совершенно не жалко эту ошибку природы. Уродец, ничтожный и подленький, как, практически, все такие уродцы. Шваркнуть подобного — не грех, а даже заслуга».

— …Будешь указывать, что мне нельзя делать?!! Гони отвертку!!!

— Вон там лежит. У системного блока, — всхлипнул Лэрд. Еще немного, и он бы расплакался. Ведь как знал, что с этой стервозной девицей не оберешься неприятностей. Сколько же информации придется теперь восстанавливать! — Давай, я сейчас удалю этот файл. Давай, удалю всю папку! Не трогай диск! Пожалуйста!!!

— Не беспокойся, он больше тебе не понадобится, — негромко произнес Саня.

В этот момент Тамара обнаружила маленькую отвертку и принялась раскручивать корпус системного блока. Когда у нее за спиной раздался чуть слышный шлепок пистолетного выстрела через глушитель, она даже не обернулась.

Третий уровень защиты он взломал еще вечером, но сообщать об этом Лэрду не спешил, с головой погрузившись в то, что обнаружил на экране монитора.

Иногда покачивая головой и бормоча: «Да ни хрена же себе!» Просматривать материал на депутатов Госдумы он закончил лишь утром. Переписал всю информацию на CD, откинулся на спинку рабочего кресла, закрыл глаза и с наслаждением отдался на волю блаженных эмоций, которые с таким огромным трудом удерживал внутри себя на протяжении ночи.

«М-да, а ведь прав оказался толстяк, когда говорил, что на этой дискете Клондайк. Так и оказалось. Если этим грамотно распорядиться, можно поднять приличные бабки. Рассказать Аристарху? Не рассказывать?»

Нелегкий выбор. Который Дрюкер пытался сделать всё утро.

Пока сбивал сон под чуть теплым душем.

Пока варил кофе.

Пока несколько раз снимал телефонную трубку… и опять клал ее на место.

И всё-таки он решил, что не будет кидать приятеля и пытаться в одиночку заграбастать то, что удастся выручить за диск с информацией, который сейчас лежал около монитора. К тому же, никаких путных мыслей насчет того, кому слить компромат, в голову не приходило. Не исключено, что Аристарх предложит что-нибудь интересное. Дрюкер набрал номер его телефона.

Никто не отвечал.

«Завалился спать и отключил телефон, — предположил Влад и принялся одеваться. — Или свалил к каким-нибудь шкурам тратить свои жалкие баксы. Ничего, толстопятый, скоро мы загребем в десять раз больше, чем нам дала эта красотка Тамара. Да какое там в десять! В сто раз, как минимум!»

Он нацепил на своего Лабрадора ошейник и вместе с ним отправился к Аристарху домой. Уже давно готовой лопнуть собаке не терпелось на улицу. А обалдевшему от привалившей удачи Дрюкеру не терпелось рассказать приятелю, на какую золотую жилу они наткнулись. Он не знал, что ему никто не откроет.

Уже никогда не откроет.

В Совет директоров «Богатырской Силы» входят четырнадцать человек.

Четырнадцать лощеных, напомаженных рыл за длинным столом в конференц-зале.

Четырнадцать костюмов по полторы тысячи баксов, четырнадцать накрахмаленных воротничков и четырнадцать тщательно завязанных галстуков.

Четырнадцать благополучных, знающих себе цену мужей. Самому молодому — директору Южно-Карельского ЦБК — лет сорок пять. Самый старший — председатель с удивительно соответствующей его положению фамилией Бос (правда, с одним «с» на конце) — еще не достиг пенсионного возраста.

Я обвожу взглядом конференц-зал и с трудом удерживаюсь, чтобы не поежиться. В подобной компании мне бывать еще не доводилось. Я чувствую себя маленькой девочкой, потерявшей родителей в людном универмаге; двухнедельным кутенком в окружении матерых волков, таймырским оленеводом, случайно забредшим на церемонию вручения Оскаров. Хочется повернуться и бежать… бежать… бежать без оглядки.