Стивен Хокинг. О дружбе и физике - Леонард Млодинов

Двадцатитрехлетний Стивен работал в то время над своей диссертацией. Джейн исполнился двадцать один год. Ей оставался один год до получения диплома бакалавра в лингвистическом колледже Лондона. Как правило, будни Джейн проводила в Лондоне, а выходные супруги проводили вместе. Дом на Литл-Сент-Мэри-лэйн находился всего лишь в сотне ярдов от того места, где в то время располагалось место работы Стивена. Это было очень удобно. Но если добираться до работы Стивену было легко, то о его передвижениях по дому этого сказать было нельзя. Их спальня располагалась на втором этаже, вверх по неудобной винтовой лестнице. Там же была и ванная комната. В доме имелся и третий этаж. Но Стивен пользовался им только короткое время, пока еще мог туда подняться. Чтобы дойти до ванной, которая была на втором этаже, он должен был цепляться за веревочные перила лестницы и подтягивать себя по ступеням лестницы подобно альпинисту. На это требовалось добрых десять минут, но, даже если кто-то находился рядом, он отказывался от помощи. «Это хорошее упражнение», – обычно говорил он.

Стивен в то время пытался изо всех сил игнорировать свою болезнь, хотя все уже понимали, что она прогрессирует, и довольно быстро. Однажды он вышел из дома, чтобы встретить своего приятеля, Роберта Донована, которого пригласил к обеду. Перед другом он предстал в разорванных брюках и с царапинами на лице. Очевидно, по дороге он упал и сильно ушибся. Роберт забеспокоился и предложил Стивену пойти к доктору. Но Стивен не пожелал обращаться к врачу. Он не захотел даже переодеться. Единственное, что он хотел – сесть за стол, как будто ничего не случилось. Они так и сделали.

До женитьбы на Джейн Стивен жил в Кембридже в студенческом общежитии. Это был большой старый особняк, поделенный на комнатки для студентов. За домом – большая лужайка и сад. Иногда на лужайке играли в крокет. В комнате у Стивена была веранда, выходящая на лужайку для крокета. Старый викторианский стиль.

Однажды родители Стивена, Фрэнк и Изабель, приехали к Стивену на чай. Оба они были выпускниками Оксфорда. После окончания университета Изабель поступила на службу, которая ей не нравилась и для которой она была слишком хорошо образована – она стала работать секретарем в медицинском научно-исследовательском институте. Но именно там она встретила Фрэнка – врача-специалиста по тропическим болезням, занимавшегося в институте научными исследованиями. Фрэнк хотел, чтобы Стивен пошел по его стопам и стал врачом. Из всех четверых детей в семье Фрэнка и Изабель лишь сестра Стивена, Мэри, стала врачом. Сам Стивен эту идею всерьез даже и не рассматривал.

В день приезда родителей Стивена к ним присоединился Роберт Донован. Он учился на химическом факультете и был на один курс моложе Стивена. Стивен познакомился с Робертом в день, когда тот прибыл в Кембридж. Роберта поселили в то же самое общежитие, но он не мог найти ни одной живой души, чтобы ему открыли его комнату. Поэтому он вступил в разговор с парнем, который играл сам с собой в крокет на задней лужайке. Роберт обратил внимание на странности походки молодого человека. Этим молодым человеком оказался Стивен, с которым они подружатся и сохранят свою дружбу на протяжении пятидесяти лет.

Примерно через час после начала чаепития Роберт решил откланяться. Ему еще надо было поработать. Фрэнк пошел его проводить. Фрэнк относился к разряду свободолюбивых отцов – каждую зиму он на несколько месяцев уезжал в Африку для проведения исследовательских работ. Но, когда Стивен заболел, Фрэнк стал уделять семье больше внимания. Он даже связался с Деннисом Сиамой и попросил его разрешить Стивену защитить диссертацию пораньше, в обход формальностей, чтобы Стивен успел сделать это при жизни. Сиама эту просьбу отклонил.

Фрэнк раньше не был знаком с Робертом. Он пошел провожать Роберта потому, что увидел, как крепко дружат молодые люди.

– Пожалуйста, позаботьтесь о Стивене, – сказал Фрэнк. – Понаблюдайте за ним. Держите меня в курсе.

Оказалось, что Стивен идет за ними. Он просто кипел от гнева.

– Я сам могу посмотреть за собой, – крикнул он отцу. – Я сам попрошу своих друзей о помощи, если она мне понадобится. Не вмешивайся!

Роберт кивнул, но бросил на отца Стивена взгляд, в котором можно было прочесть: «Не волнуйтесь, сэр. Я сделаю все так, как вы просите». Это произошло в 1963 году. После Джейн Роберт был для Стивена самым близким человеком. Когда у Роберта и его жены родилась дочь, родители назвали ее Джейн. А Стивен и Джейн своего первенца назвали Роберт. В течение последующих семи лет обе семейные пары очень часто виделись. Потом Роберт уехал в Эдинбург, где и работал вплоть до окончания своей научной карьеры.

Стивен и Роберт были разделены расстоянием, но оставались лучшими друзьями, несмотря на пришедшую к Стивену славу, которая сама по себе способна разрушить не одну дружбу. Стивен с удовольствием посещал Эдинбург, а Роберт всегда был готов приехать в Кембридж на семейные праздники. Или на знаменитые вечера, которые устраивал Стивен. Или просто когда Стивен говорил, что хотел бы повидаться. Через много лет после Кембриджского чаепития, уже когда Стивен потерял способность к самостоятельным передвижениям, Роберт вспоминал тот день с теплым чувством. Это напоминало ему то время, когда дух и тело Стивена еще жили в согласии друг с другом.

Отец Стивена умер в 1986 году, его мать дожила до 2013 года. За все семь лет жизни Роберта в Кембридже он ни разу не почувствовал, что у него есть повод подать отцу Стивена сигнал тревоги. И в течение всех последующих десятилетий их дружбы Стивен никогда не давал Роберту повода для беспокойства. За исключением одного раза, в 2017 году. Это случилось холодным темным декабрьским вечером в университетском городке. К тому времени Стивен уже более двадцати лет был в разводе с Джейн, но по-прежнему часто виделся с Робертом. Они собирались отправиться на большой званый обед в колледже. Стивен начал печатать, а голос синтезатора произнес:

– Я думаю, что…

Наступила пауза. Стивен продолжал печатать. Роберт ждал. Прошло пять или шесть минут. Синтезатор хранил молчание. Наконец он заговорил:

– Я думаю, что мне немного осталось.

Роберт растерялся. Стивен вовсе не казался ему больным. Почему же он так сказал? Роберт пытался убедить Стивена обратиться за помощью, как и тогда, несколько десятков лет назад, в тот злополучный вечер, когда Стивен упал, выходя встречать его. Или хотя бы остаться дома и отдохнуть. Но Стивен не согласился – он хотел идти на обед. Они пошли на обед, и это было в последний раз, когда Роберт видел Стивена.

Тот, кто теряет способность получать удовольствие от большинства физических радостей, особенно ценит то, что ему еще доступно. Прикосновение. Симфония. Запах. Вкус. Трапезы всегда имели для Стивена большое значение. Они также были временем для общения – своеобразной передышкой между занятиями математикой и приобщением к сфере человеческих отношений. Но даже обеды не давали Стивену передышки в его интенсивной умственной работе. Если его подход к физике был таким же озорным, как его отношение к роду людскому, то и его подход к людям был таким же проницательным, как и к научным исследованиям.