1974: Сезон в аду - Дэвид Пис

Я зарылся лицом в грязь, почувствовал, как она забилась мне в рот, как гравий впился в кожу. Внезапно меня оторвали от земли за волосы. Я не видел ничего, кроме темного ночного неба над головой, но тут надо мной нависла жирная белая лунообразная физиономия полицейского.

Кожаный кулак с силой врезался мне в лицо: два пальца воткнулись в рот, два — ослепили глаза.

— Закрой глаза и молчи, мать твою.

Я сделал, как мне велели.

— Кивни, если знаешь кафе «Редбек» на Донкастер-роуд, — злобный шепот обжег мое ухо.

Я кивнул.

— Хочешь статью — будь там сегодня, в пять утра.

Перчатка исчезла, и я открыл глаза навстречу черному небу и тысяче орущих сирен.

Добро пожаловать домой, Эдди.

Четыре часа подряд за рулем, убегая от детских видений.

Четырехчасовая экскурсия по местному аду: Падей, Тингли, Хэнгин Хитон, Шоу Кросс, Бэтли, Дьюсберри, Чикенли, Эрлсхитон, Готорп, Хорбери, Кастл-форд, Понтефракт, Нормантон, Хемсворт, Фитцуильям, Шарлстон и Стритхаус.

Крутые города для крутых мужиков.

Я не крутой; мне слабо проехать через Морли, где жила Клер, или взглянуть на Дьявольский Ров, мне страшно вернуться к цыганскому табору или даже домой, в Оссетт.

Где-то по дороге (сон уже наглухо застилал мне глаза) меня занесло в мотель «Клекхитон», где мне снились южные девушки по имени Анна или Софи и прежняя жизнь. Я проснулся, у меня стояло, в ушах звенела последняя присказка отца:

«Юг сделает из тебя мямлю, точно тебе говорю».

Проснувшись, вижу лицо темноволосой девочки, окруженной кольцом огня и ненависти, и школьные фотографии девочек, которых больше нет.

Страх повернул ключ в замке, я протер глаза и уехал сквозь серый свет, везде просыпалось зеленое и коричневое, мокрое и грязное, везде — холмы и поля, дома и фабрики, все наполняет меня страхом, покрывает слоем глины.

Страх — везде и всюду.

Рассвет на Донкастер-роуд.

Я въехал на стоянку за кафе и мотелем «Редбек», поставил «виву» между двумя грузовиками и остался сидеть, слушая Тома Джонса по «Радио-2». Без десяти пять я пересек незаасфальтированный пустырь и пошел к туалету.

В туалете воняло, кафельный пол был залит мочой, смешанной с грязью. Грязь и глина коркой засохли на моем покрасневшем лице. Я открыл кран с горячей водой и сунул руки под струю ледяной воды. Закрыв глаза, я плеснул воду на лицо и провел мокрыми ладонями по волосам. Коричневая вода струйками стекала по щекам на куртку и рубашку. Я еще раз ополоснул лицо и закрыл глаза.

Я услышал, как дверь открылась, и почувствовал порыв холодного воздуха.

Я начал открывать глаза.

Меня пнули по ногам, и я потерял равновесие.

Моя голова ударилась о край раковины, рот наполнился желчью.

Мои колени ткнулись в пол, подбородок — в раковину.

Кто-то схватил меня за волосы, толкая мое лицо обратно в грязную воду.

— Даже не пытайся на меня посмотреть. — Снова этот злобный шепот. Он вытащил меня из воды на дюйм.

Думаю: твою мать, твою мать, твою мать. Говорю:

— Что вам нужно?

— Молчи, говнюк.

Я ждал, мое горло было придавлено к краю раковины.

Всплеск. Я прищурился и разглядел какой-то тонкий желтый конверт, лежащий рядом с раковиной.

Рука, держащая меня за волосы, ослабила хватку, потом вдруг резко оттянула мою голову назад и небрежно треснула ею о край раковины.

Я зашатался, вытянул руки вперед и упал на задницу. В голове пульсировала боль, штаны начали промокать.

Я подтянулся, держась за раковину, встал, повернулся и вывалился из дверей на стоянку.

Ничего.

Два водилы, выходившие из кафе, громко заржали, показывая на меня.

Я прислонился к двери туалета и снова ввалился туда; водилы согнулись пополам от смеха.

Желтый почтовый конверт формата А4 лежал в луже воды рядом с раковиной. Я взял его и стряхнул бурые капли, закрывая и открывая глаза, чтобы унять головную боль.

Я открыл дверь в кабинку и, потянув за цепочку, смыл кусок бледно-желтого дерьма, плавающего в унитазе. Закрыв треснутую пластмассовую крышку над шумящей водой, я сел и вскрыл конверт.

Свежая порция ада.

Я вытащил два отпечатанных листа, три увеличенных фотоснимка.

Это была копия медицинского заключения по результатам вскрытия тела Клер Кемплей.

Еще один фильм ужасов.

Я не смог, не посмел, не стал смотреть фотографии, я просто начал читать текст, все больше холодея от ужаса.

Вскрытие было проведено в 19:00 14 декабря 1974 года в Пиндерфилдской больнице города Уэйкфилда доктором Аланом Куттсом в присутсвии начальника уголовного розыска Джорджа Олдмана и старшего полицейского инспектора Ноубла.

Длина тела — четыре фута семь дюймов, вес — семьдесят два фунта.

Ссадины, возможно, следы укусов были обнаружены на правой скуле, а также на подбородке и на задней и передней стороне шеи. Протяженные синяки и ссадины на шее указывают на то, что смерть наступила в результате удушения.

Удушения.

Задыхаясь, она прокусила себе язык. Было сделано предположение, что она, по всей вероятности, находилась в сознании до самой смерти.

По всей вероятности, находилась в сознании.

На груди у жертвы бритвой было вырезано ЛЮБОВЬ. Опять-таки предполагалось, что эта надпись была сделана до наступления смерти.

ЛЮБОВЬ.

Протяженные синяки были также обнаружены на обоих запястьях и щиколотках. Все эти раны сопровождались глубокими кровоподтеками, указывающими на то, что жертва довольно долго боролась с нападавшим. Более того, каждая ладонь проколота насквозь, возможно, гвоздем или похожим металлическим орудием. Подобная рана была обнаружена на левой ступне. Можно было предположить, что преступник также предпринял неудачную попытку нанести аналогичную рану на правую ступню, что привело к ее частичному проколу.

Жертва довольно долго боролась с нападавшим.

Требовалось проведение дальнейших анализов, однако даже поверхностное изучение соскобов, взятых с кожи и из-под ногтей жертвы, выявило наличие угольной пыли.

Угольной пыли.

Ясглотнул.

Внешние и внутренние разрывы и кровоподтеки были обнаружены в области влагалища и ануса. Внутренние разрывы влагалища были сделаны стеблем и шипами розы, введенной во влагалище и оставленной там. Подавляющее большинство этих ран, опять же, было нанесено до наступления смерти.