Обмани, но не покидай - Тара Пэмми

– Что ты сказала? – переспросил Натан, по дойдя так близко, что ей сразу же захотелось испариться.

– Ничего. Ты назначал мне встречу?

Заглянув ей через плечо, Натан увидел ноутбук и разложенные бумаги.

– Почему ты не отправилась на подводную экскурсию с остальными? Здесь потрясающие коралловые рифы, а судя по твоему плану, следующий раз ты выберешься из Калифорнии лет через десять.

– Билась с одной проблемой и разрабатывала дизайн. И теперь у меня есть исходная модель.

– Так быстро? – удивленно уточнил Натан.

– Ты сам обвинял меня в неповоротливости и решил испытать.

Работа в очередной раз пришла ей на помощь, помогая успокоиться. Да и вообще, с самого детства Рия любила четкую простоту и ясность чисел, так не похожих на сумбурные людские чувства и переживания, оставляющие лишь боль, сомнения и пустоту.

Не отвечая на ее слова, Натан просто взял ноутбук, устроившись на краешке кровати, несколько минут внимательно изучал результат, задавая всевозможные вопросы, и в конце концов кивнул:

– Получилось даже лучше, чем я рассчитывал. Посмотрим, как дальше проявит себя остальная команда «Треволога», но независимо от результата ты определенно годишься для «Ранэвей».

Сколько же всего ей сейчас хотелось у него спросить… И при этом она даже не могла толком определить, где рабочие вопросы перетекают в личные и наоборот. Что ж, похоже, рядом с ним она всегда будет думать о том, о чем ей для собственного спокойствия вообще думать бы не следовало.

– Мне не нужна другая работа. Я хочу вернуть свою компанию.

Натан встал и оказался так близко, что Рия отчетливо уловила аромат лосьона после бритья.

– Тогда ты на полпути к своей цели.

– До тех пор, пока ты в очередной раз не вспомнишь, что я еще не подписала договор купли-продажи на поместье?

– И как это понимать?

– Я хочу знать, что ты еще для меня приготовил. – Натан явно ждал продолжения, так что Рия пояснила: – Ты меня поцеловал.

Нахмурившись, Натан с трудом сдержался, чтобы не поцеловать эти роскошные губы еще раз. А ведь он и так прошлый поцелуй из головы выкинуть не мог, даже та сцена, что устроила Соня, не шла ни в какое сравнение с тем огнем, что он безуспешно пытался погасить.

– А ты ответила на поцелуй. Но при чем тут это? Но она явно не собиралась так просто менять тему.

– Что случилось с Соней?

Натан сразу же насторожился. Он ясно видел в Сониных глазах боль, хотя никогда не хотел причинять ей боли.

– Тебя это не касается, – бросил он, отворачиваясь, но Рия поймала его за руку.

– Просто ответь на вопрос.

– Думаешь, один-единственный поцелуй дает тебе право что-то спрашивать?

– Нет, но я хочу тебя понять.

– Зачем?

– Судьба моей компании в твоих руках. Как и моя собственная. И если на самом деле ты беспринципный циник и на регулярной основе заводишь романы с подчиненными, чтобы, как что-то пойдет не так, не моргнув глазом указать бывшим любовницам на дверь, я бы предпочла прямо сейчас положить всему этому конец.

– Ну и картинку же ты нарисовала, – рассмеялся Натан.

Но лучше уж действительно все было бы так, как она решила, чем болезненно сознавать, что лишился близкой подруги, поддерживающей его целых десять лет. А ведь в его жизни близких людей и так было совсем немного… Собственно, за последние десять лет такими стали лишь Соня и Якоб…

И он сам обрек себя на это одиночество.

Но Соня сама не оставила ему выбора, потребовав выбирать между любовью и дружбой. Стоило всего раз найти в ее объятиях утешение, всего раз нарушить собственные правила, и она мгновенно забыла, что ему не нужны отношения, он выбрал одинокую жизнь, а сердце превратил в камень.

Но у него нет выбора, и он не может позволить эмоциям себя ослаблять.

Тогда он сразу же сказал Соне, что все это было ошибкой, которая больше не повторится. Что ничего не изменилось.

Его вина, что они так сблизились. Нельзя было этого допускать, а в результате ей было больно и плохо. А теперь он снова поддался искушению, но на этот раз с женщиной, которая выдержит все это еще хуже Сони.

Крепко вцепившись в рукав его рубашки, Рия обожгла его полным недоумения взглядом:

– Как ты можешь быть так равнодушен к чужой боли и совсем не думать о порушенных тобой мечтах и желаниях?

– О ее? – Натан сам ухватил ее за руку. – Или о твоих собственных? О неудавшемся плане? Поцелуй был чертовски хорош, но не забудь за ним о своем грандиозном плане.

Рия отпрянула так, словно он ее ударил.

– Я понимаю, что для тебя я всего лишь очередной вызов… И поцеловал ты меня лишь для того, чтобы доказать, что можешь мной распоряжаться. Но с Соней вы знакомы целых десять лет, а теперь никто даже не знает, где она находится.

Натан стиснул кулаки.

– Ей не на что жаловаться. К тому же ей принадлежит двадцать процентов акций «Ранэвей», так что у нее все замечательно. – Эта мысль была его единственным утешением.

– Тогда почему она уехала?

– Потому что я прямо сказал, что в моей жизни для нее больше нет места. А жаль. Она была моим единственным другом.

И он так просто об этом говорит? Но как же спокойные слова не вяжутся с застывшей в глазах болью… Похоже, что бы у них там ни случилось, в глубине души он все же тяжело переживает.

– Но почему?

– Она полезла туда, куда ей ни в коем случае не следовало соваться.

– Что же такого нужно было натворить, чтоб ты удалил ее, словно ненужный файл с компьютера?

Натан слегка улыбнулся, но в его улыбке не было и намека на веселье.

– Влюбилась в меня, зная, что у меня аллергия на само понятие любви.

Это признание подействовало на Рию не хуже ведра ледяной воды.

– Она отлично знала, что я не хочу любви, и понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет, но не захотела ничего слушать, лишив нас дружбы длиною в жизнь.

Не важно, что ему больно. Важно лишь, что он, не моргнув и глазом, избавился от Сони. Точно так же, как когда-то выкинул Роберта и вообще всю жизнь прожил, ни на кого и ни на что не оглядываясь. Так уж он устроен.

И из всех мужчин ее почему-то неудержимо тянет именно к нему…

Вернувшись в Сан-Франциско, Рия на целых три недели перебралась в отель, где для нее сняли номер в дополнение к арендованному для команды «Треволога» конференц-залу.

Натан дал им ровно три недели, чтобы довести программу до ума, и они не теряли времени даром. Конечно, в итоге он все равно может от них камня на камне не оставить, но в честности ему не откажешь. Он действительно дал им шанс проявить себя, и они потрудились на славу.