Паника-upgrade. Кровь Древних - Александр Мазин

Со временем Олег научился сражаться не хуже брата. Дед даже утверждал, что Олег – лучше. Но с точки зрения традиции это значения не имело. Тенгиз был Тенгизом. Старшим, Олег – младшим. Навсегда. И в этом тоже была особенность семьи Саяновых.

Олег как-то спросил, почему в их семье старших всегда называют Тенгизами.

«Так повелось, – ответил отец. – В честь основателя рода».

«А кто – основатель?» – спросил Тенгиз.

«Чингисхан!» – ответил дед и захохотал.

Олег так и не сумел узнать, сказал дед правду или пошутил.

Но как бы там ни было, а семья Саяновых хранила свои традиции. В том числе – приоритет старших. Никому из братьев даже в голову не пришло бы спорить с отцом. А тем более – с дедом. Даже когда брат стал ворочать миллионами американских долларов, ничего не изменилось. Хотя кто знает: стал бы брат таким крутым без поддержки отца и деда?

Олег отдыхал. Его голова лежала на животе Шествующей. Только что Олег и Древняя замечательно и с обоюдным удовольствием «соединились», и теперь ветерок с моря ласкал Саянова, осушая пот и балуя его ноздри феерическими ароматами тропиков. До рассвета оставалось часа два.

– След Прошлого говорила: раньше вы не прятались, когда всходило солнце, – негромко произнес Олег. – Это правда?

– Не мы. Те, кто жили до нас. Очень давно.

Голос Шествующей был таким же размеренным и глубоким, как шум прибоя.

– Тогда этот мир принадлежал Древним. Тогда Тот-Кого-Изгнали был с нами.

– Тот, кого изгнали? – Это было что-то новенькое.

– Нет. Тот-Кого-Изгнали!

– Не понял. Это – имя?

– Нет. Так зовем его мы, Древние. Сейчас.

– А раньше его звали иначе?

Похоже, у Шествующей не было особого желания поддерживать разговор. Но все же, после долгой паузы, она сказала:

– У него было много имен.

«Ага, – подумал Саянов. – Еще один персонаж здешнего пантеона».

– А почему его изгнали? – спросил Олег.

Его живо интересовала местная мифология. Он чувствовал, что для Древних она весьма значима. Олег отлично знал, что такое традиции. И понимал, что традиции, которым не одна сотня лет, это уже не традиции и даже не образ жизни. За нарушение их адепты-Древние запросто могут убить. А в том, что они – могут , Олег не сомневался. Следовательно, чем больше он будет знать, тем больше у него шансов остаться в живых.

Однако козоногая не пожелала ответить.

Тогда Саянов слегка перефразировал вопрос.

– А кто его изгнал? – поинтересовался он.

Древняя фыркнула, спихнула его голову со своего живота и встала на ноги.

Правильнее было бы сказать – вскочила, но Олег знал, что в ее движении не было торопливости. Когда козоногие торопились, они двигались намного быстрее.

Секунда – и Шествующей уже нет рядом.

Вопрос Олега так и остался без ответа.

Из неровно обломанного пня рвались вверх тонкие побеги. Живучесть у здешней растительности потрясающая. Упавшее дерево, за которым Олег Саянов впервые увидел Древнюю, было сдвинуто в сторону. Саянов в очередной раз подивился невероятной силе козоногих, позаботившихся о том, чтобы освободить тропу.

А вот об останках Жертвующей Ветру не позаботился никто, кроме падальщиков. Ее кости лежали прямо на тропе. Длинные волосы, все еще обрамляющие череп, почернели от пыли.

Кости не интересовали Олега. Он искал саблю. И сразу нашел ее. Древние не потрудились забрать оружие.

Гладкую поверхность клинка кое-где тронула ржавчина: прошло довольно много времени с тех пор, как саблю швырнули в траву. На коже рукояти отпечатались следы зубов какого-то грызуна. Но оплетка практически не пострадала. Видимо, обработанная специальным составом кожа не показалась зверьку аппетитной.

Саянов поднял саблю. Оружие было слишком легким. Вес сабли, конечно, остался прежним, это Олег стал сильнее. Однако ему придется потренироваться, чтобы привыкнуть к новым ощущениям. Интересно, прибавилась только сила или скорость реакции тоже увеличилась? Неплохо бы, а то в сравнении с козоногими Саянов – настоящий тормоз.

Ножны остались в доме. Поэтому, когда Олег побежал дальше, ему пришлось держать саблю в руке. Оружие его не обременяло. Бег Саянова был бегом зверя: легким, быстрым, бесшумным. Его ноздри мерно втягивали воздух, густой от тысяч запахов. Уши ловили множество звуков, удивительно отчетливых, как будто разделенных во времени и пространстве. Олег мог абсолютно точно определить, где шуршит ящерица, а где птичий клюв трудится над ореховой скорлупой. Этот бурлящий котел звуков был для Олега столь же внятен, как для хорошего шеф-повара – букет специй или для дирижера – нота, взятая каждым оркестрантом.

Это было замечательно. Саянов упивался миром, который дарили новые способности.

Бунгало, естественно, возвышалось на прежнем месте. Внешне – почти никаких изменений с тех пор, как рассерженный Саянов покинул его ненадежные стены. Свет, конечно, не горел: за два месяца дизель успел «выпить» все горючее. Да еще стены начали затягивать ползуны, и на вырубке поднялась молодая поросль.

Дверь была открыта. Но едва Саянов сделал несколько шагов по открытому пространству, большой черный ком выметнулся из дома и полетел на него.

Лушка!

Олег засмеялся, протягивая руки…

Выручила обострившаяся реакция.

Клыки собаки ляскнули в нескольких сантиметрах от горла Саянова.

– Лушка! – повелительно закричал он и увидел, как сука, изготовившаяся ко второму прыжку, замерла, недоумевая.

Это существо говорит голосом хозяина, выглядит, как хозяин…

Но пахнет – ч ужим !

Колебалась собака недолго. Угрожающее рычание перешло в хриплый рык, и черный зверь ринулся в атаку.

Саянову пришлось пустить в ход саблю. Конечно, ударил он не острием, а плашмя. И недостаточно сильно.

Лушка взвизгнула, но решимость ее не поколебалась. Собака атаковала снова. Второй удар был более увесистым – суку отбросило метра на два.

«Не зашибить бы…» – подумал Олег.

Но Лушка вновь бросилась на него.

«А еще говорят, будто ньюфаундленды никогда не нападают на людей», – подумал Саянов, уворачиваясь от собачьих зубов.

На самом деле это было не так уж трудно. Олег получил ответ на свой вопрос по поводу ускорения реакции. Ответ положительный. Он запросто перехватывал и отшвыривал суку.

Так они «развлекались» минуты две, а потом Саянов проголодался. Поэтому после очередного яростного прыжка Лушка оказалась схваченной за шкирку, раскрученной в воздухе и брошенной в растущие шагах в семи кусты.