Традиции семейства Санчес - Энн Мэтер

Только оказавшись в постели, Рейчел вновь поддалась охватившему ее чувству ревности, но, к счастью, вино, выпитое за ужином, сделало свое дело — она почувствовала приятную сонливость, и даже ее мучительные эмоции не помешали ей погрузиться в дремоту, во время которой она не видела никаких снов.

Прошло целых пять дней, прежде чем Рейчел снова увидела Андре.

Она уже начала волноваться за отца, и даже приятное общество Марии и совместные купания с Витторио не могли рассеять ее беспокойство. Но когда она пыталась заговорить на эту тему с мадам Санчес или Витторио, ее просили, чтобы она успокоилась, потому что Андре все уладит.

Как ни странно, Рейчел не сомневалась, что так и будет, но это ее не успокаивало. С одной стороны, она хотела, чтобы ее отец смог выпутаться из этой истории, но, с другой стороны, она не хотела, чтобы в нее впутывался Андре. Это бы; странный, беспокойный период, и ей все время хотелось нарушить инструкции, поднять трубку телефона, стоявшего на столике в гостиной, и связаться с кем-нибудь — с кем угодно!

Витторио был, по-видимому, назначен ее за щитником или, скорее, ее охранником — это слово подходило больше, поскольку он никогда не выпускал ее из поля зрения. Он явно придерживался полученных им указаний.

На третий день на Верос приехал Рамон. Он прилетел с Пальмерины на вертолете Андре, и спустился прямо на берег, где загорали Рейчел и Витторио. Ирене пришлось дать Рейчел свой купальный костюм на время ее пребывания на Веросе, и кожа Рейчел уже покрылась прекрасным золотистым загаром. Ее каштановые волосы немного выгорели и приобрели более яркий цвет. За всю свою жизнь Рейчел никогда еще не выглядела так великолепно. Отдых и хорошая еда, о которой заботилась мадам Санчес, творили чудеса, и Витторио посмотрел на своего брата с некоторой долей самодовольства.

— Эй! — лениво заметил он. — Ты выглядишь разгоряченным, Рамон. И вообще, ты, вероятно, слишком много работаешь!

Рамон даже не улыбнулся.

— По крайней мере, этого нельзя сказать о тебе, — ответил он сурово. — Привет, Рейчел! Довольна своим отдыхом?

Рейчел приподнялась на локтях.

— Спасибо, да. — Она нахмурилась. — Что-нибудь случилось, Рамон? Ты выглядишь очень мрачным. У тебя есть для меня новости?

Рамон вздохнул:

— Да, у меня есть для тебя новости, Рейчел. Послушай, мы не можем разговаривать здесь. Куда бы нам пойти?

Витторио скривился.

— Пройдитесь вдоль берега, — сухо проговорил он. — Не заставляйте меня следить за вами!

Рейчел поднялась на ноги и надела полосатый купальный халат, который ей тоже дала Ирена. Она перешагнула через распростертое на песке тело Витторио и присоединилась к Рамону. Тот взял ее под руку, и они пошли вдоль извилистой линии берега.

Утро было великолепным. Ярко-синее небо переходило на горизонте в такое же синее море. Белые паруса яхт виднелись повсюду на гладкой поверхности воды. Вдали, у горизонта, можно было разглядеть очертания соседних островов. Недалеко от побережья росли пальмы, и Рамон повел Рейчел к ним. Усадив ее на ствол поваленного дерева, Рамон встал рядом и посмотрел на Рейчел с сочувствием.

Рейчел уже поняла, что новости, которые ей сообщит Рамон, будут плохими.

— Пожалуйста, — попросила она, — скажи мне все, что ты должен мне передать! — Внезапно ее охватило ужасное волнение. Рамон явно не знал, как ему начать, поэтому она продолжала: — Это… это касается моего отца? Что случилось? Он заболел? Или на него совершено какое-нибудь нападение? — Глаза ее расширились.

Рамон покачал головой.

— Нет, никто не причинил зла твоему отцу, — медленно произнес он, — но то, что я должен сказать, действительно касается его. Мне очень жаль, но дело в том, что он умер!

— Умер! — машинально повторила Рейчел. — Ты не можешь говорить это серьезно!

— Боюсь, что я говорю серьезно, — вздохнул Рамон. — О, Рейчел, мне очень грустно, что именно мне приходится сообщать тебе эту новость, но Андре здесь нет.

Рейчел попыталась собраться с мыслями.

— Но почему он умер? Что случилось? — Рейчел смахнула со щеки слезу, и она скатилась к уголку ее рта. — Он… он был в порядке, когда я уезжала!

Рамон покачал головой:

— Нет, не был, Рейчел!

Рейчел недоверчиво уставилась на него:

— Что ты хочешь сказать? Конечно, он был здоров, когда я уезжала, иначе я никогда бы его не оставила!

Рамон сел рядом с ней и нежно обнял ее за плечи.

— Рейчел, твой отец был болен весь прошлый год, — твердо произнес он. — Теперь, — он поднял руку, — прежде чем ты начнешь возражать, я должен сказать, что врачи уже подтвердили это. У него была неизлечимая болезнь печени, и ему не раз говорили, что он должен прекратить пить. — Он склонил голову. — Но как ты, несомненно, знаешь, он не прекращал.

— Но он не пил слишком много. Я… я следила за этим!

— Ты следила за этим, когда он был рядом, но как часто твой отец уходил куда-то и оставлял тебя одну?

Рейчел пожала плечами.

— Он ездил на скачки, — пробормотала она неуверенно.

— Вот именно. — Рамон взглянул на нее и вытер еще одну слезу с ее щеки тыльной стороной кисти. — О, Рейчел! Неужели ты не понимаешь? Он отправил тебя сюда, потому что знал, что умирает. Он… он должен был знать от специалистов, что долго не протянет.

— Он разговаривал со специалистами? — недоверчиво произнесла Рейчел.

— Да, да! Именно это я и пытаюсь донести до тебя, Рейчел!

— Но почему он ничего не сказал мне? Почему он не позволил мне разделить его боль? — воскликнула она страстно.

Рамон пожал плечами.

— Я думаю, твой отец считал, что, так или иначе, он был для тебя обузой, — спокойно ответил он. — Что же касается боли, я полагаю, что обезболивающие лекарства, которыми его снабдили… — Он помолчал. — Рейчел, ты должна знать, что его смерть была результатом отравления снотворным! — Поскольку ее глаза потемнели от ужаса, Рамон продолжил: — О, не думай, что он убил себя! Полиция полагает, что это не было самоубийством. Довольно часто случается, что сочетание алкоголя со снотворным оказывается смертельным.

Рейчел задрожала и закрыла лицо руками.

— О, это ужасно! Ужасно! — рыдала она, раскачиваясь. — О, Рамон, как он должен был страдать, умирая вот так, в одиночестве, когда рядом не было никого, кто мог бы о нем позаботиться…

Рамон крепко прижал ее к себе.

— Я не допускаю ни на минуту мысли, что твой отец страдал от одиночества, — ласково проговорил он. — Он был больным человеком и знал, что его дни сочтены. Я не думаю, что ему было бы легче умереть в какой-нибудь больнице для неизлечимых!