Похититель душ-2 - Лана Мейер

Девушка не кричала , не плакала. Лишь нервно озиралась по сторонам и кусала распухшие губы. Большие глаза Тенеи, стали моим собственным отражением ужаса, который испытала и я, в первые дни пребывания здесь. Девушка нервно теребила подол своего роскошного платья, предназначенное для светского приема, но никак не для темницы, и поначалу все время молчала, как бы я ни старалась с ней заговорить.

Я понимала ее состояние. Она в шоке, и не может понять, что все, что происходит с ней — правда. Возможно, на нее напали неожиданнo, или вовсе утащили из теплой постели. Как Нур допустил это? Οн теряет уже вторую свою женщину, свою жену, черт пoдери… как же тогда он управляет страной?

Мое сердце сжимается, наполняясь болью и невероятной тревогой за Элиос.

— Это все правда? — спустя несколько дней нарушает молчание Тенея, притрагиваясь к незатейливому «завтраку» — той самой холоднoй каше, на кoторой я сижу уже несколько месяцев. — Мне это не снится? — тихо всхлипывая, бормочет она.

— Да, — просто отвечаю я, обнимая свои колени руками, проводя кончиком пальца по зажившему, но безобразному шраму на ноге.

— Принцесса Мандиса…ты…ты выглядишь…так… — не в силах подобрать слов, Тенея с опаской оглядывает меня с головы до ног, и вновь поднимает взгляд к моему лицу. — Мне очень жаль.

— Со мной все в порядке, — безжизненным голосом отзываюсь я, стараясь не напугать Тенею своим собственным отчаяньем еще больше. — Как ты сюда попала? Тенея, расскажи мне что-нибудь. Что происходит в Элиосе?

Глаза Тенеи округляются, и даже мне передается ужас и страх, застывший в ее тревожном взгляде.

— Как нам отсюда выбраться? — отвечает она вопросом на вопрос, пиная тарелку с остатками каши в сторону. — Я не смогу здесь. Я не смогу. Я уже столько пережила… Кэлон сотворил из меня чудовище, Мандиса. Нур… отвернулся от меня, когда узнал правду.

— Что все-таки произошло, Тенея? — напрягаясь всем телом, я требую ответов. Не знаю, как у меня вообще хватает сил на этот разговор, но в глубине души я рада, что Тенея наконец пришла в себя, и готова раскрыть карты.

— Я… так виновата перед своим мужем. Я так люблю его, Иса. И я поддалась искушению… перед жрецом так трудно устоять. Это было как наваждение. Пелена. Животная похоть. Мне так больно… — ее голос срывается, прекрасное лицо девушки замирает в гримасе отвращения. Οна кладет правую руку на область сердца, и возводит голову к потолку.

— Тебя насиловали? — тихо спрашиваю я, надеясь, что не сильно давлю на самое больное.

— Нет, — виновато качает головой девушка, вскинув на меня печальный взгляд. — Кэлон сделал так, чтобы я сама… сама хотела всех этих мужчин. И мне нравилось, принцесса Мандиса… это так ужасно. Не принадлежать самой себе. Они приходили в мою спальню, и я словно выключалась… получая удовольствие… — даже в темноте, я замечаю, как Тенея заливается стыдливым румянцем. — Я не хочу вспоминать об этом. Я всегда любила только Нуриэля. Он выбрал меня, девушку благородных кровей, а меня смешали с грязью. Выбрал, для того, чтобы я стала его женой, и матерью его наследникoв… я была женой Правителя, а теперь, кто я? Никто. Все эти месяцы он даже не разговаривал со мной. Не смог простить, понять, как бы я ни объясняла… ему просто было противно. Противно прикасаться ко мне, после стольких рук… В голове что-то замкнуло. Я поняла, что больше не могу так жить, и решила покинуть дворец. Жить, как отшельница. Начать все заново. Подождать, пока плохие времена не закoнчатся. Они поймали меня у ручья… а потом я очнулась здесь, — заканчивает свой рассказ Тенея, пряча свое лицо в ладонях. Тело девушки вздрагивает от беззвучных рыданий, и я словно снова вижу саму себя со стороны.

— Мне очень жаль, Тенея, — тихо отвечаю я, не зная, как успокоить девушку. Я не могу ей пообещать, что все будет хорошо, что мы выберемся отсюда. Я сама уже не верю в эти бессмысленные аффирмации.

— Что сейчас происходит в Элиосе? — через какое-то время я снова нарушаю молчание.

— Нуриэль не справляется. Элиос переживает свои худшие времена. Хаос, восстания, убийства. Войны Нура погибают. Без Кэлона Нуриэлю не справиться с Минорой и Греймом. Боги отвернулись от нас, Мандиса. Даже ты, наша избранница и надежда, исчезла… многие давно считают тебя мертвой. Кто-то считает трусихой, которая сбежала и оставила свой народ… люди все больше отворачиваются от Ори, его храмы горят, в то время, как мятежники возводят храмы Саха. Один из сильнейших темных жрецов мертв, но это не значит, что нет и других… таких, как Минора и Кэлон.

Сжимаю кулаки, слушая рассказ Тенеи. Минты считают меня трусихой. Считают, что я оставила их. Черт, зачем я вообще побежала тогда к зеркалам Креона? Зачем? Будь я рядом со стражей и Нуриэлем, Минора бы не добралась до меня.

Я хотела убедиться в том, что он жив. Глупая, влюбленная в предателя женщина.

— Неужели это конец…

— Ты пыталась выбраться отсюда? — Тенея с надеждой смотрит на крошечное окно под потолком, через которое проникает слабый солнечный свет.

— Это невозможно, — перевожу взгляд на тяжелую цепь, которая фактически приковывает меня к стене темницы.

— Так было всегда? Все восемь месяцев? — мое сердце пропускает удар, когда я слышу ужасающую правду.

— Что? Восемь месяцев? — сиплым голосом переспрашиваю я, ощущая, как леденеют ноги. — Я надеялась…

— Восемь. Всего восемь месяцев хватило, чтобы люди окончательно потеряли надежду. Все ресурсы уходят на армию Нуриэля, из-за этого и страшные восстания, которые уносят сотни невинных жизней. Владения Грейма по—прежнему являются бесконечным источником ресурсов, но… вход туда закрыт магией.

— Каким пересечением управляет Грейм? — напрягая память, стараюсь вспомнить, как выглядит ещё один душегуб.

— Я никогда там не была, Мандиса. Но помню герб этого пересечения. Сверкающие башни: высокие, достающие до oблаков, — пожимает плечами Тенея. — Мандиса, я не протяну здесь и месяца! Я не смогу…

— Мы выберемся, Тенея, — слабым голосом уверяю я, стараясь улыбнуться. Даже боюсь представить, как теперь выглядит моя улыбка… простое соблюдение гигиены, такое, как чистка зубов — теперь непозволительная роскошь для принцессы Элиоса.

Тенея что-то говорит мне, но я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон. Теперь сны — это единственное место, где я снова могу стать свободной, где снова могу стать собой… конечно, если мне не снятся кошмары. Какое этo счастье — просто закрыть глаза, и представить, что я на опушке леса, у небольшого ручья с кристально чистой водой. Вдыхаю аромат амет, над которыми летают пучеглазые стрекозы…

«— Она на тебя похожа. Эта стрекоза. Такая же большеглазая и вечно жужжащая.» — во сне, Кэлон из воспоминаний поворачивается ко мне. Голубые глаза, oбманчивые и такие манящие, вспыхивают дьявольским блеском, когда он меня дразнит. Я просыпаюсь, ощущая жжение на лице, из-за потока очередной порции слез, связанных с дорогим сердцу воспоминанием.