Голубая картина - ds

полтину могу продать вам карту.

– Да я же тебе пятак дал, говори.

– Тише, тише… Всех вокруг распугаете. Я вам сказал, что по дороге на восток вы его сразу увидите.

– И все?

– А чего же вы хотели за пятак.

– Чего-то более внятного.

– Ну, может еще пятак освежит мне память.

В гневе он бросил ему на стол еще один пятак.

– Едите по дороге прямо на восток, затем на первой же переправе переходите реку и дальше по прямой юго-восток. Вы увидите Чатыр-тау издалека.

Немецккий кивнул и ушел, даже не поблагодарив жадного купца. Он спешил найти своих крестьян, что оказалось еще большей головной болью. На изначальном месте их, ожидаемо, не было. Емеля должен был искать колесо и скорее всего, они отправились на местный базар. По этим домыслам, Петр Васильевич стал расспрашивать всех подряд о таком месте. Их в городе оказалось несколько. И позже он обошел каждый, благо они находились недалеко друг от друга. Но своих людей там не оказалось. Лишь позже Немецкий вспомнил, что его холопы невероятные идиоты и вряд ли догадались искать базар. Он вернулся в начало и пошел прямо по дороге. Через некоторое время из-за угла послышались знакомые голоса. Посреди дороги стояла его тележка. Рядом ошивались холопы, перекидывающиеся словами с какими-то татарами на похожей тележке. Они подняли дикий крик, даже не понимая друг друга. И продолжалось бы это еще долго, если бы не вмешался Петр Васильевич.

– Что вы тут устроили?! – крикнул он.

Все вдруг замолчали.

– Да мы это, – начал Емельян, – хотели поменять его целое колесо на наши вещи, как вы и говорили. А он говорит, что насрал на нас. Ну и мы ему тоже. А он станет кричать…

– Достаточно! Мы немедленно уезжаем.

– А колесо?

– Потом.

Емеля не стал спорить, и они вновь отправились в путь.

Крестьяне сильно устали от этого неожиданного путешествия и хотели поскорее вернуться домой. Никто сейчас не хотел ехать дальше, кроме Немецкого. Вскоре они добрались до Чатыр-Тау, хоть и дорога оказалась намного длиннее ожидаемой. Это была огромная гора в лесной глуши. Холопы уже хотели разворачиваться, но Петр Васильевич был словно одержим. Ответ лежал прямо перед носом, нужно лишь найти его. И он приказал прошерстить этот опасный лес, в котором могут бродить дикие животные.

– Тьфу на вас! – ответил барин отказавшимся крестьянам и пошел сам, вооружившись розочкой, наспех сделанной из старой бутылки с костью внутри.

Немецкий надеялся, что увидев его решимость, за ним пойдет хоть кто-то. Но даже Илья оказался трусом.

За десять минут он зашел так глубоко, что точно не мог узнать, где сейчас его холопы. Хотя ему сейчас важнее было найти Кауру. Только как именно – Немецкий не представлял. Он просто шел вперед, надеясь случайно на него наткнуться.

Через какое-то время он услышал шум в стороне, и сразу испугался. А вдруг и правда волк? Петр Васильевич упал и замер, обронив свое подобие оружия. Он жалел, что не взял в дорогу старое ружье, которое почему-то посчитал важным оставить, хоть сам и не любил охоту. Ружье должно было напоминать об отце. Сейчас Немецкий не отказался бы иметь его в руках. Он через силу заставил себя выглянуть и увидел группу людей, собирающих ягоды. Петр Васильевич, с явным облегчением вышел к ним. Но, заметив его, собиратели тут же достали свои самодельные копья. Только сейчас дворянин обратил внимание на их одежду из шкур животных. Он инстинктивно поднял руки вверх и от страха промямлил что-то невнятное. Дикари, естественно, ни слова не понимали, но копья опустили. Они переговорили о чем-то между собой, после чего схватили Немецкого под плечи и понесли вглубь леса.

Петр Васильевич, считая, что попал к местным каннибалам, уже успел попрощаться с жизнью, так и не поняв ее смысл. Скоро дикари принесли его в свою деревню. Он сразу подметил, что избы здесь не хуже, чем у его крестьян. Каннибалы остановились у небольшой речки, посреди которой на камнях сидел тощий лысый мужчина. По ощущениям Немецкого, они так простояли не меньше часа, пока этот плешивый не встал. Он размял плечи и ноги перед тем, как прыгнуть в воду. Через минуту пловец уже стоял перед ними. Каннибалы поклонились перед, очевидно, своим лидером, и их пленник не стал исключением. Он надеялся, что этот человек позволит ему жить.

– Встань, сын мой, – вдруг медленно сказал мужчина.

Петр Васильевич встал. Его сейчас никто не держал.

– Скажи, что привело тебя сюда? – его спокойная и неторопливая речь сняла всякое напряжение.

– Я искал человека… Кауру. Может, слышали о таком?

Он замолк, но мужчина не ответил. Тот минуту вглядывался в его глаза, отчего становилось не по себе.

– Я Каура. Для чего ты меня искал?

– Я слышал, что вы узнали смысл жизни. И я хотел, чтобы…

– Ясно, – перебил его Каура. – Но узнать. И понять. Это разные вещи. Чего именно ты хочешь? Узнать? Или понять?

Немецкий призадумался.

– Понять.

– Тогда тебе придется здесь задержаться, – Каура повернулся к дикарям и сказал им что-то на непонятном языке.

Они вдруг вскочили и убрались прочь, а через пять минут вернулись с большим листом, на котором несли орешки и ягоды.

– Съешь это, – сказал Каура, как только те остановились.

Петр Васильевич в первый раз видел такие ягоды. Обычно ничто не могло заставить его съесть что-то незнакомое, особенного из рук язычника. Но он сейчас был так голоден, что собирался разом закинуть в рот эти три горсти.

– Не спеши! – вдруг крикнул Каура. – Кхм. Ешь понемногу и жуй медленно. Хорошо распробуй.

Немецкий замедлился и обратил внимание на вкус, который его не впечатлил. Сладкие ягоды, твердые орехи. Ничего необычного, пока на последней кучке он не почувствовал нечто странное. Челюсть его остановилась, но во рту продолжало что-то шевелиться. Петр Васильевич, поняв это, тут же все выплюнул на землю. Из этой бесформенной массы показалось брюшко немаленького жука. Дворянин стал нервно счищать что-то с языка чистыми пальцами. Но после трапезы Каура сделал довольный вид.

– Пойдем дальше.

Они пришли к роднику, около которого играли дети. Ребята бегали вокруг источника и брызгались друг в друга водой из тоненького ручейка.

– Окунись в воду этого источника, – Каура указал на узкую глубокую яму вниз от ручья.

– А это обязательно?

Каура кивнул. Немецкий с сожалением стал раздеваться. И вот, уже стоя перед ямой, он вдруг замер. Его палец коснулся воды, которая оказалась ледяной.

– А я не утону?

Каура покачал головой, после чего сказал что-то на непонятном языке