Рывок к звездам - Юлия Маркова

– Хорошо, жди, скоро буду, – ответил я и прервал связь.

Да уж – как говорила мадмуазель Алиса, приняв на грудь поллитру виски – что-то дела идут все страньше и страньше. Володька этот умерший, а потом воскресший, его желание встретиться где-то у черта на куличках, потому что ближе нельзя, и тут же намек на уфологов и сциетологов. Нет, конечно, у меня была мысль, что никакого воскресшего Володьки Шевцова нет, а дурит меня какой-то злой клоун с целью развести подполковника Седова то ли на бабки, то ли на соучастие в какой-то преступной мерзости. Но на эту версию я давал не больше пяти процентов, потому что все – голос, интонации, манера разговора, построение фраз – все было Володькино, и подделать это потенциальному злому клоуну было бы затруднительно. Это точно был Володя Шевцов, но при этом сохранялось ощущение какой-то странности.

Собираясь на встречу с Володькой, первым делом я зашел в гараж, подсоединил клеммы аккумулятора и завел свою Тойоту Фанкрузер. Она у меня с ручной коробкой, девяносто пятого года, старенькая, но в хорошем состоянии. Пока движок греется на холостых оборотах, зашел в дом и экипировался с учетом возможных негативных нюансов. Под свитер – замыленный по случаю представительский бронник, который выдержит не только нож и травмат, но и ПМ, если уж не совсем в упор. В один карман куртки -разрешенный и зарегистрированный травмат, в другой – совсем не разрешенный и точно уж нигде не зарегистрированный АПС с полной обоймой. Если это все же злые клоуны, то они будут премного и пренеприятно удивлены.

21 ноября 201..года, 11:05. Владивосток, окрестности водохранилища…

Подполковник морской пехоты в запасе Виктор Данилович Седов (47 лет)

Еще раз телефон ожил при подъезде к водохранилищу, там, где Находкинская улица переходит в полузаброшенный лесной проселок.

– Товарищ подполковник, – сообщил мне в трубке Володькин голос, – мы вас видим. Теперь все время прямо по дороге, и километра через полтора будет поворот налево, к берегу. А дальше вы и сами увидите.

Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Как меня Володька может видеть за полтора километра, и добро бы на открытой местности с какого-нибудь холмика, а на лесной дороге, которая хоть почти прямая, но не совсем, и потому прямая видимость на ней не дальше, чем на двести-триста метров? Но делать нечего – если уже приехал, надо идти до конца, потому еще раз проверив, наличие АПСа в правом кармане, снова отжал сцепление, включил первую передачу и медленно и печально, чуть быстрее обычного пешехода поехал по этому проселку к ожидающей меня судьбе. Дорогой мне в голову лезла всякая ерунда о том, что если меня захотят замочить, то обязательно поставят противотанковую мину в правую колею, чтобы сработала под сиденьем водителя (у подполковника Седова оригинальный праворульный японец).

Но, видно, моя профессиональная паранойя была сегодня совсем ни к месту, потому что, проехав по спидометру километр и еще четыреста восемьдесят метров по ухабистому и раскисшему от дождей проселку, я действительно обнаружил съезд с дороги в сторону берега водохранилища. Было понятно, что никто, кроме владельцев таких же джипов, как у меня, или гусеничных таежных вездеходов, не сунется в эти палестины. Я свернул с проселка, как мне и было указано, и после восьмидесяти метров чуть искривляющегося пути выехал на небольшую поляну на берегу. А там меня (и явно только меня) уже ожидали три человека. Остановив машину, я, не торопясь заглушить мотор и выйти, внимательно осмотрел и саму поляну, и присутствующих на ней людей.

Первым был Володька – его я не перепутаю ни с кем даже среди тысячи офицеров, одетых в такие же черные шинели. Уж слишком он своеобразен. А уж когда он пошел к моему остановившемуся джипу, то все сомнения пропали окончательно – точно он. Рядом с Володькой, вцепившись пальцами в его локоть, семенила худая и немного страшненькая девица, на вид явная малолетка из очень и очень хорошей (в смысле богатой) семьи. Не исключено, что ее прикид цены немереной, тянет столько же сколько стоят моя тачка, дом, и вообще все, что у меня есть. Чуть поодаль, как бы дистанцируясь от Володьки, стоял высокий худой офицер в синей ВВСовской шинели. По петлицам и прочим значкам было понятно, что этот тип относится к их элите, то есть летному составу. Вообще, крайне странная компания для Володьки, который раньше совсем не был склонен ни к общению с малолетними девицами, ни с офицерами ВВС. Летуны и морская пехота вообще существуют в разных мирах.

Но Володька был Володькой, по этому вопросу у меня никаких сомнений уже не было, и стрелять хоть в него, хоть в худую как скелетик малолетнюю девицу я бы не стал, поэтому я вытащил руку из кармана с АПСом и отщелнул дверцу, спрыгнув на мокрую от прошедшего дождя чуть прижухлую траву.

– Ну, здравствуй, «покойничек», – сказал я, пожимая Володьке руку, – надеюсь, теперь ты можешь объяснить, что ты имел в виду, когда говорил об уфологах, сциентологах, а в итоге о наркологах, в том случае, если ты явишься прямо ко мне домой.

– Теперь могу, – заявил Володька и обернувшись к летуну добавил, – Леша, снимай маскировку.

И тут… воздух над кустами в дальнем углу поляны замерцал, заколебался призрачным мороком, и, распавшись разноцветными искрами, обнажил развернутое к нам кормой нечто среднее между летающей тарелкой и американским шаттлом, только вместо шаттловских четырех движков эта штука имела приглашающее раскрытую аппарель, ведущую в десантный трюм, где спокойно мог бы поместиться танк; а уж таких джипов, как у меня, елочкой по диагонали – сразу три штуки.

– Э-э-э, Володь, – растерянно спросил я, на мгновение потеряв лицо, – а что это такое?

– Это, – ответил тот, – малый десантный шаттл, рассчитанный на десантирование роты штурмовой пехоты при полном вооружении и экипировке, или одной единицы бронетехники на выбор.

– Да, – сказал я немного издевательским тоном, – конечно, это все объясняет. Только, наконец, скажи мне, Володь, откуда этот малый десантный шаттл взялся и каким боком он относится к тому, что ты, или все вы, спаслись при крушении самолета? Как сказали вчера в новостях, он падал почти отвесно, и через это ушел в болото, разлетевшись на мелкие дребезги.

– Правильно утром сказал Кандид, – произнес летчик по имени Алексей, – там, если что и найдут более или менее целым – так это движки, а все остальное – в труху, перемешанную с болотной жижей, так что концы в воду и жизнь с чистого листа.

– Да, Леш, болото – это тоже в какой-то мере вода, – сказал Володя, а потом, повернувшись ко мне, принялся рассказывать, а точнее, докладывать эту историю обстоятельно и по порядку, как это умеет только он.

От того, что он говорил, у меня волосы вставали дыбом, и совсем неважно, что уже лет пять я лыс как колено. Бывают же фантомные боли, когда болит отрезанная рука или нога, а у меня фантомно вставали дыбом давно выпавшие волосы. И было от чего. Полусумасшедший искусственный интеллект, подчиняющийся каким-то древним заповедям и ищущий среди людей кандидата в какие-то там императоры. Спасение людей – и тут же обещание их всех уничтожить, если они не справятся с порученным им заданием. И самое главное – кандидатом в эти самые императоры оказался мой ученик и просто хороший человек капитан морской пехоты Володя Шевцов, а не какой-нибудь помешанный на власти маньяк. Но все равно такой шантаж для меня как-то неприемлем, и, вообще, как это вообще возможно – ставить людей перед таким выбором? Об этом я прямо и честно сказал Володьке, хотя он тут тоже сторона страдательная, вынужденно пляшущая под чужую дудку.