Днепровский вал - Влад Савин

Мы говорим сейчас о Т-44, поскольку «пятьдесят четвертый» даже в официальных документах первое время именовался Т-44М, или «сорок четыре с круглой башней» — автору довелось самолично читать и такие записи во фронтовых документах. Как уже было сказано, на прототипе стояла 76-миллиметровая пушка Ф-34, хотя всем было ясно, что ее время уже прошло. Тем не менее была выпущена первая партия танков под индексом Т-44-76 в феврале 1943 года, большей частью переданная в Третью танковую армию для войсковых испытаний. Эти машины имели некоторые дефекты в трансмиссии и ходовой части и потому уже через месяц оказались в учебных подразделениях, но опыт, полученный при их использовании на фронте строевыми экипажами, был бесценен и своевременно учтен при внесении изменений в конструкцию.

Параллельно шла подготовка к серийному выпуску танка на других заводах. Здесь помогло то, что ЧКЗ параллельно с тяжелыми танками с лета 1942-го вел выпуск и Т-34, причем это производство не прекращалось и во время освоения нового танка на мощностях, раньше занятых под КВ. План перехода конвейера средних танков на Т-44 был подготовлен заранее, с тщательным обследованием технологической цепи, разработкой мероприятий, изготовлением оснастки. Четвертого апреля 1943 года конвейер был остановлен, а десятого апреля с него сошел первый Т-44, изготовленный на «среднетанковой» линии. Что было важно, так как в КБ на чертежах уже прорисовывались контуры перспективного тяжелого танка (будущий ИС). Но он пойдет в производство лишь в следующем, 1944, году.

Но уже в апреле к выпуску нового танка подключились еще сразу два завода.

Первым был восстановленный СТЗ. Хотя полный цикл там был освоен позже и первое время часть комплектующих шла с ЧКЗ, однако же, появление новых танков сталинградской марки было с радостью воспринято в войсках — живет завод!

Почти одновременно к программе подключился Уралмаш, хотя его продукцией были не танки, а «среднетяжелые» самоходки, СУ-122-54, причем также первое время комплектующие по двигателю и ходовой шли с ЧКЗ. Однако эти машины успели в значимом количестве поступить в войска к Днепру, сменив своих менее удачных предшественников — СУ-122М на шасси Т-34.

Следующим был завод № 112, Сормово. Здесь использовался и проверялся опыт ЧКЗ, так же был разработан план, заготовлена оснастка. До самого последнего момента, до остановки конвейера, завод сдавал Т-34; всего через четыре дня, 19 мая, пошли уже «сорок четвертые».

И лишь после этого рискнули переводить завод № 183, Нижний Тагил (хотя подготовительные мероприятия велись раньше) — это было ведущее предприятие по выпуску Т-34, что придавало особую важность происходящему. Провал и длительная задержка были абсолютно недопустимы. О том, насколько был обеспокоен ГКО, свидетельствует тот факт, что накануне, в апреле-мае, в СССР по ленд-лизу поступила большая партия танков «шерман» М4А2, на случай подстраховки, если что-то пойдет не так. Как известно, на фронте эти «американцы» применялись очень ограниченно и исключительно на второстепенных участках, и были в Советской Армии менее известны, чем их «трехэтажные» предшественники М3с, появившиеся еще осенью 1942 года. Но все прошло по плану, и 12 июня нижнетагильские Т-44 пошли на фронт. Зато на этом заводе с самого начала был полный цикл производства.

Дальше был не Харьков, а Ленинград. После снятия блокады, здесь на Кировском заводе переделывали Т-34-76 в саперные, инженерные, мостовые танки, необходимые для будущей Выборгской операции. Затем в мае 1943-го Ленинградский обком выступил с инициативой развернуть на ЛКЗ производство нового танка. Первые Т-44/54 вышли из ворот ЛКЗ в октябре. Причем ленинградцы оказались первыми в другом — на части машин «С» (снайперских): был установлен гироскопический стабилизатор пушки в вертикальной плоскости, с использованием конструкторских идей от еще довоенного, стоящего на Т-26.

Харьковчане сильно задержались. Масштабные восстановительные работы на заводе велись по плану, но все равно не успевали за поставкой оборудования, и вышло так, что значительную часть его, «чтобы не простаивало», установили на ЧКЗ, включив в производственный процесс, а демонтировать после нашли нецелесообразным. С одной стороны, это весьма помогло челябинцам в ликвидации их «узких мест», с другой же — очень помешало харьковчанам. В итоге же все лето 1943-го Харьков занимался танкоремонтом, что также оказалось кстати, учитывая битву на Днепре. Оборудование прибывало в сентябре-октябре, первые танки харьковской сборки вышли в конце декабря.

Аутсайдером оказался омский завод № 174, который Т-44 не делал совсем. Постановлением ГКО от 5 сентября 1943 года на него был возложен выпуск инженерных машин на базе Т-34 (частью с переделкой из старых танков); впрочем, по разным данным, там в 1944 году изготавливались Т-34-85 или самоходки СУ-100 для дальневосточных фронтов. Второе кажется более вероятным, так как известно, что в Омске не было станка для нарезки башенного погона большого диаметра; хотя могли выпускать из комплектующих, полученных с других заводов.

Но отчего мы говорим про Т-44, если речь шла о Т-54? Это один танк или все же разные? Ответ не прост и не очевиден. По воспоминаниям Малышева, в папке, врученной ему товарищем Сталиным, были две части: по ходовой и по башне. Причем подчеркивалось, что башня первого типа может быть установлена на Т-34! И если освоением ходовой Т-44 занимался ЧКЗ, то пионерами по башне (Т-34-85) стали нижнетагильцы; после какое-то количество Т-34-85 успел сделать и завод в Сормово. Получив задание тогда же, в октябре 1942-го, завод № 183 сумел выпустить первые Т-34-85 уже в конце марта 1943-го, и самое первое время обеспечивал и ЧКЗ готовыми башнями со своего налаженного производства. А на танках производства СТЗ, Сормово, Ленинград, Харьков стояли исключительно 85-миллиметровые пушки.

Мы будем называть этот самый знаменитый танк Второй мировой войны так, как называли его в более позднее время. С башней старого образца — Т-44, с полусферой — Т-54. Танку Т-44 не повезло оказаться «переходной» моделью, использовавшейся короткое время, в тени своего гораздо более удачного и известного потомка.

Революционность Т-54 состояла именно в переходе на новую башню полусферической формы. Это давало огромное тактическое преимущество: 120-миллиметровый лоб корпуса под большим наклоном и 200-миллиметровая броня башни не пробивались пушкой «тигра» даже вблизи (а у Т-44 башня была слабым местом). Попытки изготовить цельнолитую башню-полусферу не увенчались успехом, зато удачной оказалась идея собирать изделие из трех деталей: толстое литое кольцо и вварная крыша из двух частей. Вопреки распространенному мнению, башня не была взаимозаменяемой со старой — из-за большего диаметра погона, так что кажутся маловероятными сведения о переделке ранее выпущенных Т-44 в Т-54. Нет точной даты перехода с одной модели на другую — разные заводы переходили в разное время, а могли одновременно выпускаться и Т-44, и Т-54, как на ЧКЗ в мае 1943-го. В то же время в Ленинграде и Харькове Т-54 шли с самого начала. И, как уже сказано, неизвестна даже точная дата принятия наименования «Т-54» вместо прежнего — известно, что шифр «54» имела еще цельнолитая башня, разрабатываемая в ноябре 1942-го! Причем Малышев ссылается на неназванных инженеров с Севмаша, оказавших огромную помощь, и прямо говорит, что «Т-54» назвали новый танк именно они, задолго до показа Сталину прототипа. Автору неизвестен ни один завод Наркомата танковой промышленности или хотя бы неофициально носивший это имя. С другой же стороны, все знают Севмаш — Северодвинский судостроительный завод; однако он никогда не имел никакого отношения к танкостроению. Мы можем лишь предполагать, что первоначально новая башня разрабатывалась не для танков, а для бронекатеров и десантных судов, которые как раз тогда строились на Севмаше крупной серией и которые, между тем, имели башни по типу Т-34-85, а не полусферы.