Исповедь обманутой жены - Галина Владимировна Романова

– Ну, может, бывший ее супруг объявился и все разъяснил. Ответил на вопросы, которые у нее возникли.

– Может быть. Может, объявился, а может, и нет. – Она брезгливо поморщилась. – Отряхнись, Андрюша, что ты как поросенок?

– Вкусно же, Юль.

Он громко хлебнул кофе, блаженно зажмурился. А она, передернувшись, тут же подумала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не позволит себе впустить его в свой дом на пожизненное. Как любовник, да, он хорош. Дело, опять же, они общее делают. Но чтобы жить с ним под одной крышей…

Нет, ни за что, никогда.

Лаврова вошла в кабинет минута в минуту. Юля мысленно поставила ей в графе «Пунктуальность» плюсик. Прошлась взглядом по внешнему виду. И снова осталась довольна. Лицо симпатичное, гладкое, без лишней косметики. Взгляд хороший, чистый. В этом она смыслила, как никто другой. Волосы заплетены в рыхлую косу. Одета сдержанно, но не пуритански. Платье из плотной ткани хорошего синего оттенка, серый плащ, полуботинки на низком каблуке из темно-серой замши, темно-серая замшевая сумка. Не очень богато, но и не нищенски.

В средствах не особо нуждается, сделала вывод Юля, оглядев вошедшую Лаврову. Не шикует, конечно, но и не нуждается. Предложила ей кофе. Та отказалась.

– Я его уже три ведра за это время выпила, наверное, – пожаловалась она, усаживаясь напротив Юли.

На Андрея она почему-то едва взглянула. Хотя и договаривалась о встрече именно с ним.

– Вас что-то беспокоит, как мы поняли из рассказа вашего соседа Геннадия Степановича, – начала Юля.

– Бывшего соседа, к сожалению, – поправила ее Лаврова вежливо. – Хороший дядечка. Вежливый.

– Не выдумщик, нет? – подал голос со своего места Андрей.

Он старательно вытирал руки влажной салфеткой, отряхивался. И немного дулся на Юлю, что она перехватила инициативу с Лавровой. Он же с ней договаривался о встрече.

– Нет. Не замечала. А почему выдумщик? – Лаврова наконец-то повернулась в его сторону.

– Да выдумал тут историю…

– Которая никакого отношения к вашему делу не имеет, – перебила его Юля и злобно покосилась в его сторону. – Итак, что вас беспокоит? Я так поняла, что там какая-то нехорошая история вышла с вашим жильем?

– Да. Понимаете… – Валерия плавным движением заправила за ушки выпавшие из косы прядки. – Все началось с нашего развода. Вернее, с обмана. Игорь обманывал меня. Долго, регулярно. Я поздно об этом узнала. Не смогла предотвратить. И развелась с ним.

Юля мысленно закатила глаза. Зачем им эта душещипательная история? История, повторяющаяся практически в каждой семье. Врал долго. Узнала поздно. А если бы узнала рано, что тогда? Простила бы? А дальше? Стала бы подозревать, следить, не верить? То еще удовольствие! Она-то знает. Она через это прошла. С той лишь разницей, что ее бывший мало того что врал. Так еще из-за собственного вранья свихнулся настолько, что подозревал всех вокруг. В том числе и ее.

Бр-рр, лучше не вспоминать. Лучше о нем не думать. А то вдруг, тьфу-тьфу-тьфу, объявится!

– В общем, остро встал вопрос размена квартиры. Вариантов не было вовсе. Или были, но на таких кабальных условиях, что согласиться не могли ни он, ни я. Риелторы приходили, уходили. Смотрели, предлагали, разводили руками. Жить под одной крышей становилось невмоготу. И тут подвернулся этот вариант. – Валерия тяжело вздохнула, улыбнулась им по очереди жалкой беспомощной улыбкой. – Я, дура, подумала тогда, что мне невероятно повезло. Комната – огромная, с высоким потолком, в самом центре. Кухня большая, санузел. Все в нормальном состоянии. Я сделала ремонт.

– Везде? – зачем-то спросил Андрей.

– Нет. Только у себя. Въехала. Начала обживаться. И тут началось такое!

– Соседи? – догадливо кивнула Юля.

– Да. Это был какой-то ужас!

И Лаврова принялась рассказывать им о нелегкой жизни бок о бок с ужасным существом, считающим себя человеком. Она говорила много, путано, не сводя взгляда с Юли, которая покачивала головой в такт ее словам.

– Ой, я что-то, видимо, не то говорю, – вдруг резко оборвала она рассказ и приложила ладонь ко лбу. – Вы считаете все это блажью, и это понятно. Никто ведь не говорил мне, что я в сказку попала. Такое бывает, когда живешь с подселением. Соседи бывают разными.

– Совершенно верно, – отреагировала Юля с холодком.

Ей вдруг перестала нравиться эта девица. Сидит тут, понимаешь, время отнимает у занятых людей. Вся с иголочки одета. Не богато, но и не бедно, да. И что-то совсем не выглядит замученной после таких многодневных страданий. Свежо выглядит, молодо, симпатично. Андрюшка вон глаз с нее не сводит. Даже пончики доесть забыл. И они стынут теперь в промасленном пакете. Остынут, есть их станет невозможно. Теперь на выброс.

– Соседи бывают разными.

– Да, но не у разных же жильцов.

– В каком смысле?

– У предыдущей хозяйки комнаты, в которой я живу, были соседями другие люди. Супружеская пара из ближнего зарубежья и их племянники. Шумные, активные, горластые. С ее слов, глава этого семейства гадил везде, где только можно. Даже мочился в раковину на кухне. Простите.

Нежные щеки Лавровой покраснели. И она сделалась невероятно привлекательной, ожившей какой-то. И это Юле понравилось еще меньше. Поскольку еще больше понравилось Андрею.

– Я поговорила с соседями по лестничной клетке. Они утверждают, что жильцы в этой странной квартире, а они считают ее именно странной… Так вот они уверяют, что жильцы там меняются очень часто. Неделю, говорят, тихо, а потом шум-гам. То есть я сделала вывод, что заезжают в эту квартиру одновременно и хозяева комнаты, которая регулярно выставляется на продажу, и соседи.

– А соседи, по-вашему, соседнюю комнату не покупают?

– Нет. Мои друзья узнавали. Она по-прежнему числится за хозяином.

– Значит, он ее им сдает.

Юля равнодушно дернула плечами. Ей совершенно расхотелось заниматься этим делом. Резонанса не предвиделось. Бытовая рутина, в которой завязнешь и только выпачкаешься. Толку ноль! Повышения – тем более. К тому же чрезвычайно пристальное внимание лейтенанта ее откровенно нервировало. Она не ревновала, ничуть, нет. Она просто нервничала.

– Он не может ее сдавать. Он сидит в тюрьме, – возразила Лаврова.

– Это не препятствие, уважаемая…

Юля делано наморщила лоб, пощелкала пальцами, призывая Лаврову назвать себя. Та послушно назвала. И Юля закончила:

– Уважаемая Валерия Ивановна. Он может сдавать комнату через своих знакомых. Через тех же риелторов, наконец. А деньги просто переводят на его счет, и все. Должен же он на что-то жить, когда выйдет. Кстати, кто он?

– Кто?

– Хозяин квартиры – кто он? Вы знаете?

– Он собственник половины квартиры, – поправила ее Лаврова. – Второй половиной владею сейчас я. И поверьте, не все так просто. И я сильно сомневаюсь, что Дмитрий Орлов принимает участие в таком классическом разводе. Некто покупает комнату. К нему тут же подселяют невозможных соседей, которые сводят их с ума. Комнату обезумевший от кошмара хозяин через какое-то время продает. За бесценок! Я знаю уже два случая! Продается через тех же риелторов за бесценок. Но выставляется-то потом на продажу совсем на других условиях.