Логика прыжка через смерть - Сергей Герасимов

Еще до того, как первые продажные агенты пошли по дорогам Осии (то есть до Большой Реформы), появились и стали продавать средства от лишнего веса, от старости и от атеизма, подхалим Миша сделал продажного агента из самого себя.

Как известно, продажного агента от прочих людей отличает следующее: однотонный костюм темного цвета, белая рубашка под костюмом, обязательный темный галстук, внимательное выражение лица, когда вы говорите, улыбка в тридцать два зуба – когда говорит он сам (предлагая средство от лишнего веса, от старости или от атеизма) и полное безразличие к вашим действительным нуждам. Безразличие к нуждам дается подхалиму Мише легче всего, а улыбка в тридцать два зуба так и не получилась до сих пор – незакоммерциализированные знакомые пугаются преувеличенного оскала зубов.

Справка: продажными агентами в Осии называли агентов торговых, и правильно называли.

Безоблачная карьера – точный признак прирожденного подхалима. У такого нет ни взлетов, ни падений, ни прыжков в сторону. В школе был Иша лучшим учеником, потом плавно перерос в лучшего студента, потом плавно взлетел в заоблачные высоты и стал менее доступен для наблюдения. С определенного времени начал проявлять признаки М-кретинизма. Кретинизм Иши был специфическим, подхалимским.

Иша привязывался к человеку, стоящему выше него, вползал в чужой дом, обволакивал противной услужливостью членов семьи, приживалов и домашних животных. От него не было спасения. Куда бы ни шел вышестоящий, он встречал искренне преданного Ишу. Изгнанный Иша быстро возвращался с видом побитого пса.

Изгнанный окончательно, он обязательно находил лазейку, чтобы вернуться. Он приносил утерянные предметы, приводил хорошего электрика, предлагал улучшенное издание «Отеческих указаний», дарил детям пластиковые шоколадки, сманивал собак, подметал дворик, притворяясь уборщиком. После встречи с Ишей вышестоящему обычно казалось, что все предметы вокруг политы толстым слоем сахарного сиропа, а он сам полит всего гуще. Рано или поздно жизнь вышестоящего превращалась в кошмар.

Тогда этот рассудительный человек находил единственно возможный путь: предоставить Ише высокую должность. И сразу по получении должности Иша охладевал к благодетелю – потому что находил благодетеля нового. И цикл повторялся.

М-кретин Иша не был карьеристом и карьера мало что значила в его жизни. Он просто любил вышестоящих и выражал свою любовь, как умел. За шесть лет он проделал эволюцию от продажного агента до официального директора ИПЯ.

Они вошли в дом и Коре удивленно приствистнул. Свистеть у него получалось не очень хорошо. Не умеешь свистеть – не берись, – подумала Оксана. То же мне великая свистулька нашлась, – подумал Коре в ответ, и отметил, что чужая мысль прозвучала в его сознании совершенно ясно.

– Ты чего свистишь?

– Посмотри сама.

– Это наверное дорого стоит?

– Я думаю, – ответил Коре. – Посмотри только, какой телевизор! Я такой в музее видел. Исключительно ценный экспонат. Техника у них очень отстает.

Телевизор был действительно невероятен, почти в четверть стены экран. Фирма Rossmash.

Коре подошел к столу и отметил, что ножки покрыты настоящим деревом. На столе лежал предмет прямоугольной формы непохожий на пульт или коробку. Коре поднял предмет и тот оказался мягким, будто текучим.

– Это книга? – спросил он.

– А что же еще?

– Настоящая, бумажная книга?

– Ну не пергаментная же!

– А бывают пергаментные?

– Включи телевизор, – попросила Оксана.

– Включись! – приказал Коре.

Никакой реакции. Неужели такой динозавр реагирует на мысленный приказ?

Оксана взяла пульт и нажала кнопку. Включился местный канал. Качество изображения было просто жутким. Картинка плоская, в искаженном цвете и не передает мелких деталей. По местному каналу выступал хорошо знакомый человек: доктор технических наук Петляев – тот, с которым никто не разговаривает, кроме телефонистки Урочки, – отчетливо вспомнил Коре. Урочка сидела здесь же, на экране, почти в полный свой рост, и задавала вопросы. Накрашена она была чрезвычайно вульгарно, настоящая Урочка никогда бы так не накрасилась. А вот платье на ней миленькое. Впрочем, настоящая Урочка такое бы тоже не надела.

Постарела.

– Это кто такой? – лениво спросила Оксана.

– Доктор наук Петляев. В сделал целых два изобретения: усовершенствованную швейную машинку и пароцилиндр, за что его сделали доктором технических наук. Он возгордился и повесил блестящую табличку на парадной двери: «Доктор технических наук А. В. Петляев. Прием по средам и вторникам.»

Местные жители обиделись на Петляева за такую заносчивость и облили табличку кислотой – табличка потускнела, но буквы видны. Да ну его, Петляева – с ним в Ыковке и не разговаривал никто, кроме телефонистки Урочки. Урочка была такая ужасно симпатичная, что иногда хотелось просто идти рядом с ней и любоваться, получать эстетическое удовлетворение, без всяких задних мыслей. Но вот одеваться она не умела, потому лишь немногие ходили за ней. Эта Урочка, на экране, ненастоящая.

– Мне показалось, – сказала Оксана, – что сейчас говорил не ты, а кто-то другой. У тебя совсем не такие интонации. Которая из твоих половин сейчас говорила?

– Мы с тобой просто плохо знакомы.

Петляев вел учебную передачу; чертил схемы мелом на доске. На лабораторном столике перед ним стояла модель пароцилиндра. На стене за ним виднелось несколько культовых изображений неизвестного предназначения.

Коре щелкнул кнопкой и снова попал на местный канал. В этот раз показывали что-то совсем неприличное: дочь академика Балмащи, толстая как шар, раздевалась на глазах у возбужденной публики. Публика состояла исключительно из толстых мужчин. Некоторые были даже толще дочери академика Балмащи.

– А это что за чудо?

– Дочь одного академика. Любит только мужчин и еду. И то, и другое предпочитает в больших количествах. Отец ее как-то запатентовал средство для похудания, специально для дочери, попробовал средство на себе и потолстел. Дочь пробовать побоялась. Да ей и так хорошо. Впрочем, это все сведения трехлетней давности.

– Сейчас опять говорил не ты, – заметила Оксана.

– Да, я тоже услышал.

Остальные восемь каналов тоже были местные. Один из каналов передавал местные новости и сообщил, между прочим, что трамвай сорок третий номер пока ходить не будет, по техническим причинам, а еще сообщил, что спичечник Еня доставлен в больницу по поводу аппендицита. Даже показали фотографию спичечника Ени и сказали, что ему уже намного лучше.

– Как ему может быть лучше, если еще не делали операцию? – спросил Коре.

– Что? Я спать хочу.

– Потом выспишься.