Рыбацкие страсти и Встречи - Николай Михайлович Матвеев

бросаю ее одной стороной на воду, а когда на окуня – другой». После этих слов пришла очередь рассмеяться мне: «Как уследить, какой стороной она плюхнется на воду?» Мужик, конечно, лукавил. Он дал на минутку мне спиннинг, и я стал, закидывая недалеко, наблюдать за блесной. Она играла при движении в точности так, как плавает живая уклейка. Это достигалось размером блесны и ее хитроватым изгибом. В нашем рыбацком арсенале ни одной такой блесны не было. А дело, то самое рыбацкое дело, тоже, как известно, мастера боится. Перед нами как раз он и был.

После этой истории с мужиком-рыбаком я обошел все магазины города, где продавались товары для рыболовов, но точно такой блесны нигде не нашел. Я наказывал сыновьям поискать блесну «щука-окунь» в Москве, но и там точно такой не нашлось. Мы пришли к общему выводу о том, что мужик сам выточил ее из нержавейки по какому-то сверхсекретному чертежу. И за счет этого подобрал ключи к щукам на Котловском острове да, видимо, и на других водоемах тоже.

Рыбалка на реке Ик

В декабре 1984 года зять заманил меня на рыбалку на реку Ик. От кого-то он услыхал, что после запруды Камы возле Набережных Челнов очень сильно разгулялись по лугам Иж, Ик и другие ее притоки. В эти мелководья якобы ринулась на откорм рыба, изголодавшаяся в Каме. Мой друг так и говорил, что на Ике буквально в любом месте кишат лещи, язи, голавли, окуни и другие водные обитатели. Зять горел желанием наловить матерых лещей и окуней и мне посоветовал захватить с собой снасти для ловли именно этих рыб.

Мы знали, что дорога туда не близкая, поэтому выехали из Нижнекамска на легковушке рано утром. Но когда прибыли на место и сошли на лед, увидали множество рыбаков. Понаблюдав за ними, заметили, что никто из них леща и окуня не ловит, а все в азарте гоняются с блеснами за щукой. При этом довольно результативно вытаскивают из-подо льда матерых хищников. Мы приуныли, так как не захватили из дома соответствующих блесен. Зять, порывшись в своем рюкзаке, достал единственную блесенку, пригодную для ловли щук. В моем же рюкзаке и вовсе не нашлось ничего подходящего. Зять начал поматывать и подергивать свою блесенку в проруби, пытаясь заманить хитрющую рыбу. Ему удалось вскоре подцепить одну щучку и выбросить ее на лед. А я все изучал содержимое своего рюкзака и прикидывал, что же можно вместо блесны опустить в воду для соблазна щуки. На глаза мне попалась столовая ложка из нержавейки.

Порывшись в инструментальном ящике багажника машины, я достал ножовку по металлу и ручную дрель. По берегу стали разноситься характерные звуки слесарно-токарной работы. Рыбаки, довольные своим уловом, проходя мимо, шутили: мужик, видно, кузницу собрался открыть на берегу. Смех смехом, а некоторое подобие блесны с двумя отверстиями на концах из столовой ложки все же получилось. К счастью, запасные тройники у меня были. В одно отверстие я закрепил на маленьком колечке тройник, а в другое – продел леску. Снасть на щуку была практически готова, но драгоценного времени на ее изготовление ушло немало. Зять успел поймать уже три щуки, пока я стучал молотком и звенел пилой и напильником.

И вот я тоже спустился на лед, и, как говорится, рыбацкий процесс пошел. Лунки сверлить надобности не было: рыбаки их насверлили столько, что можно было возле них расположить все население Москвы вместе с гостями. Бегая от лунки к лунке, я стал замечать, что их стал заносить снежок, а поглядев на небо, почувствовал, что надвигается буран. Но это меня не сильно волновало: у нас была машина, и за рулем машины был не я.

Наконец, первая удача дня: я почувствовал, что на конце лески в воде заходила в суматохе живая тяжесть. Первая моя щука была солидного размера: ее голова не вмещалась в отверстие лунки. Я позвал на помощь. Прибежал зять с пешней и начал крошить лед, расширяя лунку. Леске я дал в это время слабину, чтобы щука не одурела у поверхности льда под ударами пешни и со страху не перегрызла леску. В процессе наших совместных действий я давал зятю ценные указания, чтобы он ненароком не задел острием пешни леску. Все обошлось благополучно: вдвоем мы вытащили щуку на лед. Зять позавидовал, сказав, что она тяжелее всех его трех щук вместе взятых. Так оно и было: улов потянул на 3 кг. Довольный, я пошутил, что это заслуга столовой ложки, а не моя.

Тем временем буран разыгрался не на шутку. Догадливые рыбаки стали в спешке заводить машины и разъезжаться по домам. Я было посоветовал зятю сделать то же самое, но он наотрез отказался: в нем разгорелась неуемная рыбацкая страсть. Оба в большом азарте, мы носились по льду, подгоняемые ветром и снегом, и все соблазняли ненасытных щук. Нам удалось зацепить еще по одной рыбине: на этот раз у зятя оказалась крупней.

Коротенький декабрьский денек подходил к концу, а снежная круговерть его укоротила еще сильнее. Рыбаков на льду осталось совсем мало, да и те спешили к своим машинам. Оставаться дальше на льду не было никакого резона. Мы смотали снасти и направились к своей машине. Она завелась почти сразу. Зять, шофер с большим стажем, прогрел мотор, и мы вслед за другими машинами стали подниматься с берега по подъему в гору. Колея была заснежена и размята впереди идущими машинами. Сверху метель швыряла на нас снег словно лопатой: буран набрал свою полную природную силу. Где-то на середине подъема впереди идущие машины, буксуя, встали. Остановились и мы. Зять вышел наружу оценить обстановку. Вернулся в машину без настроения. Он открыл багажник, достал металлические цепи для колес и стал прилаживать их к резине. Я тоже старался помогать ему. С трудом, но цепи на ведущие задние колеса были прочно надеты. Зять вздохнул с некоторым облегчением, однако пробка из машин впереди не смещалась. Шоферы вышли из машин и стали головную выталкивать наверх. Таким образом две машины удалось втащить на макушку подъема. Цепей на колесах других машин не было. Мой спутник решил объехать несколько машин, стоящих впереди, и с пробуксовкой, но все же одолел весь подъем. Мы облегченно вздохнули, хотя на подъеме потеряли много времени.

А буран это время успешно использовал: теперь уже и равнинная колея, когда-то прочищенная бульдозером, оказалась наполовину забитой рыхлым снегом. Машины буксовали. В ход пошли лопаты и не знающие усталости