Сердце дракона. Том 18. Часть 1 - Кирилл Клеванский

Хаджар поежился.

Как и любой солдат, он большую часть жизни шел рука об руку со смертью. Видел многое. Знал еще больше. Но никогда он не встречал леса, погруженного в столь мертвую тишину. Леса, который выглядел бы сродни тюремному эшафоту.

- Никогда бы не подумал, что…

- Что подобный лес может расти на территории Лета? - перебил, со все той же ухмылкой, демон. - Это потому, мой новый друг, что ты все еще живешь душой смертного. Для тебя Лето - добро. Зима - зло. Ну или свет и тьма. Выбирай, как хочешь.

Хаджар промолчал. Вместо этого он попытался было сделать еще один шаг, но не смог. Его ноги опутали крепкие путы терний и шипов. Он уже обнажил меч, как его остановил жест Хельмера.

- Не стоит привлекать к себе внимание местных стражей, Хаджи. Они разорвут тебя прежде, чем ты их увидишь.

- А тебя?

- Меня, может, немного промурыжат, но пока я не верну себе все свои силы - меня постигнет, в итоге, тот же финал, что и тебя.

Хаджар выругался. Шипы и тернии пытались дорваться до его плоти, но одежды Зова, пропитанные Севером и Тьмой, сдерживали натиск странных растений. Пока еще сдерживали.

- Тогда на что ты мне, демон, - процедил Хаджар, возвращая Синий Клинок обратно в ножны.

- Прозвучало обидно, - скривился демон. - Запомни, мой новый друг, все в мире духов - одна большая метафора. Ты, конечно, можешь обнажить клинок и броситься прорубать себе путь сквозь тернии, но… это как с зыбучими песками - тем больше ты сопротивляешься, тем глубже вязнешь.

Хаджар молча наблюдал за тем, как шипы поднимались все выше и выше по его ногам и уже почти достигли пояса. Становилось все тяжелее дышать.

- Может один порез, - продолжал Хельмер. - тебе не повредит, но битва с лесом будет бесконечна. А бесконечность даже самых крошечных порезов, в конечном счете, смогут уничтожить целую вселенную. Всего один, крошечный шип, против вселенной. Но дай ему время, и он её уничтожит. Такова суть леса Миражей и Грез.

- И что мне, высокое небо, делать? И почему они игнорируют тебя?!

Пока Хаджар постепенно превращался в пульсирующий комок шипов, Хельмер стоял целый и невредимый. Так сперва показалось генералу, но затем он увидел, что по серой, когтистой ладони демона стекает тонкая, едва заметная, струйка алой крови.

Алой… человеческой.

Хаджар уже бился с демонами. И бился не раз. И он ни разу не видел, чтобы у тех по жилам текла человеческая кровь.

- Надо же, - демон поднес ладонь к глазу и, кажется, сам удивился подобному. - неужели я настолько далеко от дома?

- Проклятье, демон! Может ты уже…

- Чтобы пройти по этому лесу, Хаджар, надо платить дань. За каждый шаг - по капле крови. И, чтобы ты понимал, если количество шагов превысит количество твоей крови, ты умрешь. Ну и я тоже. Так что нам стоит поторопиться.

Хаджар, приобножив клинок, провел ладонью по острию и позволил первой капли упасть на странную землю. В то же мгновение шипы на его теле высохли и опали безвольным хворостом.

Хаджар еще раз выругался.

Он много, где странствовал за свои несколько веков жизни, но такого еще действительно не видел. Подобное могло сравниться лишь с аномалией.

- Нам надо добраться до Око Мира, - голос Хельмера прозвучал как-то странно. - Но лес Миражей и Грез знаменит своей ложью, поэтому сперва мы посетим Удильщиков Истины и выменем у них Отвар Правды.

- Выменяем? На что?

Демон, не оборачиваясь, отправился куда-то сквозь заросли шипов.

— Это хороший вопрос, Хаджар. Очень хороший.

Глава 1567

Путь по лесу Миражей и Грез полностью отвечал всем ожиданиям путника, которые только могли возникнуть только услышь последний название местности.

Здесь, среди жутких шипов и терний, сложно было отличить истину ото лжи. Морок от реальности. Порой Хаджар видел фигуры умерших друзей - они звали его и выглядели реальнее, чем сам Хаджар.

Но он знал, что это морок. Поэтому проходил сквозь их тени и туман, лишь немного страдая сердцем и душой.

Вот только на этом иллюзии леса не заканчивались.

Порой из мрака и смога появлялись создания столь ужасные, что по сравнению с ними невероятный облик создания из-за Грани уже больше не казался таким уж сюрреалистичным. Некоторые из них ходили на ушах, смотрели ртами, а пожирали воздух руками и ногами. Другие, представ в виде хитросплетения плоти и костей самых разных животных, перекатывались по воздуху, не касаясь земли, но заставляя её кипеть под них… “стопами”.

Несколько раз Хаджар обнажил меч, чего лес только и ждал. Тот факт, что Хаджар, заплатив кровавую дань за вход на территорию леса, позволял себе достать оружие - нарушало немой договор между ним и лесом. И каждый раз, стоило этому произойти, лес забирал все больше и больше крови в уплату долга.

- Лучше привяжи гарду к ножнам, - посоветовал Хельмер.

Хаджар не знал, что видит в тенях и сумраке демон, но даже тот убрал кровавую сферу под свой хищный плащ и надвинул шляпу так низко на лицо, что, казалось, будто и вовсе смотрит лишь себе под ноги.

Хаджар не стал спорить.

Он достал из пространственного кольца артефактную веревку, способную выдержать вес, непостижимый разуму смертного, и привязал ей меч к ножнам. Так, даже если он захочет вырвать клинок из плена, то ему придется приложить немало усилий.

Лес же, словно поняв, что идущие по его тропам раскусили хитрый план, поменял стратегию. Теперь это были не ужасные и омерзительные твари, а прекрасные создания.

Девушки столь неземной красоты, что даже у Хаджара, стойкого к подобным видам, начало быстрее биться сердце, а кровь приливать ко всем местам, к которым она должна приливать в таких ситуациях.

Но вновь и вновь, когда его касались эфемерные тончайшие и изящнейшую пальцы, когда мимо проплывали полуобнаженные дивы, порождаю бурю сцен в воображении, генерал вспоминал свою жену и нерожденного ребенка.

Те лежали на краю мира в снежной горе, их пленил гроб, высеченный изо льда, и каждая минута, проведенная в нем, выпивала жизнь из двух узников. И этот холод словно остужал Хаджара и…

- Ты все так же прекрасна… как и тогда…

Хадажр обернулся. Демон стоял около пустоты. Но то, с каким трепетом он касался рукой воздуха и то, как низко опустил он свою голову, не оставляло сомнений в том, что у каждого, кто прожил достаточно долго в Безымянном Мире, на душе осталась одна и та же травма.