Коснуться твоих губ - Джеки Д'Алессандро

Если удавалось избежать ловушки в гостиной, приходилось стоять перед портнихой, подгонявшей на нее затейливые платья, в которых она чувствовала себя броской и неловкой. И все же она не разрушала планов матери, не хотела портить ей настроения, омрачать ее радость, не желала искушать судьбу, которая чудесным образом избавила ее семью от скандала.

Еще хуже, чем безостановочный поток визитеров, был постоянный круговорот празднеств, приемов, музыкальных вечеров. Хотя Самми любила музыку, обычно она редко посещала такие вечера. Она устала от попыток превратить себя в изящную остроумную собеседницу, устала выносить безразличное или, хуже того, сочувствующее выражение лиц, явственно говорившее: «Ах, как жаль, что эта бедная Саманта совсем не похожа на своих красавиц сестер».

Она давно философски приняла свою физическую и светскую несостоятельность, зная, что родные все равно любят ее. Но все же на светских приемах она чувствовала себя неловкой и неуместной. При этом за последние две недели посетила несколько дюжин всевозможных вечеров, улыбка словно прилипла к ее губам, но ей не хотелось расстраивать мать. И все же чаша ее терпения переполнилась. Как долго может это продолжаться? Когда, наконец, она надоест всем этим людям и они оставят ее в покое? Господи, хоть бы это случилось поскорее! К счастью, сегодняшний вечер был последним в обозримом будущем, насколько она знала. Оставалось только надеяться, что мамочка не хранит про запас целую кучу еще каких-то приглашений.

Самми тяжело вздохнула. Как ни хотелось ей прятаться и дальше, было ясно, что нужно вернуться к гостям. Но она поклялась избегать Бабкока и Уитмора. И уехать отсюда при первой же возможности.

Еще раз вздохнув, чтобы приободриться, она повернулась.

И оказалась прямо перед прекрасно завязанным галстуком, белым как снег.

Испугавшись, девушка отступила, ноги ее ударились об огромные вазы, в которых росли пальмы и папоротники. Слава Богу, что вазы были высокие, иначе она упала бы и шлепнулась прямо в растения. Откинув голову, она подняла глаза. И встретилась с вопросительным взглядом темно-карих глаз.

Самми глубоко вздохнула и попробовала обуздать свое нетерпение. Да что же это такое, ни минуты нельзя побыть наедине с собой! Неужели этот тип не мог найти другое место, где спрятаться? Она окинула его взглядом. Парчовый жилет и ослепительно белая рубашка подчеркивали черноту его фрака, который отлично сидел на его высокой широкоплечей фигуре. Лицо было скорее запоминающимся, чем красивым. Высокие скулы, квадратный подбородок, прямой нос, резко очерченный рот. Сестры и мать, без сомнения, нашли бы его весьма привлекательным.

Она же мысленно обозвала его проклятым надоедой. Ей отчаянно хотелось, чтобы он убрался из ее убежища.

— Простите, что потревожил вас, мисс Бриггем, — произнес джентльмен глубоким голосом. — Я видел, как из-за деревьев удалились три леди, и решил, что место свободно.

Самми с трудом подавила тяжкий вздох. Он знает ее имя. И, как все остальные, жаждет расспросить о Похитителе Невест. В лучшем случае он вовлечет ее в отупляющий разговор, а потом направит его на обсуждение темы, которая у всех на устах. В худшем — начнет задавать вопросы и пригласит танцевать.

Желая быть любезной, девушка спросила:

— Мы с вами встречались, сэр?

Прежде чем ответить, он смотрел на нее некоторое время, и под этим внимательным взглядом Самми стало жарко.

— Да, встречались, хотя с тех пор прошло несколько лет. — Он чопорно поклонился. — Я — граф Уэсли. К вашим услугам.

Поправив очки, Самми воззрилась на него, а потом нахмурилась.

— Простите, милорд, я вас не узнала. Думала, вы гораздо… старше.

— Это, вероятно, был мой отец. Он умер пять лет назад.

Саманта поняла, что сделала ложный шаг, и вспыхнула. Разумеется, все остальные знают, что отец графа умер несколько лет назад. Все, кроме нее. Еще одна причина, почему она терпеть не могла всякие светские сборища. Она никогда не знала, что и как сказать.

— Прошу прощения. Я не хотела…

— Ничего страшного, — отмахнулся он от ее извинений. Потом выгнул бровь, и его темные глаза взглянули на нее с затаенным лукавством. — Скажите, мисс Бриггем, что заставляет вас искать убежища за деревьями?

«Надоедливые господа вроде вас». Она выгнула бровь — точно так, как это сделал он.

— Я могу задать вам такой же вопрос, милорд.

Он улыбнулся, показывая белые ровные зубы:

— Я вам отвечу, если вы ответите мне.

Чувствуя, что он забавляется, и радуясь, что он как бы не заметил ее ошибки, Самми сказала:

— Два джентльмена надоели мне, приглашая танцевать.

— Вот как? Что за джентльмены?

— Бабкок и Уитмор. — Она посмотрела сквозь листву и увидела, что вышеозначенные джентльмены все еще стоят у окна.

Он подошел к ней ближе и тоже посмотрел сквозь скрывающие их листья. Самми указала на парочку у окна.

— А, да, я с ними знаком, — сказал лорд Уэсли, — хотя это только шапочное знакомство. Я не любитель светских сборищ.

— Считайте, что вам повезло, — пробормотала Самми, отпуская листья. — Вы меня извините, лорд Уэсли…

— Разумеется, мисс Бриггем. Но вам, вероятно, захочется остаться здесь еще немного. — Он развел в стороны несколько листьев выше, куда Самми не могла бы дотянуться, и заглянул в просвет. — Кажется, Бабкок и Уитмор кого-то ищут. Если вы покажетесь теперь…

Голос его замер, и Самми подавила дрожь. Хотя у нее и не было особого желания беседовать с лордом Уэсли, в настоящий момент он казался меньшим из двух зол.

— Благодарю за предупреждение, милорд. В таком случае я, вероятно, останусь здесь еще на несколько минут.

Саманта выпрямилась во весь рост и тут же поняла, что ее собеседник довольно высок. Она была ему до плеча. Жаль, что она не такого роста — это удобно. Можно дотянуться до верхних полок в палате без помощи лестницы.

Судя по всему, он не намеревался оставить ее в покое, и она напомнила:

— Вы так и не сказали, что заставило вас скрыться за пальмами, милорд.

— Миссис Нордфилд охотится на меня с усердием закаленного охотника, а в глазах у нее сверкает то, что я могу описать только как «матримониальный блеск». А это самое подходящее место, где можно хоть на мгновение скрыться.

Самми сочувственно кивнула, представив себе, как Лидия Нордфилд, точно гончая лисицу, выслеживает такого замечательного жениха, как лорд Уэсли. И этот «матримониальный блеск», к сожалению, тоже знаком Саманте. Точно такой же взгляд мать бросала в ее сторону эти последние две недели. При одной мысли об этом по спине у нее пробежала дрожь.

Она окинула взглядом его высокую мускулистую фигуру.

— Не бойтесь, лорд Уэсли. Вы, без сомнения, сумеете убежать от миссис Нордфилд. Вы выглядите весьма здоровым экземпляром.