Ударом на удар - Михаил Серегин

Они исчезли так же бесшумно, как и появились. Веселовский схватился за голову. Он уже не обращал внимания на текущую из губы кровь, которая капала на простыню.

– Дай-ка я вытру, – пришедшая в себя Люба решила поухаживать за Александром Михайловичем.

– Оставь, – отшвырнул он ее руку, – я разорен, я разорен!

Он сидел на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону, как буйнопомешанный. Мысли его снова вернулись к Полунину. Неужели их ждал такой вот конец? Неужели все сделанное ими пойдет прахом? Кто эти люди, задумавшие завладеть «Нефтьоргсинтезом»? В том, что за этой акцией последуют новые разбойные дела, у Веселовского сомнений не было. Он был научен горьким опытом. Слишком лакомым куском было их предприятие. Даже такой крутой московский чиновник, как Томашевский, пытался однажды подмять под себя завод. Веселовский верил только в то, что «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», поэтому не переставая думал о Полунине. Где он? Жив ли, и если жив, чем занимается? Представить себе Владимира бездеятельным Веселовский не мог. И все же у него закралась мысль: уж не похищен ли Полунин? Может, его держат в каком-нибудь сыром подвале?

Люба хотела было уйти, но, вспомнив, что за окном ночь, передумала. Перспектива же ожидания рассвета в компании с этим спятившим от отчаяния начальником ее тоже пугала. Не придя ни к какому решению, она свернулась калачиком, повернувшись лицом к окну, и закрыла глаза. Тупое бездействие сковало ее. Но в голове с отчаянной быстротой защелкало: если он, как он говорит, разорен, то это значит, что теперь ему будет нечем платить ей, следовательно, она даром теряет с ним время. Завтра она расстанется с Александром, без денег он ей неинтересен.

* * *

Вернувшись в камеру, Полунин забрался с ногами на кровать и прислонился к стене. Он сидел, глядя прямо перед собой, и ничего не видел. «Славка, Славка, как же это ты?» – крутилась в голове неотвязная мысль. Владимир ругал себя за ту вспышку в ресторане, понимая, что запоздалые раскаяния делу не помогут. Никто теперь не вернет жизнь Болдину, но за его смерть должен кто-то ответить! Он не заметил, как к нему на нары подсел Ходуля.

– Ну как, Седой? – вывел он Полунина из задумчивости.

В руках Ходуля держал запотевшую бутылку минералки, которую протягивал Владимиру.

– Спасибо, хреново, – Полунин взял бутылку и осушил ее до дна. – Слушай, – ему в голову вдруг пришла одна идея, – нужно мне узнать кое-что, поможешь?

– Смотря что, – хитро осклабился Ходуля, польщенный тем, что может оказаться полезным авторитетному человеку. И хоть Полунин не был вором в законе и даже воровским авторитетом в полном смысле этого слова, но определенным и довольно большим уважением в кругах «синих» пользовался. Тюремная почта наверняка уже разнесла весть, что московский вор в законе Мирон является чуть ли не другом Седого, что было дополнительным аргументом в пользу Полунина.

– Нужно найти человечка одного, – взглянул на Ходулю Полунин, – естественно, не задаром.

– Ладно, Седой. – Ходуля сделал рукой неопределенный жест, как бы говоря: «Какие счеты между своими?» Но в душе обрадовался представившейся невзначай возможности срубить капусты. – Как его кличут-то, человечка этого?

– Он «синий», – сказал Полунин. – Только предупреждаю, он не должен узнать, что я его ищу, иначе может сдернуть со своего лежбища. Если подкинешь мне ниточку – получишь две штуки баксов.

Владимир понял, что не зря заговорил об оплате, когда увидел, как Ходуля тщетно пытается скрыть удовольствие.

– Еще должен сказать, – добавил он, чтобы Ходуля не слишком-то обольщался, – что человек этот не самый последний среди местных воров. Если откажешься мне помочь, я не буду на тебя в обиде.

– Говори, Седой, чего воздух без толку сотрясать. Я тоже здесь не последний.

– Меченый, – наклонившись к Ходуле, прошептал ему Полунин в самое ухо.

Медленно подняв глаза, Ходуля долго смотрел на Полунина. Поняв, что тот колеблется, Владимир отвернулся и посмотрел на пустую облезлую стену. Ходуля действительно межевался. Запросто срубить две штуки баксов было, конечно, заманчиво, но он вполне отдавал себе отчет, кто такой Леша Меченый. Если у Седого что-то сорвется – а Ходуля не знал, что именно затевает Полунин, – Меченый не простит тому, кто навел Владимира на его «лежку». С другой стороны, если сделать все осторожно, можно после отсидки несколько месяцев спокойно жить на бабки, которые предлагал ему за услугу Седой. В честности последнего Ходуля нисколько не сомневался, а вот о Меченом всякие слухи ходили. Были даже базары, что он не выполняет решений общего сходняка. В крайнем случае можно от всего откреститься, решил Ходуля.

– Ну как? – Выдержав паузу, Полунин повернулся к хитрому зэку.

– Я согласен, Седой, – для большей убедительности Ходуля кивнул бугристой головой, – ты только скажи, когда тебе нужен результат?

– Я не тороплюсь, – холодно усмехнулся Владимир, – а если нужда отпадет, то я тебе дам знать. Запомни только, мне все равно, как ты это собираешься делать, но никто не должен знать, что Меченого кто-то ищет, в том числе и он сам. Ну а за скорость я увеличу оплату вдвое.

Глаза Ходули вспыхнули новым огнем, но он все же решил утрясти все конкретно. Теперь они уже говорили, не стараясь приглушать голоса, потому что Бычок с Ситом все равно ничего бы не смогли понять.

– Давай все-таки перетрем поконкретнее, Седой, – выдохнул Ходуля, – чтобы ты потом не отказался от своих слов. То есть, блин, я не то брякнул, – быстро поправился он, поняв, что сморозил глупость. – Я имею в виду, что справки я буду наводить по-любому, а если ты после этого заявишь, что такой необходимости больше нет, что тогда?

– Значит, так, – вслух размышлял Полунин, – сможешь выяснить все за месяц, получишь все, что я обещал, со своими процентами. Если просто дашь наколку, а не конкретное место – будут тебе твои две штуки. Заметано?

– Заметано, Седой, – улыбнулся Ходуля, уже представляя, как шуршат у него в кармане зеленые банкноты, – я твоему слову верю.

– Только не забывай, о чем я тебя предупреждал, – пристально посмотрел на него Владимир.

– Я же не лох какой! – пожал плечами Ходуля, вставая с койки. – Все будет в лучшем виде.

Он вернулся на свое место, взял полотенце и, смочив его под краном, принялся обтирать лицо и тело. Закончив водные процедуры, устроился на нарах и принялся обдумывать, как выполнить заказ Седого.

* * *

Владимир уже не ждал, что появится надзиратель и отведет его к адвокату, потому как все сроки посещений миновали. Надеясь, что адвокат уже принял все возможные меры и появится завтра с утра, Полунин намочил под краном голову и грудь и улегся на нары, пытаясь заснуть. Сон не шел. Повинна ли в том была несусветная жара или его новый статус, Полунин не думал. Он просто хотел расслабиться. Он даже перестал размышлять, кто убил Славку Болдина и пытается запрятать его, Полунина, за решетку, а просто лежал, давая отдых душе и телу. Владимир знал, испытал на себе, что, поставив перед собой трудную задачу, нужно дать мыслям и мышцам покой и тогда откуда-то из глубин подсознания нужный ответ всплывет как бы сам по себе, без особых усилий.