Закат. Трилогия "Штамм". Книга 2 - Чак Хоган

— Первым делом, Эфраим, я должен с вами поговорить, — ушел от ответа Барнс. — Никто не хочет причинять вам вред. Все это сделано по моему приказу.

Эф отвернулся от директора и направился к барной стойке.

— Возможно, это только ваши иллюзии, — пробормотал он.

— Нам важно, чтобы вы снова вошли в дело, — сказал Барнс, следуя за ним по пятам. — Вы нужны мне, Эфраим. Теперь я точно это знаю.

— Послушайте. — Эф дошел до барной стойки и повернулся к директору. — Возможно, вы понимаете, что происходит, а может быть, и нет. Возможно, вас уже используют, я этого пока не знаю. Вы, наверное, даже сами этого не знаете. Но за вашей спиной кто-то есть, кто-то очень могущественный, и, если я сейчас пойду с вами куда-либо, результат будет непреложный: меня выведут из строя или убьют. Либо со мной случится кое-что похуже.

— Я жажду выслушать вас, Эфраим. Что бы вы ни сказали мне. Перед вами стоит человек, полностью признавший свои ошибки. Теперь я знаю, что мы оказались во власти чего-то сокрушительного, чего-то потустороннего.

— Не по-ТУ-стороннего, Барнс. По-ЭТУ-стороннего. — Эф закрутил крышечку на фляжке с бренди.

Внезапно позади Барнса возник Фет.

— Сколько у нас времени до их появления? — спросил он.

— Не так уж много, — ответил директор. Он не очень представлял себе, чего можно ожидать от этого гигантского крысолова в грязном комбинезоне. Барнс переключил внимание на Эфа и фляжку в его руках. — Разве сейчас до выпивки? — спросил он.

— Именно сейчас как никогда, — сказал Эф. — Налейте себе пива, если хотите. Я рекомендую темное.

— Послушайте, я знаю, что вам пришлось перенести многое…

— Знаете, Эверетт, то, что происходит со мной, на самом деле ничего не значит. Это вообще не обо мне, так что любые апелляции к моему «я» ни к чему вас не приведут. Что меня больше всего заботит сейчас, так это полуправда — или, может, я должен сказать: откровенная ложь? — которая распространяется под эгидой ЦКПЗ. Разве вы больше не служите народу, Эверетт? Служите только вашему правительству?

Директор Барнс поморщился.

— Непременно и тому, и другому.

— Слабый ответ, — сказал Эф. — Неубедительный. Даже преступный.

— Вот почему мне необходимо, чтобы вы включились, Эфраим. Мне нужно ваше свидетельство очевидца, ваш опыт…

— Слишком поздно! Неужели вы хотя бы этого не видите?!

Барнс немножко отодвинулся от Эфа, продолжая искоса следить за Василием, — Фет заставлял его нервничать.

— Вы были правы насчет Бронксвилла. Мы блокировали его.

— Блокировали? — вмешался Фет. — Каким образом?

— Обнесли колючей проволокой. Эф горько рассмеялся.

— Колючей проволокой? Господи Боже, Эверетт! Именно это я и имел в виду. Вы реагируете скорее на людские страхи перед вирусами, нежели чем на непосредственную угрозу. Хотите успокоить публику колючкой? Подарить ей символ} Да эти твари разорвут вашу проволоку голыми руками!..

— Тогда скажите мне. Скажите, что я должен делать. Что, по-вашему, нужно?

— Начните с уничтожения трупов. Это шаг номер раз.

— Уничтожить трупы?.. Вы же знаете, я не могу это сделать.

— Тогда во всем остальном, что вы делаете, нет ни малейшего смысла. Вы должны выслать воинское подразделение. С тем чтобы они прочесали местность и уничтожили всех носителей вируса до последнего. Затем проделать то же самое к югу от Бронксвилла, здесь, на Манхэттене, и севернее, в Бронксе и Бруклине.

— Вы говорите о массовом убийстве! Подумайте о видеозаписях, о зрительном ряде…

— Подумайте о реальности, Эверетт. Я врач, так же, как и вы. Но это новая реальность. Мир стал другим.

Фет отошел от них и переместился к окну, откуда принялся наблюдать за улицей.

— Они не хотят, чтобы вы привели меня ради помощи людям, — сказал Эф. — Они хотят, чтобы я, по вашим словам, «включился», дабы нейтрализовать меня и тех, кто меня окружает. Вот! — воскликнул он, сделав шаг к своей оружейной сумке и выхватив оттуда серебряный меч. — Вот мой нынешний скальпель. Единственный способ вылечить этих тварей — освободить их от болезни. Отпустить их. Да, это означает массовое истребление. И никакого врачевания. Никакого. Вы хотите помочь? Вы действительно хотите помочь? Тогда ступайте на телевидение и скажите им это. Скажите им правду.

Барнс посмотрел на Фета, стоявшего у окна.

— А кто это с вами сегодня? — спросил он. — Я ожидал увидеть вас с доктором Мартинес.

Что-то в интонации Барнса, с которой он произнес фамилию Норы, показалось Эфу странным. Но он не успел поразмыслить над этим. Фет быстро отошел от окна.

— Они идут, — сказал Василий.

Эф рискнул подойти поближе к окну. Вида, открывшегося ему, было достаточно, чтобы разглядеть подъехавшие фургоны, которые перекрыли улицу с обеих сторон. Фет прошел мимо Эфа, схватил Барнса за локоть и, затащив его в глубь комнаты, усадил за стол в углу. Эф перекинул через плечо свою бейсбольную сумку и отнес Фету его ящик.

— Пожалуйста, — сказал Варне. — Умоляю вас. Умоляю вас обоих. Я могу защитить вас.

— Слушай сюда, — сказал Фет. — Ты только что официально стал заложником. Поэтому, бля, заткни пасть. — Повернувшись к Эфу, он спросил: — Ну а теперь что? Как мы их удержим? Ультрафиолет не очень-то хорош против ФБР.

В поисках ответа Эф осмотрел старую пивную. Кругом были картинки и разного рода предметы, накопившиеся за полуторавековую историю заведения, — они висели на стенах, громоздились на полках за стойкой. Портреты Линкольна, Гарфилда, Мак-Кинли, бюст Джона Фицдже-ральда Кеннеди — все подряд президенты, павшие от рук убийц. На стене, среди таких безделиц, как мушкет, кружечка для бритвенного крема и некрологи в рамках, висел маленький серебряный кинжал.

Рядом — табличка: «Мы были здесь еще до вашего рождения».

Эф метнулся за барную стойку. Ногами он разбросал опилки, скрывавшие под собой массивное кольцо, утопленное в траченную временем деревянную крышку люка.

Подскочивший сбоку Фет помог Эфу поднять ее.

Вонь, ударившая снизу, поведала Эфу и Василию все, что им хотелось узнать. Аммиак.

Едкий, свежий запах нашатыря.

Директор Барнс, все еще сидя в углу, подал голос:

— Они все равно пойдут за вами.

— Если принять в расчет запах, я бы им это не порекомендовал, — сказал Фет, начиная спускаться первым.

— Эверетт, — обратился к директору Эф, включая лампу черного света, перед тем как отправиться вслед за Фетом. — На тот случай, если все еще остается какое-то недопонимание, позвольте мне выразиться предельно ясно. Я увольняюсь.