Дом секретов - Крис Коламбус

Из леса до них донесся стук копыт.

– Лошадки? – с надеждой произнесла Элеонора.

Стук становился все громче и дрожью отзывался в ногах.

– Все в дом, – тревожно сказала Корделия.

– Эй, – запротестовала Элеонора. – Я хочу…

– Сейчас же. Кто-то скачет сюда!

Корделия бросилась ко входу в Дом Кристоффа. Брендан последовал за ней, волоча за собой Элеонору. Они захлопнули дверь и защелкнули все замки. Брендан попытался поставить дом на сигнализацию и судорожно нажимал кнопки на панели управления.

– Брен! – крикнула Корделия. – Электричества нет.

– Точно, вот пакость.

Корделия подошла к окну, слегка приоткрыла ставни и посмотрела в щелку.

– Что ты видишь? – спросила ее Элеонора.

– Ш-ш-ш.

Правда была в том, что Корделия не представляла, как описать зрелище, представшее перед ее глазами, чтобы не показаться сумасшедшей.

Группа воинов скакала верхом на лошадях мимо дома. Это были мускулистые, крупные мужчины, внушающие страх. На их головах сверкали шлемы, а кожаные сапоги позвякивали острыми шпорами. У них были пышные, кучерявые бороды и большие, пластинчатые доспехи, на грозном фоне которых ее нагрудник из клейкой ленты казался игрушечным. Воины были вооружены мечами, топорами и луками. Их сапоги были облеплены засохшей грязью… в какой-то момент ей даже показалось, что это запекшаяся кровь.

– Сколько там лошадок? – настойчиво спрашивала Элеонора.

– Думаю, семь, Нелл, но это не имеет значения…

– Дай посмотреть! – Элеонора отпихнула сестру от окна. – О боже!

Брендан потеснил сестру.

– Что это, инсценировка «Властелина колец» или реалити-шоу?

Они боролись за место у окна, чтобы непременно лично увидеть внезапно возникшее возле их дома войско. Воины спешились и привязали коней к деревьям. С опаской они подошли к дому. Воин, по виду походящий на главаря, снял с головы шлем с темно-бордовым, как кровь, пером и обнажил рябую кожу со шрамом от уха до подбородка. Когда он обратился к своим соратникам, Уолкеры заметили блеск его черных глаз, источающих подозрение.

– Логово ведьмы. Вчера его не было на этом месте, – объявил он.

Один из воинов, рыжеволосый мужчина с рыжей бородой, обратился к вожаку, схватив его за руку:

– Убиен, милорд, это может оказаться ловушкой.

«Хорошее имя, – подумал Брендан, – он выглядит так, словно убил немало».

Убиен ухмыльнулся, показав почерневшие зубы, а его шрам скукожился, будто второй рот в улыбке.

– Если там есть ведьмы… мы должны пробраться внутрь. И убить каждую.

– М-м-м, могу я предложить спрятаться на чердаке? – прошептала Корделия.

Уолкеры ринулись прочь от окна.

Убиен дернул за ручку входной двери и обнаружил, что она заперта, тогда он обратился к другому рыжеволосому воину.

– Кром?

Кром передал ему боевой топор. Убиен качнулся и нанес первый удар, оставивший на двери зияющую дыру, после второго удара дверь была снесена с петель. Убиен и его воины вошли, держа в руках оружие.

– Великая битва случилась здесь, – заметил Убиен.

Выхватив меч, он нанес удар по останкам айпада Беллами Уолкер и поднял его с пола.

– И по крайней мере одна ведьма приняла бой. Кажется, это оккультная игрушка для детей.

Пока Уолкеры ютились на чердаке, Убиен провел своих воинов через гостиную и библиотеку. Уолкеры могли слышать их топот и грубые голоса, но ни слова из их речи разобрать не удавалось.

– Мы не можем сидеть тут просто так, – взволнованно сказала Элеонора. – Нам нужно понять, чего они хотят. Может быть, им известно, где мама с папой.

– И как ты предлагаешь это выяснить? – спросил Брендан.

– Гляди, – сказала Элеонора и, открыв дверь, стала спускаться вниз на второй этаж.

– Нелл, не надо!

– Остановись!

Но было уже слишком поздно. Элеонора открывала дверцу кухонного лифта, чтобы подслушать разговоры воинов, находящихся на кухне прямо под ее ногами. Их голоса и шум разносились по шахте. Ей казалось, что она в самом эпицентре толпы воинов, изучающих неведомые им предметы.

– Кажется, это камера пыток ведьм, – говорил Убиен.

Элеонора услышала, как открылась дверца микроволновой печи.

– Возможно, эта коробка для усохших жертв.

Элеонора подавила смешок.

Убиен открыл дверь холодильника на кухне и замолк. Содержимое невиданного предмета оказалось приятным сюрпризом изголодавшимся воинам, бессильным перед могуществом голода. Убиен бросил прочь яблоко и принялся за банку майонеза «Хеллманн», пока у него за спиной Кром разрывал коробку сухого завтрака «Капитан Хруст». Кром понюхал хлопья, съел горсть, после чего стал высыпать их себе в рот, приговаривая: «Эта хорошо». Убиен открыл банку майонеза и по-царски зачерпнул из нее.

Тем временем Брендан и Корделия показались наверху на лестнице в надежде получить от Элеоноры какую-нибудь информацию.

– Они едят нашу еду! – отрапортовала она.

Затем она услышала голос Убиена, разнесшийся по шахте.

– Этот белый соус мой, воины. Прикосновение к нему будет стоить жизни. Он так хорош, что клянусь, как только мы вернемся в Замок Корроуэй, я съем под него своего коня. Он уже постарел, пора заменить его юным жеребцом…

Воины дружно рассмеялись, что несказанно задело Элеонору.

– Они не могут убить коня!

Надев рукавицы и размахивая вилкой для барбекю, она забралась в лифт.

– Стой, Нелл! – крикнул Брендан, но Элеонора уже закрыла за собой дверцу кухонного лифта.

Внутри стояла непроглядная тьма и было так тесно, что Элеонора едва могла шевельнуться. Если бы она была чуточку выше, то ни за что не смогла бы протиснуться в этот кухонный лифт. Она извернулась, чтобы дотянуться до велосипедного вида цепи, при помощи которой лифт поднимался вверх и опускался. Элеонора потянула за нее, и лифт немного поднялся. Тогда она стала как будто вытягивать цепь, и лифт начал опускаться. Заржавленный механизм издавал скрип. Чем ниже опускалась Элеонора, тем громче звучали голоса воинов.

– Дай-ка мне этой вкусной еды, Кром!

– Найди себе сам!

– Мы могли бы устроить здесь лагерь и отправлять отряды на восток!

– Несколько рабов будут прислуживать нам здесь…

На полпути к кухне Элеонора подумала, что совершает ужасную ошибку. Рабы? Отряды? Это не телевизионная передача, эти воины порубят ее на куски. Но она не могла бросить затею и стать трусом. Только не сейчас, когда где-то наверху остались Брен и Корделия, надеющиеся на нее.