Менталист. Резервация - Андрей Еслер

Адрок поднял руку, призывая к молчанию.

— Я не чувствую в тебе магии… — Прошелестел он.

— Он не маг! — Тут же подхватил Маурон.

Суори отошли подальше, наблюдая из-за заборов, площадь оказалась полупустой.

— Эта сила мне не ведома, она море, она океан, я не чувствую дна.

Все затихли.

— Ты не почувствуешь этой магии, здесь нет стихий, это не твой уровень, старик. — Ответил я. — Но я бы даже не стал пытаться на твоём месте.

— Не буду. — Заключил Адрок. — Это не имеет смысла.

Шаман с кряхтением встал на колени, медленно, так же медленно, как угасала искра надежды в глазах Маурона.

— Ты выжил из ума, старый хрыч! — Заорал Маурон. — Бейся, бейся или я убью тебя…

Адрок махнул посохом, тело Маурона тут же обуял огонь, от чего Суори начал метаться, как горящая курица.

— Они твои. — Заключил я, отходя за спину Дане.

Так мы и стояли, по центру площади, перед коленопреклонным шаманом.

Пространство наполнялось другими Суори, они покидали свои дома и все как один падали рядом с Адроком. Десятки, нет сотни, в моих глазах они выглядели не иначе как ресурсом, не вызывая никаких эмоций.

Ненавижу ёб**чих Суори! Кто-то очень извращённый засунул меня сюда.

Другой мир? Не важно, он всё равно станет моим.

— Мне нужна бумага.

— Что такое бумага?

Мы с Даной заняли бывший храм, я сразу же приметил его, как самое большое и обустроенное здание. Во первых оно каменное, во вторых крупнее, в третьих какой ещё бог, когда есть я.

Я — единственное божество на этой планете, смею надеяться.

— Совсем забыл, что здесь не тот уровень развития… — Бормочу себе под нос. — Вот, смотри, мне нужно что-то подобное!

Показываю на стену храма, где на какой-то коже написана какая-то хрень о местных божествах.

— Бери это, можно даже использовать обратную сторону. — Дана медлит, не хочет снимать писанину.

Подхожу и сдёргиваю всё вниз.

Отлично, можно писать на обратной стороне.

— Позови Адрока, он мне нужен.

Дана кивнула и вышла.

Шаман появился спустя несколько минут. Он вошёл тихо, смотрел спокойно, думаю в его возрасте он уже отбоялся до конца жизни.

— Мне нужна карта всех известных тебе земель. Покажи мне, что и где расположено.

Старик молча подошёл к столу.

В комнате стоят два небольших шкафа из толстых необработанных досок. Один из них он и открывает с противным скрипом деревянных шарниров.

Вооружившись углём, приступает к изобразительным искусствам. Сажусь на стул рядом, запоминая всё.

— Вот здесь мы, здесь проклятый лес, — начинает объяснять он. — Ближайшие к нам племена в тридцати лигах. Наша территория не большая, в ходе войн нас прижали к лесу, заставляя тратить силы на два фронта, обороняться от тварей и сражаться за ресурсы.

Час с лишним я полностью фокусируюсь на рассказе шамана.

По всем прикидкам, дела у племени трёх рек не очень хороши. Доступ к воде есть, но кругом одна степь, ближайшая роща занята другим кланом.

Здесь есть зима, она бывает очень серьёзной, это испытание для маленького народа Суори. Они вынуждены ходить за деревом в проклятый лес и постоянно теряют бойцов.

Задача минимум, благоустроить жизнь этих разумных, чтобы они искренне верили и пополняли запас маны. Затем можно будет масштабировать влияние на несколько племён.

Шаман закончил, стоит рядом и ждёт дальнейших указаний.

А я смотрю на карту, пытаясь понять с чего надо начинать.

— Племя из рощи имеет шамана?

— Нет, уже давно. Но их очень много, поэтому мы им не соперники.

— Зачем вы затеяли историю с Даной? Что должно было произойти после?

— Мы должны были влиться в племя из рощи, только это позволит нам выжить зимой, мало еды, мало топлива, иначе смерть. — Разводит руками шаман.

— Вы занимаетесь выращиванием каких-то культур?

— Нет, земли здесь не сильно плодородные…

Шаман быстро объяснил ситуацию.

Они выращивают что-то типо картофеля, но он всё меньше и меньше, другие более прихотливые культуры не приживаются. Садить ближе к дикому лесу опасно, река под контролем рощи, чуть выше к горам есть излучина трёх рек, где и основали племя, но сейчас это место под влиянием противника.

Остаётся один приток, ведущий в лес, но здесь они под давлением и не могут защитить свои посевы, русалы не терпят кого-то близ реки, поэтому действуют очень агрессивно, они выпускают тварей, больше всего похожих на гигантских раков, которые хорошенько пропалывают грядки.

Сложное положение, вся флора и фауна откровенно убивает этот народец, медленно и неотвратимо. Отчасти, я понимаю действия шамана и Маурона, они хотят выжить.

— Мне нужны все семена, которые ты можешь найти. У тебя два часа. Затем пересчитаем всех свободных воинов, детей и женщин, способных работать, мне нужно полное представление.

— Будет сделано.

Шаман совершает поклон и уходит.

Дана появляется с подносом, где лежат несколько разваренных картофелин, зелень и пара шматков мяса. Именно шматков, еле поджаренных с кровью.

— Разделишь со мной? — Спрашиваю, смотря на голодные глаза Суори.

Та кивает, приступаем к еде.

— Что ты хочешь сделать? — Спрашивает Дана, не забывая отщипывать куски мяса и с удовольствием смакует каждый из них.

— Сначала, надо накормить всю вашу ораву, выстроим цепочку добычи пропитания, после этого будем действовать дальше.

— Я верю тебе. — Признаётся Дана. — Если кто-то и сможет помочь моему народу, то это ты.

— Спасибо, но пока, я помог только тебе. У вас большая проблема с мясом?

— Да, мы редко забиваем шемганов, их не так много. — Пожала плечами Дана. — А охотится здесь негде, пойдёшь в лес и сам станешь добычей, река ничем не уступает по опасности.

Проблему примерно понял, выхожу на улицу.

Тело Маурона уже унесли, жители деревни смотрят на меня искоса, не знают чего ожидать.

Пять десятков домов, может чуть больше, дерево и глина, крыши из каких-то листьев, они плотные и судя по всему тяжёлые.

Обхожу селение, стараясь смотреть в оба, будет не очень хорошо, если какой-то оппозиционер засадит мне стрелу промеж глаз.

На окраине нахожу запас дерева, куцый такой и не внушающий уважения. Несколько десятков брёвен и коряг, что для подобного селения, практически капля в море. Сейчас они не используют много дров, но думаю зимой тут бывает очень холодно.