Усы генералиссимуса - Игорь Саксин

Молотова и тот разлил остатки вина по фужерам.

– Скажи,– присев, Сталин сделал глоток,– если я предложу тебе прожить ещё пятьсот или шестьсот лет, согласишься отдать свой голос мне?

– Вы нашли формулу продления возраста жизни?

Постучав трубкой о край тарелки, он начал заново набивать её табаком:

– Я не услышал ответ. Согласишься или нет?

Представив открывающуюся перспективу, я кивнул:

– Конечно, соглашусь. Да чего уж там, весь мир согласится.

– То- то и оно,– сказал Сталин,– уверяю тебя, люди будут стоять в очереди, а мы будем отбирать из неё самых достойных.

– А как же остальные?

– А остальные,– он поднял вверх указательный палец, напомнив мне жест Куратора,– должны будут доказать свою преданность идеям партии.

Идеи его партии меня интересовала мало, и я решил поменять тему:

– Вы были в городе?

– Был,– небрежно махнул он рукой.

– И как Вам современная Москва?

– Ты видел здания, которые построили при мне?– ответил он вопросом на вопрос.

– Конечно. Я и сам живу в Питере в одном из них.

– Тогда зачем спрашиваешь? Я бы оторвал архитектору города руки!– Сталин в сердцах стукнул кулаком по столу.

Молотов кинул на него испуганный взгляд.

– Кто так строит? Откуда это желание во всём подражать Западному миру? Пусть они там сидят в своих скворечниках, мы пойдём другим путём!

– Это, вроде, сказал Ленин,– припомнил я.

– Это сказала партия!– твёрдо отрезал он.

– У нас полно достижений,– попытался вступиться я за нынешнюю действительность.

– Все ваши достижения это наша заслуга,– возразил он,– если бы мы не оставили вам такое наследство, ходили бы по миру с протянутой рукой, как последние оборванцы! Тут даже спорить не о чем.

Я и не стал спорить, глядя в его раскрасневшееся лицо.

– Иосиф Виссарионович,– обратился я к нему,– а что там с этой историей про листок, который нашли в царском архиве?

Он уже открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент дверь в зал распахнулась и женщина, принесшая еду, строгим голосом громко сказала:

– Товарищ Сталин, Вам пора в процедурный кабинет. И вам, товарищ Молотов, тоже.

Сталин пожал плечами:

– Надо так надо, пойдём, Вячеслав.

Я был поражён его покорностью и прямо заявил об этом:

– Никогда бы не подумал, что Вами можно командовать.

Он обнажил в улыбке жёлтые зубы:

– Один раз я не позволил командовать собой и, знаешь, каким был следующий день? Двадцать второе июня сорок первого года. Этого больше никогда не повторится. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Иосиф Виссарионович,– встав, я поклонился.

Сталин пошёл к двери.

Молотов послушно засеменил за ним.

Я присел на стул, ожидая продолжения.

Минут десять ничего не происходило, а потом в комнате раздался металлический голос:

– Будьте добры, выйдите из дома.

Пожав плечами, я подошёл к двери, которая сразу же открылась при моём приближении.

В вечернем воздухе ощущалась приятная свежесть, а тёплый ветерок доносил аромат полевых цветов.

Солнце почти село за далёкий горизонт и цикады в траве устроили громкую перекличку.

– Добрый вечер, Гоша!

Мужчина появился внезапно, но я всё же успел заметить его тень.

– И Вам. Откуда это Вы так неожиданно появились?

Он щёлкнул пальцами:

– Это простое волшебство.

Но на волшебника он был похож мало.

Лет шестидесяти, высокий, гладковыбритый, с зачёсанными назад редкими седыми волосами.

– Волшебства с меня на сегодня достаточно,– сказал я,– сложилось полное ощущение, что попал в Страну Дураков. Сталин, Молотов, того и гляди, из-за угла появятся лиса Алиса и кот Базилио.

Мужчина улыбнулся:

– Согласен, у меня иногда тоже проскальзывает мысль, что я попал в петлю времени, но, поверьте, всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. И любому, даже самому невероятному явлению всегда найдётся логическое объяснение. Если, конечно, оно не лежит в области теоретических предположений.

Всё это было весьма запутанно.

– О чём это Вы?

– Для начала разрешите представиться: Виктор Антонович.

– Очередное звено в цепочке бесконечных руководителей?– не без ехидства поинтересовался я.

– Отчего же? До недавних пор я был единственным хозяином конторы, в которой Вы изволите работать.

– Ого,– я внимательно посмотрел на него,– большая честь для меня. Но в Ваших словах слышна грусть. У Вас появились новые учредители? Надоело нести на себе бремя власти, и решили разделить тяжкий груз ответственности?

Он опять улыбнулся:

– У Вас отличное чувство юмора, но дело в том, что этот, как Вы изволили выразиться, учредитель пришёл сам.

– Вот как? И кто же он такой?

– Товарищ Сталин,– просто ответил Виктор Антонович.

– Послушайте,– сказал я,– мне известно, чем занимается «Система». Скажу больше, мне это не очень нравится, а по правде, не нравится совсем. Когда я вижу, как по сцене бодро скачут душевные кастраты, я успокаиваю себя лишь тем, что они пляшут и поют для таких же душевных кастратов. Но мне кажется, в данном случае Вы перегибаете палку. Я неоднократно видел всех этих Сталиных, Лениных, Петров первых и других исторических персонажей, а пару раз даже фотографировался с ними…

– Стоп!– перебил он меня, поднимая руку.– По Вашему мнению, я серьёзный человек?

– Думаю, более чем,– ответил я.

– Как Вы считаете, Гоша, дела, которые проворачивает моя фирма, могут происходить без одобрения других серьёзных людей?

– К чему Вы это?

– К тому, что если бы я на секунду сомневался в каком-нибудь человеке, он бы уже давно горько сожалел о своих действиях.

– То есть Вы хотите сказать, что Сталин настоящий, верно?

– Давайте прогуляемся, не хочу говорить об этом рядом с домом, тут много ушей.

Мы пошли по траве, мягко пружинящей под ногами.

Когда дом остался далеко позади, Виктор Антонович остановился.

Я вопросительно смотрел на него, ожидая ответа на свой вопрос.

Оглянувшись, он тихо сказал:

– Вся штука, Гоша, в том, что он настоящий.

Прикрыв лицо ладонями, я покачал головой:

– Виктор Антонович, не хочу, чтобы мои слова выглядели обидными, но, кажется, Вы перетрудились, а возможно, это на нервной почве. Так что Вам непременно нужно отдохнуть.

Он усмехнулся:

– Думаете, я сумасшедший?

– А как прикажете понимать Ваши слова? Сталин умер! Умер давно и навсегда! Даже Ленин, который живее всех живых, и тот умер. Если не верите моим словам, посетите Мавзолей. Я, конечно, допускаю, что существуют варианты переселения душ и всякое такое, но миру известен лишь один персонаж, который воскрес.

– Значит, скоро мир узнает, что их стало два,– тихо ответил он.

Я развёл руки в стороны:

– Виктор Антонович, это он Вам внушил или Молотов?

– Вячеслава Михайловича изображает профессиональный актёр, которому я плачу огромные деньги. Его роль заключается в том, чтобы вести себя