Правила подводной охоты - Дмитрий Янковский

– В Атлантику.

– Обратно на острова? Там ты точно ракушками порастешь.

– Не успею, – в глазах взводного появился мстительный огонек.

– Интересно, – кухарка вздернула брови. – С чего бы такая уверенность ?

– Есть у меня для нее веские причины. Если морские боги помогут, перебазируюсь в Индийский океан.

– Не можешь забыть Поганку «М-8» ?

– А ты?

– Стараюсь.

– А вот я не стараюсь. Не хочу, барракуда бы ее забрала.

– Может; она уже сдохла давно.

Рипли пожала плечами и устроилась за ближайшим столиком. Жаб сел напротив.

– Эти сами по себе не дохнут, – хмуро ответил он. – Их надо только уничтожать.

– Пока Поганка молчит, и хрен бы с ней.

– Вот поэтому баба и должна родить хотя бы одного ребенка, – кивнул Жаб. – Иначе понятие ответственности перед человечеством ей не объяснить.

Рипли нахмурилась и откинулась на спинку стула.

– Ишь, как загнул. Самому-то тебе на человечество насрать. У тебя крышу сорвало, вот и все. Думаешь, я не видела, как ты ночами ползал по карте Индийского океана? Поганка – это твоя идея фикс, ничего больше. Так что давай лучше сменим тему.

– Сама начала, – хмуро ответил Жаб. – Ты знаешь координаты нового Индо-Австралийского коридора?

– На кой они мне?

– А я вот поинтересовался. Дуга проходит через пересечение двадцать седьмой с девяностым.

Рипли промолчала. Я постеснялся взглянуть ей в лицо, но воцарившееся молчание было тягостным.

– У тебя еще осталось пожрать или мои все слупили? – чуть насмешливо спросил Жаб.

– Творог с изюмом будешь? – Интонации в голосе кухарки показались мне напряженными.

– Давай. Это все равно лучше консервов из сухого пайка.

Рипли скрылась в раздаточной, а через минуту вынесла две большие тарелки с творогом. Одну она придвинула нам с Пасом, другую поставила перед Жабом. Тот наклонился, понюхал, взял ложку и принялся есть.

Мы с Пасом тоже решили забить оставшееся в желудках место.

– О чем это они говорили? – тихонько спросил у меня Пас.

– А я почем знаю? Может, они когда-то работали вместе. Хотя баба в глубинном составе – это нелепица какая-то.

– А с чего ты взял, что Жаб из глубинников? Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Не знаю. Но он себя ведет, как боевой офицер. И голос. Я слышал, что у некоторых от «рассола» размягчаются связки.

Жаб с Рипли продолжали беседовать, но их слова тонули в перезвоне наших ложек. Лишь одну фразу Жаба мне удалось различить:

– Значит, не собираешься перебраться поближе к Индии?

Я прислушался.

– Плевать я хотела на Индию, – ответила Рипли. – Но я бы кому угодно отдалась за возможность снова ощутить над собой километр водяной толщи.

– Я не беру с женщин подобную плату, – фыркнул Жаб.

– Да куда уж тебе.

– Но я могу пристроить твою задницу в глубинный скафандр за другую услугу.

– Думаешь, удивил? – насмешливо спросила кухарка.

– Мне плевать на твое удивление. Но я специально проторчал два года в учебке, чтобы получить привилегии в наборе новой команды.

– Значит, ты приехал специально за мной? Лестно. Только я с тобой уже наработалась.

– Если откажешься, на всю жизнь останешься коком, состаришься и сдохнешь в одиночестве, – в голосе Жаба появились знакомые мне змеиные нотки.

Рипли молчала довольно долго.

– Значит, ты хочешь меня к себе? – уточнила она. – В команду сумасшедших придурков, охотящихся за призраком в глубине океана?

– А ты хочешь снова натянуть скафандр на начинающую жиреть задницу, – кивнул Жаб. – Мы можем друг другу помочь.

– Ты же не бог! – Я заметил, что в ее словах не прозвучало особой уверенности. – Решение врачебной комиссии отменить не просто.

– Я не бог, – спокойно кивнул Жаб. – Но зато у меня есть яйца. В общем, мы с Рапаном разберемся как самец с самцом. Он уже не в первый раз хватает меня за хвост, а я этого не люблю. Короче, если ты соглашаешься, то через несколько дней Рапану придется доказывать свою медицинскую компетентность в столице, а комиссию по твоему переосвидетельствованию возглавит Макамота. В Италии, например.

– Барракуда, – шепнула Рипли. – Ты действительно можешь это устроить?

– А на кой хрен мне в команде баба без права надевать глубинный скафандр? Надеюсь, твой катетер еще не отсох?

Пас доел творог, и мы разлили какао из чайника.

– Я согласна, – твердо сказала Рипли.

– Тогда завтра к десяти утра в штаб. Там поставишь подпись о своем согласии на моем рапорте и можешь загружать чемодан в «Ксению».

– Барракуда... – Рипли покрутила пустой стакан на столе, и я краем глаза заметил, как дрожат ее пальцы. – Барракуда тебя дери, Огурец! Почему у тебя всегда получается, как ты хочешь?

– Боги помогают психам, – хмыкнул Жаб. – Ладно, спасибо за угощение. – Он встал из-за стола и обратился к нам: – Эй, охотники! Хватит набивать утробы. Дуйте на «Ксению», она стоит сразу за штабом. Рекомендую ночевать в десантном отсеке, а не в кубрике со «стариками». Вы мне завтра нужны в боеспособном состоянии. Все.

Он развернулся и скрылся за дверью раздаточной. Рипли осталась сидеть, медленно поворачивая стакан в пальцах. Было слышно, как вокруг лампы гудят комары.

– Вы тоже в команде? – не глядя на нас, спросила она.

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Жаб, в смысле Огурец, ничего об этом не говорил.

– У него мозги набекрень, – спокойно сообщила кухарка. – Все его затеи так или иначе заканчиваются бедой. И в то же время он всегда добивался намеченного. Кроме одного раза. Псих ненормальный.

«Кто бы говорил, – подумал я. – У самой с головой проблемы».

Пас потянул меня за рукав.

– Пойдем, – сказал он. – Жаб терпеть не может, когда игнорируют его приказания.

Мы покинули столовую. Над базой нависло антрацитовое небо, усыпанное крошевом звезд. Хор сверчков не умолкал, от земли начало потягивать сыростью.

От бездонности и близости космического пространства у меня по спине пробежал холодок. Казалось, что в это небо можно упасть, если не приковать себя цепью к земле.

Пас шлепнул себя по щеке. Духота уже улеглась, позволив комарам выйти на извечную войну с человеческим родом.

Мы нашли амфибию в капонире за штабом и вскарабкались в отсек. Фонарь оказался погашен, так что нам пришлось устраиваться на ощупь. Через несколько минут мы благополучно разобрали рюкзаки, достали скатанные бушлаты и расстелили их на скамьях вдоль бортов. Таким образом получились две довольно жесткие койки, разделенные расстоянием чуть больше чем в пару шагов. Люк оставался открыт, в его квадратном проеме виднелись звезды, медленно плывущие, словно в фокусе телескопа.