Звездный зверь - Роберт Хайнлайн

— Гм-м…

— Ваша честь…

— Да, мистер Ломбард?

— Меня поражает нелепость этого. Девушка не имеет положения. Она не член адвокатуры, и, очевидно, она не может выступать в качестве поверенного. Мне не хотелось бы очутиться в положении человека, советующего суду, но не вызывает сомнений, что следует вывести ее за барьер и назначить адвоката. Могу я допустить, что общественный защитник — присутствует здесь и готов к делу?

— Можете допустить. Это все, господин городской поверенный?

— О да, ваша честь.

— Теперь позвольте мне указать, что суд находит бестактным с вашей стороны давать суду указания, и впредь этого не делайте.

— Да, ваша честь…

— У этого суда будет еще возможность делать свои ошибки. Согласно обычаям, по которым собирается этот суд, не обязательно, чтобы адвокат был формально квалифицированным, по вашему выражению — «был членом адвокатуры», дипломированным адвокатом. Если вы находите это правило необычным, позвольте заверить, что наследственные юристы-священники с Дефлаи находят такое еще более удивительным. Но только подобное правило вполне может быть применено в любом месте проведения суда. Тем не менее, благодарю вас за ваше предложение. Прошу встать общественного защитника.

— Я здесь, ваша честь. Сайрус Эндрюс.

— Благодарю вас. Вы готовы?

— Да, но понадобится переговорить наедине с моим подзащитным.

— Естественно. Итак, мистер Стюарт, что вы скажете, если суд назначит мистера Эндрюса вашим адвокатом или в качестве партнера вашего адвоката?

— Нет! — ответила Бетти.

— Мисс Соренсон, я обращаюсь к мистеру Стюарту.

Джон Томас посмотрел на Бетти.

— Нет, ваша честь.

— Почему нет?

— Я отвечу на этот вопрос, — встряла Бетти. — Я умею говорить быстро, поэтому я и адвокат. Мы не возьмем мистера Эндрюса, поскольку городской поверенный против нас из-за этой катавасии, связанной с Ламоксом, а городской поверенный и мистер Эндрюс являются партнерами в юридических делах, когда не ведут в суде подобные показательные баталии.

Гринберг повернулся к Эндрюсу.

— Это верно?

— Ну да, мы юридические партнеры, ваша честь. Понимаете, в таком городке…

— Вполне понимаю. Я также понимаю возражения мисс Соренсон. Благодарю вас, мистер Эндрюс. Садитесь.

— Мистер Гринберг?

— Что еще, девушка?

— Я бы могла частично вывести вас из этого затруднительного положения. Видите ли, у меня было нехорошее предчувствие, что какой-нибудь любитель вмешиваться в чужие дела попытается отстранить меня от участия. Поэтому мы оформили это заранее. Я его полувладелец.

— Полувладелец?

— Да. Ламокса. Вот, смотрите, — она вытащила из своей сумочки бумагу и протянула ее Гринбергу. — Купчая. Все по закону и как положено. По крайне мере, должно быть. Я взяла текст из учебного пособия.

Гринберг изучил документ.

— По форме все правильно. Дата вчерашняя, что с гражданской точки зрения означает, что вы имеете право при желании защищать ваши интересы. Но это не имеет силы в случае уголовных дел с более ранней датой.

— Ха! В данном случае нет никакого уголовного дела.

— Это нам еще предстоит решить. И не говорите «ха», это не юридический термин. Остался только вопрос, может ли лицо, подписавшее документ, продавать то, что числится в этом документе. Кому принадлежит Ламокс?

— Как кому? Джонни! Таково было завещание его отца.

— Да? Это оговорено в завещании, мистер Постль?

Мистер Постль пошептался с миссис Стюарт, затем ответил:

— Это оговорено, ваша честь. Это живое существо, называемое Ламокс, является движимым имуществом Джона Томаса Стюарта, младшего отпрыска этой семьи. Интересы миссис Стюарт осуществляются через интересы ее сына.

— Замечательное завещание. — Гринберг вручил купчую секретарю. — Подшейте это к делу.

Но Бетти на этом не успокоилась.

— Если хотите, ваша честь… назначьте любого, на ваш выбор. Но так, чтобы я могла сказать свое слово.

Гринберг вздохнул.

— Будет ли какая-нибудь польза от того, что я назначу кого-нибудь?

— Полагаю, что нет.

— Внесите в протокол. Пусть будет отражено, что вы оба, после должного предупреждения, настаиваете на том, чтобы защищать себя сами. Суд с сожалением берет на себя защиту ваших прав и советы относительно закона.

— О, не огорчайтесь, мистер Гринберг. Мы вам доверяем.

— Меня бы больше устроило, если бы это было не так, — сказал он сухо. — Но давайте двигаться дальше. Вот тот джентльмен в конце зала… кто вы?

— Вы меня, господин судья? Я представляю здесь «Галактик Пресс». Меня зовут Хови.

— Да? Секретарь даст материал для прессы потом, после расшифровки стенограммы. А если кому-нибудь понадобится, я сам позднее буду доступен для интервью. Но никаких снимков меня с этим существом Ламоксом. Здесь есть кто-нибудь еще из прессы?

Встали еще двое.

— Бейлиф сейчас поставит вам стулья за барьером.

— Хорошо, судья, но сначала…

— За барьер, пожалуйста. — Гринберг обвел вокруг взглядом. — Думаю, что все… Нет, джентльмен вон там… Ваше имя, сэр?

Человек, к которому он обращался, встал. На нем был строгий пиджак и серые в полоску шорты, и держался он с чувством собственного достоинства.

— Если суду будет угодно, мое имя, сэр, Омар Эскланд, доктор философии.

— Суду это не угодно, как, впрочем, и не неугодно, доктор. Являетесь ли вы одной из сторон по какому-либо из решаемых этим судом вопросов?

— Да, сэр. Я нахожусь здесь в качестве amicus curiae, друга суда.

Гринберг нахмурился.

— Суд предпочел бы сам выбирать себе друзей. Изложите суть вашего дела, доктор.

— С удовольствием, сэр. Я официальный исполнительный секретарь «Лиги сохранения Земли для людей».

Гринберг подавил стон, но Эскланд не заметил этого, поскольку смотрел вниз, извлекая большую рукопись.

— Как хорошо известно, с самого начала немыслимой практики космических путешествий наша родимая Земля, данная нам божественным законом, все больше и больше наводняется живыми существами… я бы сказал — зверями… сомнительного происхождения. Пагубные последствия этого дьявольского заполонения видны на каждом…

— Доктор Эскланд!

— Да, сэр?

— Какое вы имеете отношение к этому судебному заседанию? Вас кто-нибудь уполномочивал по какому-либо из решаемых здесь вопросов?