Принц б/у - Арина Ларина

– Небось ездит там на собаках по сугробам и в ус не дует, – яростно пробормотала она, ткнув кулачком ни в чем не повинную подушку. – А мне что делать? Что мне делать-то…

Сердце тоскливо сжалось. Слез уже не было, остался только холодный липкий ужас свершившегося и ощущение абсолютной безвыходности.

– Ты что, совсем дура? – орала Татьяна, метавшаяся по комнате, как муха в сачке. – Ты же говорила, что ничего не было! Я тебя предупреждала! Идиотка! Что ты натворила!

– Не кричи на меня, – заревела Маргоша. – У него были презервативы! Ничего не должно было случиться!

– Должно, не должно, – уже тише проговорила Соколова, стараясь придавить чувство вины, извивавшееся, словно выползший на асфальт дождевой червяк: она вспомнила, как с азартом тыкала в пресловутые средства защиты иглой. Так кто ж знал, что эта дурища, забыв про свое хорошее воспитание, выкинет подобный фортель?

– Как мне его найти? – ныла Рита. – Надо, чтобы он срочно женился, пока живота не видно. Он же не знает, что я этот год, пока он там снеговиков лепит, ждать не могу.

– А ты уверена, что он захочет жениться? – осторожно, но с долей ехидного превосходства охладила ее пыл Татьяна.

– Он меня любит.

– Любить и жениться – два совершенно разных действия. Скажу больше, любить – это действие, а жениться – противодействие. Мужчины предпочитают свободу.

– А чего ж тогда они все женатые и с детьми? – всхлипнула Маргоша.

– Это те, кто не сумели убежать в леса, – со знанием дела сообщила Татьяна. – Примитивные особи, пойманные нами, женщинами, для продолжения рода. Мужики – это, знаешь ли, такой вид, который размножается только в неволе.

– Хватит придуриваться. В данный момент размножаюсь я, – разозлилась Рита. – А я тоже хочу размножаться в неволе, со штампом в паспорте и после свадьбы. Что мне делать-то? Может, в адресный стол обратиться?

– Обратись, – кивнула Таня. – Тебе известны его данные?

– Вот сейчас пойду и утоплюсь, – мрачно прокомментировала ее вопрос Маргоша. – Получается, что надо рожать без мужа и красиво ждать его возвращения с полюса.

– Если он вернется, – подлила масла в огонь Татьяна.

– Да, – сосредоточенно кивнула Рита. – Если вернется. А если нет, то что? Я – мать-одиночка? Мама будет в восторге.

Представив восторг Светланы Федоровны, девушки притихли.

– Надо это… того… удалить, – осторожно намекнула Татьяна, кровно заинтересованная в скорейшем разрешении проблемы.

Кроме того, муж-алиментщик терял половину своей привлекательности. То, что рано или поздно они станут с Маргошей врагами, сомнению не подлежало, но пока сохранялась возможность хоть как-то повлиять на ситуацию, это надо было использовать. Татьяна готова была оставаться порядочной и честной ровно до того момента, пока эти высокие качества не пересекались с ее собственными интересами. Она даже почувствовала какое-то кровожадное удовлетворение при мысли, что инфантильная подруга попала в такую дикую ситуацию, выкрутиться из которой без последствий невозможно. На поверхности сознания, словно поплавок, болталась мысль: не все коту масленица. Хотя она сама находилась почти в том же положении, что и безалаберная Маргоша, но это «почти» кардинально меняло расстановку сил в борьбе за Николая. Татьяна знала, как и где его искать, а Маргоша лишь тоскливо смотрела в сторону Севера и кляла свою недальновидность.

– Удалить, – сердито проворчала Рита. – Это зуб можно удалить. У стоматолога. А с этим куда идти? Не к врачу же!

– Я знаю одну женщину… – начала Татьяна, но Маргоша протестующе взвизгнула:

– Ни за что!

В течение следующего часа выяснилось, что Рита является категорической противницей подпольных абортов, а поскольку в ее случае легально эту процедуру провести по закону было нельзя, ситуация вошла в штопор и на предельной скорости неслась к плачевной развязке, пачкая окружающую действительность и Татьянины планы черным дымом и копотью несбывшихся надежд. Соколова никак не рассчитывала, что подруга с упорством старого ишака станет отстаивать свое право на материнство.

Маргоша свято верила в возвращение Николая, пусть даже не через год, а через много лет. С точки зрения логики, поведение ее было очень глупым, как у гусеницы, решившей переползти оживленную магистраль в час пик. Легко быть инфантильной, сидя под крылышком у мамы, но, выйдя во взрослую жизнь, надо учиться правильно оценивать последствия своих поступков. Маргоша, пребывавшая в состоянии клинического детства, шлепала по жизни в домашних тапочках и с намертво налипшими на переносицу розовыми очками. Трезво смотревшая на это избалованное явление Татьяна тоскливо холодела от ужаса, сознавая, что просчиталась в отношении собственных перспектив. Многократно и тщательно продуманный маневр с порчей Колиных средств индивидуальной защиты имел эффект снежка, неосторожно взятого в опасном месте: лавина грядущих событий с угрожающим гулом двинулась на участников любовного треугольника. И уже ничто не могло ее остановить.

Чтобы не нервировать старушку-мать неожиданными последствиями своего нездорового кобелизма, Коля решил утаить от Елены Сергеевны новость об интересном положении своей очередной знакомой. Наобещав Татьяне всякой трогательной чепухи и объяснив, что сообщение о беременности было принято им в штыки по причине шока, а шок случился исключительно на радостях, Николай вознамерился навсегда исчезнуть из жизни сельской наяды. Совесть его не мучила, образы голодных оборванных детей и прочая сентиментальная дрянь не омрачали спокойного сна. Коля был уверен, что хваткая Татьяна найдет способ, как разобраться со своими неприятностями. И он был абсолютно прав, только правда, как часто бывает в жизни, оказалась не совсем такой, какой он представлял.

Коля благополучно забыл о пышнотелой девице с городской окраины и уже выцеливал новую жертву. Тем сильнее был его шок, когда однажды, вернувшись с работы, он столкнулся в собственной прихожей с румяной и довольной жизнью Татьяной.

Таня поняла, что будущий отец и от нее «уехал на Север», и очень расстроилась. Одно дело, когда любимый мужчина совершенно заслуженно бросает соперницу, сделав правильный выбор, и совсем другое, когда этот же возлюбленный снова ударяется в поиски идеала. Татьяна знала, что лучшей жены, чем она, у Коли просто и быть не может, но как объяснить это неразумному мужику, пытающемуся совершить сексуальную революцию на отдельно взятой территории?

Проворочавшись всю ночь в одиночестве и промучившись полдня от избытка планов, штурмовавших ее хорошенькую белокурую головку, словно мухи банку с вареньем, к пяти часам вечера Таня заняла наблюдательный пост у НИИ с непонятным и длинным названием, на благо которого вкалывал ветреный Николенька. Проследив беззаботного героя-любовника до самого дома, в подъезд она заходить побоялась: лучше толкаться в метро среди десятков взмыленных горожан, чем дышать ему в затылок на лестничной клетке. Если уж готовить сюрприз, то по всем правилам, чтобы возлюбленный не успел отбиться от нежданного подарка.