Обаятельное чудовище - Елена Сокол

— Ты можешь помолчать хотя бы минуту, клоун?

Ух! А если с этих губ будут слетать грязные словечки, я кончу, даже не разогнавшись.

— У тебя ночка, что ли, не удалась? — Спрашиваю, падая на диван и вытягивая ноги. — Глазищи вон какие красные. Хочешь, поспи, а я тут покараулю, чтобы тебе никто не помешал. Могу прилечь рядом.

Девушка напряженно всматривается в мое лицо, а затем говорит:

— Ты же знаешь, что ты отвратителен? Или, правда, думаешь, что вот эти все обезьяньи ужимки должны сработать с девушками?

— Вообще-то они работают. — Разваливаюсь поудобнее.

— Значит, тебе попадаются одни идиотки. — Она делает серьезное лицо и опускает взгляд на блокнот. — Насчет этой ночи. Я объехала несколько клубов, провела сравнительный анализ и готова обсудить с тобой новую концепцию развития.

Закидываю ногу на ногу и смеюсь:

— Ну, давай, удиви меня!

Девушка выпрямляется, делает какую-то пометку в блокноте, а затем задумчиво прикусывает кончик ручки. От этого невинного зрелища у меня в штанах начинается настоящее восстание. Интересно, она знает, как это действует на мужчин, или делает это непреднамеренно?

— Клуб для богачей. — Марта зачеркивает что-то, а затем обращает взор на меня. — Хм. Ты выбрал ориентацию на элиту. На золотую молодежь? Я понимаю, что это твое естественное желание покрасоваться перед друзьями. Но богачей мало, они жадные, и часто все хотят бесплатно. Если ты хочешь зарабатывать, и если планируешь увидеть прибыль, то тебе придется спрятать свои понты себе в задницу, Тим.

Внутри меня растет возмущение. Я спускаю ногу вниз и наклоняюсь вперед.

— Хочешь сделать из моего клуба рюмочную для быдлоты?

— Нет. — Она пожимает плечами. — Мы сделаем ставку на доступность. К нам пойдут студенты. Да, средний чек у них будет невелик, ведь они могут позволить себе потратить в клубе от пятиста рублей до пары тысяч, но за счет максимального потока можно будет вывести прибыль на четыре-пять миллионов в месяц.

— Бред! — Отмахиваюсь я.

— И, пожалуй, придется изменить название с «IDOL» на что-то менее пафосное.

— Черта с два! — Отплевываюсь от ее предложения и показываю жест, в котором зажимаю запястье одной руки в локтевом сгибе другой.

— Мы значительно упростим наш дресс-код. — Продолжает издеваться девица. — Нужно обговорить это с охраной. Мы вчера пообщались, и я поняла, что они ни черта не разбираются в том, чем отличается приличный внешний вид от всего остального.

— Сама-то разбираешься? Если бы разбиралась, не ходила бы в своих чунях!

— Мы не выплывем на одних твоих мажориках, Тим. Это путь в никуда. Я вчера детально изучила этот вопрос. Все, кто ориентировался только на один тип или класс гостей, прогорели. Вспомни хотя бы гей-клубы «Дельфин» и «Банан» — они не выползли на одних только геях. И нам тоже нужна более широкая аудитория. Да, у нас есть «The Diverse», но, возможно, придется приглашать кого-то из зарубежников хотя бы раз в месяц. Да, это дорого, но, в конце концов, у нас будут очереди на входе.

— Это единственная здравая идея. — Цежу сквозь зубы я.

— У меня еще много таких. — Она прокашливается, скользя пальчиком по своим записям. — Нам нужно больше приват-комнат для стриптиза, это всегда большие деньги. Организуем рекламу, найдем грамотного арт-директора, потому что на Даше сейчас и так много обязанностей, а из-за этого страдает ресторан, к руководству которым у меня, к слову, гораздо меньше замечаний.

— А платить всей этой братии кто будет?

— Сократим расходы. — Разводит руками Марта. — И вот еще. Клуб работает три-четыре дня в неделю. Чтобы помещение не простаивало впустую в остальные дни, нужно сдавать его под деловые встречи, ужины, устроить что-то вроде закрытого кино-клуба с кино-проектором или организовать уроки танцев. Над этим я еще подумаю… И теперь самое главное: клуб никогда не станет оригинальным местом, если там крутят дешевую попсу. Нужно выбрать какое-то модное направление, которое обеспечит нам постоянный приток гостей. Тут мне нужно будет посоветоваться еще с кем-то… потому что есть и прямо противоположные идеи…

— У нас все нормально с музыкой. — Устало откидываюсь на спинку дивана.

У меня уже мозг клинит от ее болтовни.

— Было еще одно предложение. По поводу тематических вечеринок в разных направлениях. Есть несколько специалистов, которые много лет успешно проводят что-то вроде дискотеки девяностых…

— Что?! — Я подскакиваю на диване. — Не-е-ет! Только не в моем клубе! Я не хочу видеть у себя в «IDOL» старых пердунов! Делай, что хочешь, убивай меня, но этого я не позволю!

— Не знаю. — Прочищает горло она, опять что-то помечая у себя в блокноте. — Мне нужно проконсультироваться с теми, кто имеет такой опыт. Если это направление прибыльное, то почему бы и нет?

— Только через мой труп!

— Я не против. Труп так труп.

Бью себя с размаху по голове и рычу. Все-таки придется придушить девицу, пока ее куриные мозги не выдали еще с десяток вот таких «гениальных» идей!

Марта

Звонки, переговоры, куча перелопаченной информации. Я чувствую себя уставшей, меня сильно клонит в сон. Ставлю локти на стол и окунаю лицо в ладони. Медленно выдыхаю.

А что будет, если я немного прикорну, положив голову на стол? Все равно мой противник мирно спит, развалившись на диване напротив.

Выпрямляюсь и бросаю на него взгляд. Дрыхнет.

Он столько ворчал, хамил, перечил мне и посылал меня подальше, что сам устал. Положил затылок на подлокотник дивана и отрубился прямо на середине фразы.

Приподнимаюсь в кресле и рассматриваю его внимательнее. Лежит. Руки за головой, ноги вытянуты и сложены друг на друга. Будто задумался о чем-то. Но он спит. Это совершенно точно. Дышит размеренно и не реагирует, даже если позвать его.

— Эй. Тим.

Ноль эмоций.

Я откатываюсь на стуле немного правее и наблюдаю теперь уже за его лицом. На нем умиротворение. Красивой формы губы заметно искусаны посередине, видимо, сильно нервничал в последние дни. Теперь, когда его рот недвижим и не изрыгает десятки проклятий в мою сторону, он кажется почти совершенным. И я впервые рассматриваю его детально и, не боясь, что меня застукают за этим делом.

Его веки подрагивают — очевидно, ему снится что-то. Рядом с левым уголком рта просматривается маленькая ямочка — та самая, что проявляется четко, если он дерзко ухмыляется. Но сейчас она кажется по-детски милой, и по ней почему-то очень хочется провести пальцем.

Разумеется, я этого не делаю. Скольжу взглядом по его лицу, по густым коротким волосам цвета жженой карамели, по гладкой коже, на щеках затемненной пробивающейся щетиной, спускаюсь ниже — к сильным рукам, которые умеют хватать грубо и больно. И вдруг задумываюсь: способны ли они на нежность? На ласку, в существование которой я почти уже не верю.