Легенда о Безголовом - Андрей Кокотюха

– Выходит, милиция теперь нам обеспечивает посещаемость?

– Вообще-то я адвокат, – неизвестно зачем ляпнула я.

– Мне адвокат пока не требуется. Или уже пора? – Бондарь снова с иронией взглянул на Стаса.

– Мы могли бы где-нибудь поговорить? Если, конечно, вы не спешите.

Я нутром чувствовала: Жихарю ужасно хочется прямо сейчас сграбастать директора за локоть, если не за шиворот, затащить в какое-нибудь укромное местечко и провести беседу в своей кавалерийской манере. Очевидно, с людьми типа Анатолия Бондаря опер до этого дела не имел. Директор музея тоже что-то учуял и инстинктивно сделал полшага в мою сторону.

– Даже если бы и спешил, для вас ведь это не имеет значения, так?

– Ну да, – согласился Жихарь. – Вы, наверно, уже знаете, что в городе двое мужчин жестоко убиты и обезглавлены?

– Это имеет отношение к музею?

– Самое прямое, – отрезал Жихарь, извлек из кармана куртки сложенную пополам краеведческую брошюру и раскрыл прямо перед носом Бондаря: – Это ваше?

Дежурная при входе смотрела на все это круглыми глазами. Мне почудилось: она ждет, что с минуты на минуту сюда явится конвой, наденет на директора наручники, а затем ее пригласят понятой и начнется обыск. В итоге будет обнаружен обезображенный труп. Бондарь, однако, невозмутимо взял брошюру, полистал и кивнул Жихарю:

– Наше. У нас таких полно – вон, на столе у дежурной, целая стопка. Может, все-таки зайдем в мой кабинет?

В недавно отремонтированном и обставленном новой офисной мебелью кабинете директора Бондарь зачем-то опустил жалюзи на окне, сел за рабочий стол, кивнув на стулья напротив себя, и положил перед собой крупные и выразительные руки.

– Итак, я вас слушаю. Два убийства и наша брошюра.

– Книжечку эту мы обнаружили в гостиничном номере, в котором проживал некто Сизый Эдуард Васильевич, – начал Стас.

– В нашей гостинице? – уточнил директор.

– В нашей. Сизый этот – киевлянин. Где, помимо музея, он мог приобрести такую брошюру?

– Ах, вот оно что! Ну почему – помимо. Он заходил к нам, наши работники провели для него экскурсию, затем мы несколько часов проговорили. Он и потом заглядывал – дважды или трижды. – Бондарь произнес все это очень спокойно. – Что-то случилось?

– Вы знали его до того?

– Это уже допрос? – Хозяин кабинета снова взглянул на меня.

– Еще нет. – Стас тоже повернулся ко мне. Я только пожала плечами. – А вы отказываетесь отвечать?

– Ну почему? Человек пришел, отрекомендовался, показал удостоверение…

– Какое? – невольно вырвалось у меня.

– Журналистское. На какое издание он работает, сейчас не припомню. Да он, кажется, и не упоминал… Тем более что речь шла о том, что он по заказу какой-то крупной фирмы пишет путеводитель по историческим местам Подолья, рассчитанный на отечественных и иностранных туристов. В нем должна быть не только сухая информация, но и небольшие краеведческие очерки. Мы обстоятельно побеседовали, я проконсультировал его по интересующим вопросам, и на этом разошлись. – Директор развел руками.

Жихарь пожевал нижнюю губу, не спеша вынул из кармана еще не початую пачку французских «Голуаз», которые я ни разу не видела в городских киосках и магазинах, и принялся распечатывать.

– Здесь нельзя курить, – предупредил Бондарь.

Стас дернул плечом, убрал сигареты и задумчиво посмотрел на хозяина кабинета.

– Больше вам нечего сообщить?

– А что бы вы хотели услышать?

– Ей-богу, не знаю. – Ответ опера подкупал искренностью. – У нас тут за неделю двоим головы отрубили. Кто-то собирает коллекцию. Музей, блин, собирается открыть. И я не знаю, о чем сейчас с вами говорить. И будет ли от этого разговора реальная польза. – Он пристукнул кулаком по краю стола и поднялся. – Опознать его сможете в случае чего?

– Если вы собираетесь предъявить мне в морге безголовое тело для опознания, то я категорически против. Мало того, что меня вывернет, так еще и толку от этого не будет, – честно ответил Бондарь.

– Посмотрим. – Стас сделал шаг к двери, кивнув мне: – Идем?

– Момент, – вклинился Бондарь. – Вы, прошу прощения, не представили даму…

– Лариса.

– Очень приятно. Так вы, Лариса, не местная?

– Приехала из Киева, – напомнила я.

– Здесь у нас, – он очертил в воздухе окружность, – никогда раньше не бывали?

– Сожалею.

На самом деле я ничуть не сожалела, я не любительница разглядывать трухлявые бивни и ржавые зубья древнерусской бороны.

– Тогда, может, вы немного задержитесь? Если у вас, конечно, нет неотложных дел…

А у меня и не было неотложных дел. Таскаться весь день хвостом за Жихарем незачем, возвращаться домой, к телевизору, когда вокруг такое творится, тоже не хочется. К тому же мне неожиданно показалось…

– С удовольствием! – поспешно ответила я, и Жихарь, изобразив на физиономии недоумение, оставил нас с Бондарем наедине.

Едва дверь за ним закрылась, выражение лица директора музея резко изменилось. Из вежливого интеллигента, чье комфортное существование внезапно нарушил брутальный бритоголовый милицейский мужлан, он вдруг превратился в азартного футбольного болельщика. Его глаза за стеклами очков вспыхнули странными огоньками.

– Очень хорошо, что вы, Лариса, человек посторонний и вообще не из здешних мест.

– Я поняла: вы хотите сказать мне что-то такое, чего не должен слышать мой спутник.

– Совершенно точно. Это не тайна, но мне бы не хотелось, чтобы некоторые факты были истолкованы ложно. Тем более что с точки зрения современности выглядят они весьма сомнительно…

– Пока ничего не понимаю.

– Я тоже. Лучше давайте по порядку. С полковником Яровым я знаком настолько, насколько директор музея обязан поддерживать отношения с правоохранительными органами. Поэтому я не уверен, что некоторые вещи именно сейчас, в свете последних событий, следует сообщать милиции, мэру и вообще каким-либо официальным лицам. Вам можно, поскольку вы – человек посторонний и нормально все это воспримете. Вы не варитесь в нашем окружении и, простите за неаккуратное сравнение, не станете квакать в нашем болотце.

– А более конкретно вы не могли бы выразиться?

– Несомненно. Идите-ка за мной!

Небольшое помещение, куда меня привел Бондарь, называлось «Залом Ржеутских». Это он сообщил мне, пока мы шли через весь музей. Учитывая то, что я уже знала о подвигах директора, мне было любопытно хотя бы бегло взглянуть на результаты его трудов. Но, кроме бросающегося в глаза и в самом деле качественного и дорогого ремонта, так ничего и не удалось разглядеть. У меня было единственное оправдание – посетители иной раз проносятся галопом не только по экспозициям краеведческого музея Подольска, а даже по выставочным залам Лувра и Прадо.