За сумеречным порогом - Питер Джеймс

Рекетт был выше ростом и сильнее, но Харви здорово отделал его, подбил ему глаз, хотя бил, по сути дела, одной рукой. Его приятели перепугались. Да и он тоже – до этого он пальцем никого не тронул. Он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО никогда никого так не бил, как Рекетта.

Не нужно ему было распространяться насчет того, что с ним произошло. Он свалял дурака – вообразил, что они смогут что-нибудь понять. Они глупы и всегда такими останутся.

Их не интересует, что такое жизнь.

Мысли его, как всегда, вернулись к несчастному случаю. Он опять прокручивал в памяти все мельчайшие подробности.

Машина унылого зеленого цвета и женщина за рулем, он видит ее через лобовое стекло, у нее только что сделанная в парикмахерской прическа, она курит сигарету. Он почувствовал удар, увидел, как приблизилось лицо женщины, лобовое стекло взорвалось блестящими бриллиантовыми искрами, он наблюдал, как падает, словно тень, его тело. Как миссис Мэтти, жена заведующего пансионом, выбегает из парадной двери, спотыкается и падает. Доктор в синем блейзере опустился перед ним на колени, повернулся к миссис Мэтти.

Потом Харви увидел мать, идущую ему навстречу, с разлетающимися светлыми волосами, улыбающуюся. Темные тени, ледяные руки, отталкивающие его прочь…

В этот день Харви вызвали в кабинет заведующего пансионом. Мистер Мэтти был веселым человеком с длинным носом, морщинистым лбом и постоянно удивленным, но дружелюбным выражением лица. Несколько прядей волос лежали на его лысом черепе, как сети рыбака, выставленные для просушки. Когда он говорил, то засовывал большие руки в карманы твидового пиджака, отчего одно плечо казалось выше другого. Он сказал Харви: очень жаль, что с ним произошло несчастье, но он надеется, что Харви не воспользуется этим как предлогом для оправдания, если ему не удастся получить хорошие оценки на экзаменах, что, по мнению мистера Мэтти – а с ним, естественно, согласны мистер Стиппл и остальные учителя, – скорее всего, произойдет.

Выпускные экзамены начинались через неделю.

Харви сдавал физику, химию и биологию. Чтобы поступить в Куинз-Колледж, ему нужно было как минимум получить одну высшую оценку и две хороших.

Свет в дортуаре померк, как будто луну заслонило проплывающее облако. Ему заложило уши, наступила глухая тишина.

Потом – ощущение, что он парит в воздухе.

Окно скользнуло куда-то вниз, как дверь шахты лифта. Он видел внизу очертания спящих. Своих товарищей по дортуару.

Себя самого.

Харви смотрел на них как зачарованный; затем что-то стало давить ему на спину. Потолок. На мгновение он подумал, что потолок опускается, но тут же, недоумевая, осознал, что парит под потолком.

Его тело неподвижно лежало внизу, и неожиданно он испугался.

Мертв.

На этот раз он действительно умер.

Он подумал об Анджи. Вспомнил, как глумился Хорстед: «Рекетт трахал ее…»

Мертв.

Харви увидел, как вздымается и опускается его одеяло. Рот его слегка двигался, губы дрожали. Он находился под потолком в подвешенном состоянии и хотел вернуться назад в свое тело. Его охватила паника. Он попытался проснуться, но не смог. Он оглядел дортуар, ища помощи. Уоллс-младший, Дейкр, Пауэлл, Хорстед, Смит – все спали.

Это – сон, подумал он.

Просто странный сон. Харви попробовал снизиться к своему телу. Но вместо этого поплыл через дортуар. Он пролетел над Уоллсом-младшим, тот спал на спине с открытым ртом, руки его были аккуратно сложены поверх простыни, как у маленькой зверюшки – сони.

Приближалась стена, быстро надвигаясь на него, он протянул руки, пытаясь от нее оттолкнуться.

Руки исчезли в стене.

Потом вошло в стену и его лицо, его засосало, будто магнитом. Стена больше не была твердой. Он видел миллионы частиц, которые распадались перед ним, они казались мягкими, как шелк, он их не ощущал.

«Дух, – подумал Харви. – Я – дух. Астральное тело».

Он прошел через слои штукатурки, потом – кирпичей, потом еще штукатурки и оказался в следующем дортуаре. Под ним был Рекетт, с открытым ртом и подбитым глазом. Харви прошел через стенку и попал в ванную комнату. Он подплыл к зеркалу, которое, как маленькое озерцо, блестело в лунном свете, и посмотрел в него, ища свое отражение.

Ничего.

Он подвинулся ближе. Все равно ничего. Он прошел через слой чистого стекла, потом через отражающий слой, затем через стену и оказался на лестнице. Было темно, но он все хорошо видел. Незнакомая лестница, закрытые двери, узорчатые бумажные обои, подставка для цветочных горшков, на стенах картинки с изображением цветов. Он понял, что находится в личных апартаментах мистера и миссис Мэтти.

Харви остановился перед панельной дверью, затем подплыл к ней. Прохождение сквозь нее было похоже на то, будто смотришь в микроскоп. Он видел слои краски – пять белой и один зеленой, под ними – волокна древесины, пряди волокон раздвигались перед ним, как завитки морских водорослей под шноркелем, и он беззвучно проплыл через них в большую спальню с окнами, задернутыми шторами.

Харви почувствовал, что упирается спиной в потолок, это уравновесило его и дало точку опоры. Под ним в постели лежали две фигуры. Он ухмыльнулся и чуть было не захихикал вслух. Мистер Мэтти, заведующий пансионом, спал на спине, его храп эхом отдавался в тишине комнаты. Миссис Мэтти – ее волосы были упрятаны под сетку – лежала уткнувшись головой в руки, как будто уснула, читая свои молитвы. На столике рядом лежала книжка «Сыновья и любовники».

Неожиданно храп прекратился, мистер Мэтти заворочался и открыл глаза. Харви задергался с перепугу, опасаясь, что его заметят или разбудят, обнаружится, что он здесь – словно какой-нибудь лунатик. Но глаза владельца пансиона закрылись.

Харви снова проплыл через стену на лестницу и остановился под потолком, чтобы отдохнуть, но вдруг осознал, что отдыха-то ему и не требуется. Казалось, он мог оставаться в подвешенном состоянии на любой высоте, совершенно без всяких усилий.

Он развернулся и прошел через другую стену – краска, штукатурка, кирпичи легко расступались перед ним – и оказался снаружи, над кустом рододендрона рядом с парадной дверью. Он видел припаркованный внизу «дормобиль» мистера Мэтти, свет и тени от уличных фонарей на тротуаре. Где-то дрались два кота.

Харви испугался.

И тогда он приказал себе расслабиться, наслаждаться этим сном.

Просто сном.

Он поплыл вниз по улице в направлении главного корпуса школы. Его целью была учительская. Школа представляла собой внушительное здание с аркой для проезда экипажей посередине, похожей на ворота. Учительская располагалась прямо над аркой. Мальчиков туда не допускали, о том, что там внутри, ходили разные слухи, но никто ничего не знал наверняка, а учителя, когда их спрашивали, только вежливо улыбались, храня свой маленький секрет.