Война для Господа Бога - Илья Те

Медлить было нельзя, иначе пехота противника просто раздавит гвардейцев всей своей нешуточной массой. И не выстроенные еще королевские пехотные полки двинулись вперед, дрожа неровными рядами и расстраивая шеренги.

Марш в раздрай! При грамотном использовании конная гвардия была решительной силой, в девяти из каждых десяти случаев обеспечивавшей победу в полевых баталиях, но сейчас… сейчас все происходило не так.

– Пикинерам – к бою! – скомандовал Трэйт, и команда его полетела вдоль рядов, повторяемая офицерами.

Частоколы пик опустились. Двухметровые пики, упертые в землю и прижатые правой ногой каждого бойца к влажной траве и кочкам, а обеими руками направленные на атакующего всадника, стали смертоносными жалами.

Слишком широко развернулось атакующее каре жандармерии, и потому, достигнув своего презренного противника, гвардейские эскадроны уже не имели необходимой силы и глубины.

На другом поле и при другом раскладе они смели бы и пикинеров, погнав их по вытоптанной земле и топча копытами. Но что за атака, когда четыре ряда, даже конных, атакуют сорок рядов? Не атака, а смех.

Смех?!

О, нет, господа.

Последовал страшный удар, отразившийся внутри каждого, кто стоял в тот день в пикинерских шеренгах! Удар грудью в грудь. Лошадиной грудью в грудь пехотинца и в острие его пики! Кураж гвардейцев был велик, и они смяли первые шеренги сервов, как человек сминает траву сапогами. Рухнул первый, второй и даже третий ряд, жандармы врубались в гущу пехоты!

И тут же их стаскивали с лошадей, забивали насмерть, затаптывали ногами.

Видя избиение кавалерии, сенешаль велел пехоте ускорить движение. Захлебнувшись громогласным боевым ревом, королевские солдаты бросились на врага бегом.

Бежали с горки, однако даже и с горки бежать в кирасе, с двухметровой пикой да с болтающимся на бедре мечом – удовольствие ниже среднего, и дыхание сбивается очень быстро. Мушкетеры Жернака вообще отстали, да и что им было делать в такой толчее, когда из-за отсутствия строя и промежутков между построениями нет возможности после залпа отойти за спины защищенных доспехами пикинеров и предстоит рукопашная, в которой мушкетам – не место? Атакующая масса, ощетинившись тяжелыми пиками, окончательно смешала свои ряды и стремительно приближалась к противнику…

* * *

Гор остановился только у самого лагеря. Артиллеристы без потерь добежали туда же вместе с ним. Раньше остановились мушкетеры сервов. Они вы-строились сразу за вторым рядом пикинерских квадратов, теми же вытянутыми прямоугольниками ка-раколей, восстанавливая дыхание и перезаряжая оружие. Как бы ни окончился бой пикинеров, мушкетерские роты были готовы прикрыть огнем отступление своей армии или стать ее резервом в случае победы.

Однако пушки ормских рот остались на передовом рубеже и участие артиллерии, по крайней мере центра ее построения, на который пришлась атака конных кирасир, в дальнейшем ходе сражения было окончено. Как говорится, нечем воевать – нечего и пытаться.

Артиллеристы перезарядили немногочисленные имевшиеся в их распоряжении мушкеты, пистоли, приготовили сабли, протазаны и стали ждать. Гор вогнал по пуле в оба своих пистолета, подготовил мушкет. Потом махнул Никию, и они, как и большинство сервов охранения и обоза, залезли на возы, чтобы оттуда наблюдать за ходом уже не огневой, а рукопашной битвы.

На глазах Гордиана происходило избиение гвардейской кавалерии. Но происходило оно лишь в центре батальной позиции. Фланги Армии Свободы оставались нетронутыми и были изготовлены к отражению новой атаки. Как только пехотные полки Жернака вышли на дистанцию выстрела, на флангах грянул залп артиллерии.

Затем мушкетный, мушкетный, мушкетный!

Дав в совокупности четыре залпа из пушек и свыше десятка – из ручного оружия, артиллеристы и мушкетеры армии сервов вновь хлынули врассыпную, уходя в резерв между построений пикинеров.

Увидев, что все его стрелки окончательно закончили ретирацию, Трэйт подал знак, и второй ряд ощетинившихся пиками квадратов двинулся вперед, становясь рядом с первым. Манипулярный строй превращался в фалангу, пикинеры сервов выравнивали ряды.

Атакующее железное море королевской пехоты наконец достигло линии одиноких орудий, и орудия эти разбивали ряды королевских солдат, как рифы в море разбивают волны, окончательно превращая их из военных построений в практически неуправляемую толпу. В центре же пикинеры Жернака столкнулись еще и с отступающими остатками жандармерии, с теми, что еще оставались в седлах, но большинство – на своих двоих и как могли спасались от наседающей ровной массы сервов, добивающих поверженную кавалерию выстрелами из пистолей, пиками и пехотными кошкодерами. Метавшиеся по полю кони и раненые гвардейцы сильно смешали ряды наступающих, но не задержали их.

Наконец, все преграды были преодолены, и обе армии столкнулись!

Пики сервов, упертые в землю, поднялись еще раз…

И снова прогнулись под тяжестью нанизанных на них тел!

Из сомнамбулического оцепенения, в которое поневоле впал Гордиан, наблюдая за разворачивающейся панорамой истребительной батальной драмы, его вывела медвежья ручища Бранда, заехавшая по спине так, что Фехтовальщик от неожиданности судорожно втянул ртом воздух.

– Ну что, дружище, – хмыкнул закованный в латы великан, – не пора ли и нам на поле?

– Если ты не заметил, мы только что оттуда, – прохрипел низкорослый Гор, кивая на своих артиллеристов. – А ты мне так позвоночник сломаешь, оглобля мускулистая.

Однако фразу насчет позвоночника Бранд явно пропустил мимо ушей.

– Храбро драпать с поля, – заявил он, сверкая зубами, – это не резать на нем гадов! Мои парни застоялись в резерве без дела, и мы можем ударить по габеларам со стороны дороги. Трэйт сказал, что это будет самое то – Жернаку как нож в бок. Ты славный консидорий и вроде как жалел, что в боевых операциях участвовать не будешь, вот я тебе и предлагаю. Но если нет, так мне и не надо…

– Ладно, не сопи, – прервал речь боссонца новоявленный лейтенант артиллерии. Ему почему, то стало обидно за упрек в отступлении ормских пушкарей – в конце концов, то был приказ Трэйта. – Сейчас кирасу нацеплю и двинем!

Гордиан быстро накинул и закрепил панцирь, нахлобучил обычный пикинерский шлем-рокантон, заткнул за пояс пару только что перезаряженных пистолетов и кивнул, подавая знак готовности. Они помчались к боссонцам, строившимся бронированным клином на фланге. Вместе с Гордианом к боевому порядку боссонцев присоединились успев-шие облачиться в пикинерский доспех Никий, Рашим и еще почти три сотни артиллеристов. Все произошло слишком быстро, поэтому, только встав в строй, Гордиан получил возможность снова обратить внимание на панораму событий и оценить идею Бранда о внезапной атаке.

В центре схватки противоборствующие ряды стояли плотно, правое крыло королевских солдат и противостоящих им позиций сервов оказалось прижато к сопке, и люди здесь резали друг друга в ужасной тесноте. Однако левый фланг, развернутый боком к дороге, рассеивал свои рваные шеренги по обширному открытому участку.